В Семилетнюю войну в качестве командира небольшого отряда, действовавшего в тылу и на флангах противника, впервые отличился подполковник А. В. Суворов. По мнению военного историка Н. С. Голицына, именно с успешных партизанских действий в тылу противника начал свою военную карьеру будущий великий полководец [8] . К сожалению, русские генералы, унаследовавшие регулярную армию от ее организатора и полководца Петра Великого, не сумели вникнуть в смысл его новой идеи и оценить ее значение. В Семилетнюю войну действия русских войск в тылу противника и слабы по выделяемым силам и средствам, и мелки по целям и задачам.
В 1756 году в британской колониальной армии в Северной Америке появились первые подразделения рейнджеров (от староанглийского «raungers» – лица, совершающие большие пешие переходы, – егеря, охотники, лесники). Инициатором их создания и командиром первого отряда был майор Р. Роджерс. Созданные им несколько рот королевских рейнджеров комплектовались по принципу добровольности и предназначались главным образом для борьбы с индейскими племенами. В основу тактики были положены заимствованные у индейцев правила действий на вражеской территории.
Свою известность рейнджеры получили в 1759 году после похода отряда численностью около 400 человек по территории противника, в ходе которого они уничтожали французские гарнизоны и поселения индейцев-гуронов. Однако по уровню воинской дисциплины отряд мало чем отличался от банды разбойников. Поэтому, когда началась война за независимость, Дж. Вашингтон заявил, что бандитам-рейнджерам не место в регулярной армии колонистов, и отказался от услуг Р. Роджерса, ставшего к тому времени генералом [9] .
Период войн Наполеона характеризуется переходом от магазинной системы обеспечения войск к реквизиционному способу; существенных изменений во взглядах на боевое применение войск в тылу противника он не принес. Тем не менее в кампании 1807 года можно найти примеры успешных действий русских войск в тылу противника, хотя бы уже потому, что Наполеон, выведенный из терпения постоянными нападениями казаков, называет их в одном из своих бюллетеней «посрамлением рода человеческого (la honte de l’espece humaine)».
Таким образом, характерной чертой первого этапа можно считать появление некоторых отличительных признаков специальных действий:
– достижения стратегических специальных целей в той или иной кампании ведением боевых действий, направленных исключительно на нарушение коммуникаций противника и других объектов тыла противника;
– тесной связи действий формирований в тылу противника с главными операциями армии в соответствии с замыслом командующего;
– разделения специальных действий на два вида – действия в тылу противника легких отрядов и противодействие им в своем тылу.
Отечественная война 1812 года явилась началом второго этапа в развитии специальных действий. Инициатива использования частей регулярной армии в тылу французов для ведения партизанской войны в составе воинских формирований в Отечественной войне 1812 года, бесспорно, принадлежит командиру батальона Ахтырского гусарского полка подполковнику, впоследствии генерал-лейтенанту Денису Васильевичу Давыдову, ставшему командиром первого армейского партизанского отряда. В середине августа им было отправлено письмо Главнокомандующему 2-й Армией князю П. И. Багратиону, у которого он долгое время был адъютантом, и 21 августа произошла встреча. Вот как описывает те события Д. В. Давыдов в своих воспоминаниях:
«Ваше сиятельство!
Вам известно, что я, оставя место адъютанта вашего, столь лестное для моего самолюбия, и вступя в гусарский полк, имел предметом партизанскую службу и по силам лет моих, и по опытности, и, если смею сказать, по отваге моей. Обстоятельства ведут меня по сие время в рядах моих товарищей, где я своей воли не имею и, следовательно, не могу ни предпринять, ни исполнить ничего замечательного.
Князь! Вы мой единственный благодетель; позвольте мне предстать к вам для объяснений моих намерений; если они будут вам угодны, употребите меня по желанию моему и будьте надежны, что тот, который носил звание адъютанта Багратиона пять лет сряду, тот поддержит честь сию со всею ревностию, какой бедственное положение нашего Отечества требует.
Денис Давыдов».
* * *
«Двадцать первого августа князь позвал меня к себе, представ к нему, я объяснил ему выгоды партизанской войны при обстоятельствах того времени. „Неприятель идет одним путем, – говорил я ему, – путь сей протяжением своим вышел из меры; транспорты жизненного и боевого продовольствия неприятеля покрывают пространство от Гжати до Смоленска и далее. Между тем обширность части России, лежащей на юге Московского пути, способствует изворотам не только партий, но и целой нашей армии.
Что делают толпы казаков при авангарде? Оставя достаточное число их для содержания аванпостов, надо разделить остальное на партии и пустить их в средину каравана, следующего за Наполеоном. Пойдут ли на них сильные отряды? – Им есть довольно простора, чтобы избежать поражения. Оставят ли их в покое? – Они истребят источник силы и жизни неприятельской армии. Откуда возьмет она заряды и пропитание? – Наша земля не так изобильна, чтобы придорожная часть могла пропитать двести тысяч войска; оружейные и пороховые заводы – не на Смоленской дороге. К тому же обратное появление наших посреди рассеянных от войны поселян ободрит их и обратит войсковую войну в народную.
Князь! Откровенно вам скажу: душа болит от вседневных параллельных позиций! Пора видеть, что они не закрывают недра России. Кому не известно, что лучший способ защищать предмет неприятельского стремления состоит не в параллельном, а в перпендикулярном или, по крайней мере, в косвенном положении армии относительно к сему предмету? И потому, если не прекратится избранный Барклаем и продолжаемый светлейшим род отступления, – Москва будет взята, мир в ней подписан, и мы пойдем в Индию сражаться за французов!..“
Князь прервал нескромный полет моего воображения; он пожал мне руку и сказал: „Нынче же пойду к светлейшему и изложу ему твои мысли“» [10] .
М. И. Кутузов вначале отнесся скептически к предложению послать в тыл французов многотысячный партизанский отряд, но 22 августа, т. е. за 4 дня до Бородинского сражения все-таки разрешил отправить в тыл противника одну партию численностью в 200 человек.
Боевое применение отряда было организовано на основании письменного распоряжения, в котором указывалось:
«Ахтырского гусарского полка подполковнику Давыдову. С получением сего извольте получить 150 казаков от генерал-майора Карпова и 50 гусар Ахтырского гусарского полка. Предписываю Вам употребить все меры к тому, чтобы беспокоить неприятеля со стороны нашего левого фланга и стараться забирать фуражиров его не с фланга только, а и с середины, и с тыла; расстраивать обозы, ломать переправы и отнимать все способы. Словом сказать, полагаю, что приобретя столь важную доверенность, потщитесь Вы расторопностью и усердием оправдать ее. Впрочем, как и на словах вам мною приказано было, извольте лишь меня обо всем рапортовать, а более никого. Рапорты доставляйте при всяком удобном случае. О движениях Ваших никому не должно ведать, – в самой непроницаемой тайности старайтесь держать. Что же касается до продовольствия команды Вашей, – сами имейте о ней попечение.