– Извините?
– Другой родственник. Я догадываюсь, что уехавшая жена была замужем за мужчиной, но какого пола другой родственник? А каков возраст каждого из них? И еще: в какой день их могли подобрать? Прежде всего – какого пола?
– Мужчина,– ответил Санджай.
– Женщина,– в один голос с ним произнес я. Служитель остановился по дороге в другое помещение. Санджай окинул меня испепеляющим взглядом.
– Прошу прощения,– ровным тоном сказал Санджай.– Конечно же, Камила, несчастная двоюродная сестра Джайяпракеша, женщина. У меня в мыслях только мой собственный брат, Самар. Я и Джайяпракеш не кровные родственники.
– Ага,– произнес служитель, но прищурился, переводя взгляд с меня на Санджая.– А вы, случайно, не студенты университета?
– Нет,– улыбнулся Санджай.– Я работаю в ковровой лавке у отца в Варанаси. Джайяпракеш помогает своему дяде по крестьянской части. Я имею некоторое образование. Джайяпракеш нигде не учился. А почему вы спросили?
– Просто так, просто так,– сказал служитель.
Он посмотрел на меня, и я испугался, как бы он не услышал стук моего сердца.
– Иногда случается,– пояснил он,– что студенты-медики из нашего университета… м-м-м… теряют своих возлюбленных на улице. Сюда, пожалуйста.
Просторные и сырые подвальные помещения охлаждались кондиционерами. Вода струилась по стенам и полу. На каталках и столах лежали обнаженные трупы. В их размещении не было никакого порядка, за исключением грубого деления по возрасту и полу. Детское помещение, которое мы миновали, было переполнено.
Датой смерти наших родственников Санджай назвал день неделей раньше и добавил, что нашему брату Самару было, кажется, за сорок.
В первой комнате, в которую мы вошли, лежали примерно двадцать покойников. Все они находились на разных стадиях разложения. В комнате было не слишком прохладно. Вода капала прямо на трупы, безуспешно пытаясь охладить их. Мы с Санджаем закрыли носы и рты рубашками. Глаза у нас слезились.
– Черт бы побрал эти перебои с электричеством,– буркнул служитель.– За последние дни отключают по нескольку раз в день. Ну что?
Он прошел дальше, сдернул простыни с нескольких накрытых фигур и развел руки, словно предлагая купить вола.
– Нет,– произнес Санджай, угрюмо вглядываясь в лицо первого покойника, и подошел к другому.– Нет. Нет. Подождите… нет. Трудно сказать.
Санджай переходил от тележки к тележке, от стола к столу. Ужасные лица смотрели на него: подернутые пленкой глаза, отвисшие челюсти с вываливающимися распухшими языками. Несколько трупов непристойно ухмылялись, как бы поощряя наш выбор.
– Нет,– время от времени бормотал Санджай.– Нет.
– Здесь все, что поступили за последнюю неделю. Вы уверены, что не ошиблись с датой?
Служитель морга и не пытался скрыть скучающе-скептические нотки в своем голосе.
Санджай кивнул, и я попытался понять, какую игру он затеял. «Узнай кого-нибудь и дай нам уйти!» – мысленно уговаривал я приятеля.
– Подождите,– сказал он.– А вон тот, в углу?
Покойник одиноко лежал на стальном столе, будто его швырнули туда не глядя. Колени и предплечья у него были слегка приподняты, кулаки сжаты. Труп с почти лысым черепом был повернут лицом к мокрой стене, будто стыдился своей уродливой наготы.
– Слишком старый,– буркнул служитель. Однако мой друг сделал несколько быстрых шагов в угол. Он наклонился, чтобы заглянуть в лицо. Поднятый белый кулак трупа скользнул по задранной рубашке и голому животу Санджая.
– Брат Самар! – воскликнул Санджай, почти всхлипнув, и сжал застывшую руку.
– Нет-нет,– возразил служитель морга и высморкался в полу своей грязной куртки– Он поступил только вчера. Слишком свежий.
– Тем не менее это мой бедный брат Самар,– сдавленным голосом произнес Санджай. В его глазах я увидел неподдельные слезы.
Служитель пожал плечами и полистал блокнот. Ему пришлось просмотреть несколько бланков.
– Не опознан. Привезли во вторник утром Найден голым на Саддер-стрит… Сходится, а? Предполагаемая причина смерти – перелом шеи в результате падения или удушения. Вероятно, ограблен из-за одежды. Предполагаемый возраст – шестьдесят пять лет.
– Брату Самару было сорок девять лет,– сказал Санджай. Он вытер глаза и снова закрыл нос рубашкой.
Служитель опять пожал плечами.
– Джайяпракеш, почему ты не ищешь сестру Камилу? – обратился ко мне Санджай.– Я договорюсь насчет перевозки брата Самара.
– Нет-нет,– возразил служитель.
– Нет?! – удивленно воскликнули мы с Санджаем в один голос.
– Нет.– Человек, нахмурившись, заглянул в свой блокнот.– Вы не можете увозить тело, пока оно не будет опознано.
– Но я же только что его опознал. Это мой двоюродный брат Самар,– возразил Санджай, по-прежнему сжимая шишковатый кулак трупа.
– Нет-нет. Оно должно быть официально опознано. Это нужно сделать на почте.
– На почте? – переспросил я.
– Да-да. Там находится Бюро по розыску пропавших без вести и неопознанным телам городской администрации. Третий этаж. После того как будет подтверждено опознание, нужно заплатить в городскую казну двести рупий. То есть по двести рупий за каждого опознанного любимого человека.
– Ого! – воскликнул Санджай.– За что это двести рупий?
– За официальное опознание и его оформление, естественно. Затем вам надо сходить в управление муниципальной корпорации на Ватерлоо-стрит. Для посетителей они открыты только по субботам.
– Но это же целых три дня! – воскликнул я.
– А зачем нам туда идти? – поинтересовался Санджай.
– Чтобы заплатить сбор в пятьсот рупий, естественно. За их транспортные услуги.– Служитель вздохнул.– Итак, прежде чем выдать тело, я должен получить справку об опознании, квитанцию об уплате за опознание, квитанцию об уплате сбора и, естественно, копию вашей лицензии на перевозку усопших.
– А-а-а,– произнес Санджай. Он отпустил руку брата Самара.– А где мы возьмем такую лицензию?
– В Бюро лицензий при администрации штата неподалеку от Радж-Бхава.
– Естественно,– сказал Санджай.– И стоит это…
– Восемьсот рупий за каждого усопшего, которого вы желаете перевезти. Существует и ставка за групповую перевозку, если количество превышает пять единиц.
– И это все, что нам нужно? – спросил Санджай, и в его голосе я услышал нотку, знакомую мне по тем случаям, когда он бросался на стенку или лупил бирманских детишек, устраивавших беспорядок во дворе и на лестнице.
– Да-да,– подтвердил служитель.– Не считая свидетельства о смерти. Это я сам могу сделать.
– Ага,– выдохнул Санджай.– По какой цене?