Несколько человек повернули головы в мою сторону, а инспектор Сингх шагнул мне навстречу. Я начал придумывать детали ограбления – ничего настолько серьезного, чтобы продержать нас в Калькутте еще один день,– и помахал полицейскому почти беспечно.
– Инспектор! Кто сказал, что полицейского не сыскать, когда он нужен?
Сингх ничего не ответил. Затем представшая глазам сцена дошла до моего истощенного мозга. Другие постояльцы отеля толклись вокруг, глядя на открытую дверь нашего номера. Открытую дверь!
Я бросился мимо инспектора внутрь. Не знаю, что я ожидал увидеть, но мое бешено колотившееся сердце стало успокаиваться, когда я обнаружил, что Амрита сидит на кровати и беседует с полицейским, который что-то строчит в блокноте.
Напряжение отпустило меня, и я привалился спиной к двери. Все хорошо. Потом Амрита взглянула на меня, и по вымученному спокойствию ее бледного, абсолютно бесстрастного лица я понял, что все не хорошо. И, возможно, никогда хорошо не будет.
– Они забрали Викторию,– сказала Амрита.– Они украли нашего ребенка.
– Почему ты ее впустила? Я же просил тебя никого не впускать. Почему ты ее впустила?
Этот же вопрос я уже задавал три раза. Амрита трижды отвечала. Я сидел на полу, прислонившись спиной к стене, положив руки на поднятые колени. Белел торчавший сломанный палец. Амрита сидела очень прямо на краю кровати, чопорно накрыв ладонь ладонью: Инспектор Сингх устроился неподалеку на стуле и внимательно изучал нас обоих. Дверь в коридор закрыли.
– Она сказала, что принесла ткань. Она хотела ее обменять. Мы с тобой должны были улетать утром.
– Но… О Господи, малышка… Я умолк, опустив голову.
– Ты же не сказал, Бобби, чтобы я не разговаривала с ней. Ведь я же знала Камахью.
Инспектор Сингх кашлянул.
– И все-таки было очень поздно, миссис Лузак. Неужели вас это совсем не встревожило?
– Да,– ответила Амрита, повернувшись к Синг-ху.– Не снимая цепочки, я спросила у нее, почему она пришла так поздно. Она объяснила… она выглядела очень смущенной, инспектор… она объяснила, что не могла уйти из дому, пока не заснет отец. Сказала, что перед этим звонила дважды.
– А она звонила, миссис Лузак?
– Телефон звонил два раза, инспектор. Бобби говорил, чтобы я не брала трубку. Я и не брала.
Они одновременно посмотрели на меня. Я встретился с Сингхом взглядом. Смотреть в глаза Амрите я не мог.
– Вы уверены, мистер Лузак, что вам не нужна медицинская помощь? В этом заведении есть дежурный врач.
– Нет необходимости.
После первых нескольких минут, когда Сингх спросил, что со мной случилось, я выложил ему все. Вряд ли история получилась связной, но я не утаил ничего, кроме того, что именно я передал пистолет Дасу. Инспектор Сингх кивал и делал пометки у себя в блокноте с таким видом, будто подобные рассказы ему приходилось выслушивать каждый вечер.
Это не имело значения.
Он снова обратился к Амрите:
– Простите, что снова приходится к этому возвращаться, миссис Лузак, но не могли бы вы примерно определить, в течение какого времени вас не было в комнате?
Сквозь ледяную маску Амриты было видно, что ее немного трясет, и я понимал, что под внешним спокойствием кроется состояние, близкое к истерике, и великое горе. Мне хотелось подойти и взять ее на руки. Но я не двинулся с места.
– Около минуты, инспектор. Пожалуй, даже меньше. Я разговаривала с Камахьей, когда вдруг почувствовала сильное головокружение. Я извинилась, пошла в ванную, чтобы ополоснуть лицо холодной водой, и вернулась. Все это заняло секунд сорок пять.
– А ребенок?
– Виктория?.. Виктория спала вон там. На кровати возле окон. Мы пользуемся… мы используем подушки и валики в качестве… ей нравится устраивать гнездышко, инспектор. Она любит упираться во что-нибудь головой. А когда там валик, она не скатится.
– Да, конечно.
С трудом поднявшись на ноги, я подошел к изножию кровати Амриты. Куда угодно, только бы не смотреть на другую кровать, не видеть пустой круг из подушек, бело-голубое одеяльце Виктории, все еще смятое и влажное в том месте, которое она натянула во сне на личико.
– Вы уже все это слышали, инспектор,– сказал я.– Когда вы перестанете задавать вопросы и начнете поиски… поиски человека, укравшего нашего ребенка?
Сингх посмотрел на меня своими темными глазами. Я вспомнил страдальческий взгляд Даса и теперь намного лучше начал понимать, что боль может не иметь пределов.
– Мы ищем, мистер Лузак. Оповещены все подразделения городской полиции. Никто в гостинице не заметил, как уходила эта женщина. Люди на улице не помнят, чтобы видели кого-нибудь похожего с ребенком или свертком. Я послал машину по адресу, который миссис Лузак запомнила в магазине сари. Как видите, мы протянули дополнительные телефонные линии из соседних номеров, чтобы не терять связь, пока ваш номер остается свободным.
– Остается свободным? Зачем?
Сингх опустил глаза, провел большим пальцем по безукоризненной складке на своих брюках и снова посмотрел на меня.
– Для требования выкупа, мистер Лузак. Мы не должны исключать, что получение выкупа входит в планы похитителей.
– А-а-а,– протянул я и тяжело опустился на кровать. Его слова словно железки с острыми краями рвали душу.– Понимаю. Ясно.
Я взял руку Амриты. Ее ладонь была холодной и вялой.
– Но что вы скажете о капаликах? – спросил я.– Что, если они имеют к этому отношение?
Сингх кивнул.
– Мы работаем в этом направлении, мистер Лузак. Не забывайте, что уже очень поздно.
– Но ведь я описал вам заводскую территорию, где встречался с Дасом.
– Да, и это может оказаться весьма полезным. Но вы должны понимать, что в старой части Калькутты, возле Хугли, есть десятки подобных мест. Даже сотни, если считать еще и территории складов и доков к северу. И все они являются частной собственностью. Многими владеют иностранцы. Вы уверены, мистер Лузак, что это место было возле реки?
– Нет. Не совсем.
– А не вспомните какие-нибудь ориентиры? Названия улиц? Какие-нибудь легко узнаваемые приметы?
– Нет. Только две трубы. Там еще были трущобы…
– Были ли там какие-нибудь признаки постоянного пребывания этих людей? Любые свидетельства длительного проживания?
Я нахмурился. Кроме полки со скудными пожитками Даса, таких признаков не было.
– Там была статуя,– сказал я наконец.– Они использовали это место в качестве храма. Такую статую было бы непросто перевозить с места на место.
– Статуя, которая ходила? – уточнил Сингх.
Если бы я уловил в его голосе хоть намек на сарказм, я бы бросился на него, несмотря на сломанный палец и все другие обстоятельства.