Задачей этих проектов должно стать правдивое и ни в коем случае не пропагандистское освещение происходящего, нарабатывание авторитета среди аудитории с выходом на лидирующие позиции в своих сегментах и секторах аудитории. Достаточно иметь от 20 до 30 таких проектов, чтобы охватить значимые и наиболее мобильные группы населения.
Необходимо обеспечить управление такими проектами со стороны таких государственных институтов, которые не вызовут отторжения у мотивированной на конфликт с государством части аудитории. Сейчас таким институтом является армия и в определенной степени религиозные институты. При этом позиционирование таких проектов, как сотрудничающих с армией, может вызвать даже определенное доверие к ним, как к источнику информации.
Задачей таких проектов будет информирование аудитории и информационная борьба с проектами противника. При должном внимании срок выхода каждого из таких проектов «на рабочий режим» займет срок от полугода.
В том случае, когда противник попытается запустить информационную атаку или даже войну, должны существовать структуры, способные на этом же поле развернуть противодействие. Для этого особо важным представляется не сколько финансирование этих структур, столько доступ их к реальной информации – в некоторых случаях, и закрытой.
При этом необходимо отслеживать проекты антигосударственной направленности и вести против них деятельность не только по пассивному противодействию, реагируя на их действия, а перехватывать инициативу и действовать в опережающем ключе. При этом дискредитация таких проектов должна использовать тот же метод создания моды – высмеивая авторов, ставя их в неприглядное или неоднозначное положение, при этом всячески избегая каких-либо намеков на гонения. Как правило, люди, работающие в подобных проектах, страдают комплексами собственной значимости и нереализованности, что делает противодействие им в подобном ключе наиболее эффективным.
Реализация таких мер поможет переводить информационную войну, направленную на население, в русло борьбы между проектами антигосударственной и государственной направленности, демотивируя сторонников антиправительственных действий. Фактически это будет противодействие, направленное на темп развития ситуации в негативном для России ключе, затягивая действия противника, не давая ему реализовывать свои планы и заставляя его импровизировать – а как показал опыт «цветных революций» и «Арабской весны», импровизационные возможности технологов крайне ограничены – они очень быстро прекращают свои действия, как только возникает непреодолимые противоречия с заранее согласованными планами.
Необходимо в кратчайшие сроки пересмотреть все прежние методы и подходы, существовавшие ранее в области контрпропаганды. Для этого требуется провести организационные мероприятия по созданию методических разработок, учитывающих современные методы борьбы. Нужно создать программу действий как в области использования традиционных способов информационного противодействия, так и новых – интегрировав их в одну единую систему и просчитав область и аудиторию наиболее эффективного применения этих методов.
Владимир Ильич Ленин буквально за несколько месяцев до Февраля 17 года пребывал в полной уверенности, что только следующие поколения революционеров доживут до торжества провозглашаемых идей. Но – заговорщики в Петрограде распорядились иначе, запустив процессы, перевернувшие весь ход истории 20 века. Аналогии всегда нужно применять аккуратно и осторожно, однако мы вполне можем столкнуться с похожей ситуацией – события могут наступить внезапно для всех. И совсем иначе, чем представляется.
Современная российская власть в представлениях обывателей насквозь прогнившая и коррумпированная, хотя при этом жизнь как-то продолжается, самолеты летают, хлеб продается, спасатели спасают, а пограничные собаки рвутся с поводков… Тем не менее именно власть несет ответственность за то, чтобы самые мрачные прогнозы не сбывались и не воплощались.
И эту ответственность с нее никто и никогда не снимал и не снимет.
Есть определённая вероятность того, что описанный выше сценарий будет использован против России – хотя бы потому, что бесценный опыт, полученные современными технологами и стратегами Запада, требуется им для собственного выживания – слишком близко западная модель глобализующегося мира подошла к своему краху. Они абсолютно уверены в собственной значимости и исключительности, и поэтому готовы нести и дальше «бремя белого человека» так, как несли его сотни лет диким народам Азии, Африки и Америки. То, что при этом миллионы людей превращались в пыль вместе с созданными поколениями их предков государствами, цивилизаторов никогда не останавливало.
Сегодняшние лозунги о правах человека, демократии и прочих священных понятиях цивилизаторы обращают только к себе. Им не нужны союзники – их вполне устроят именно рабы. Вопрос только в том, согласимся ли мы ими стать.
(«The Guardian», Великобритания) 24 февраля 2013
Оригинал статьи: http://www.guardian.co.uk/commentisfree/2013/feb/24/cool-war-cyber-conflict
Перевод – ИноСМИ.Ру http://www.inosmi.ru/world/20130225/206287329.html
В большинстве случаев военные конфликты определяются ходом сражений и своими технологиями. Первая Мировая война ассоциируется у нас с газом, танками и началом применения авиации, Вторая Мировая война – со стратегической бомбардировкой и первым опытом применения ядерного оружия. Эти технологии помогли нам осознать самих себя как человечество, оценить наш опыт и сформировать политику, и именно они внушили нам наши нынешние страхи. Но каковы особенности конфликтов, в которые мы вступаем сегодня?
На прошлой неделе Дэвид Роткопф (David Rothkopf), колумнист из Foreign Affairs и приглашенный консультант Фонда Карнеги за международный мир, высказал поразительную мысль. В своей статье, на написание которой его вдохновила информация о секретном подразделении Народной Армии Китая, взломавшем компьютеры многих государственных учреждений Вашингтона, он предположил, что в настоящее время мы живем в эпоху «прохладной войны».
Он выделяет две отличительные черты этого типа конфликтов. Во-первых, этот тип противостояний подразумевает «практически непрерывные действия наступательного характера в отсутствии каких-либо боевых операций, постоянные попытки нанести ущерб, ослабить противника или получить преимущество над ним посредством нарушения суверенитета или проникновения в систему обороны». Второй отличительной чертой нового типа конфликтов, которая, в частности, касается недавних разоблачений китайских кибератак, является применение новейших технологий, которые меняют характер развития конфликтов и напряженных ситуаций.
«Целью холодной войны, – пишет он, – было получить преимущество на случай начала следующей „горячей“ войны или, возможно, предотвратить ее. Цель прохладной войны – иметь возможность постоянно наносить удары, не опасаясь спровоцировать горячую войну и делая последнюю нежелательной (чему способствовали ядерные технологии в период холодной войны) и даже бесполезной».