Одна из причин бессилия властей была озвучена на заседание Бюро Чечено-Ингушского обкома ВКП(б) 5 июля 1941 года. Было указано, что «тов. Албогачиев, возглавляя НКВД Чечено-Ингушской АССР, всеми путями отмежевывается от участия в борьбе с террористами». [154] Что неудивительно, поскольку он имел родственников среди бандитских отрядов в Назрани, поддерживал переписку с Хасаном Исраиловым и другими лидерами бандформирований. В ходе одной из чекистско-войсковых операций военнослужащими 263-го полка Тбилисской дивизии войск НКВД был обнаружен вещмешок Исраилова с его дневником и перепиской. В этих документах находилось и письмо от Албогачиева, где говорилось:
«Дорогой Терлоев!
Привет тебе! Я очень огорчен, что твои горцы раньше положенного времени начали восстание. Я боюсь, что если ты не послушаешь меня, и мы, работники республики, будем разоблачены… Смотри, ради аллаха, держи присягу. Не назови нас никому.
Ты же разоблачился сам. Ты действуй, находясь в глубоком подполье. Не дай себя арестовать. Знай, что тебя будут расстреливать. Связь держи со мной только через моих доверенных пособников.
Ты пиши мне письмо враждебного уклона, угрожая мне возможным, а я тоже начну преследовать тебя. Сожгу твой дом, арестую кое-кого из твоих родственников и буду выступать везде и всюду против тебя. Этим мы с тобой должны доказать, что будто мы непримиримые враги и преследуем друг друга.
Ты не знаешь тех орджоникидзевских агентов ГЕСТАПО, через которых, я тебе говорил, нужно послать все сведения о нашей антисоветской работе.
Пиши сведения об итогах настоящего восстания и пришли их мне, я их сразу сумею отослать по адресу в Германию. Ты порви мою записку на глазах моего посланника. Время опасное, я боюсь.
Писал (подпись)
Орел. 10. XI. 1941 г.».
Хотя капитан госбезопасности Султан Албогачиев «прославился» не только своими связями с бандитами, но и повышенным усердием по прежнему месту работы. До того как он возглавил республиканский НКВД, Албогачиев служил в Москве следователем. В этом качестве он отличался особой жестокостью. Особенно это проявилось во время следствия по делу академика Николая Вавилова. Именно он, по словам сына Вавилова, пытал академика по 7–8 часов подряд. [155]
В начале сентября 1941 года Султан Албогачиев лишился своего поста. В правоохранительных органах началась «чистка». Ее результаты удивили даже привыкших ко всему чекистов. В качестве примера процитируем один любопытный документ:
«Совершенно секретно.
СПРАВКА на бывшего начальника Отдела НКВД Чечено-Ингушской АССР по борьбе с бандитизмом – подполковника государственной безопасности АЛИЕВА Идриса Иджихаджиевича
Алиев И. И. родился в 1901 году в Назрановском районе ЧИАССР, по национальности ингуш, окончил реальное Владикавказское училище, член ВКП(б) с 1927 года, в органах НКВД работает с 1923 года, Начальником Отдела по борьбе с бандитизмом НКВД ЧИАССР назначен с января 1942 года и работал до августа 1943 года…
1. (…) За период работы начальником ОББ НКВД ЧИАССР Алиев И. И. не обеспечивал выполнения задач по ликвидации бандитизма в Чечено-Ингушской АССР и не организовал подчиненный ему аппарат в соответствии с требованиями военного времени, о чем свидетельствуют материалы работников ОББ НКВД СССР, выезжавших в 1942–1943 году в Чечено-Ингушскую АССР по вопросам организации борьбы с бандитизмом…
2. Аппарат ОББ НКВД ЧИАССР периферией не руководит. Со стороны Алиева руководство Отделом отсутствует. По большинству бандгрупп с лета 1942 года никаких конкретных мероприятий не проводилось. По бандам принимаются кое-какие меры лишь после того, как она совершит ограбление или убийство. Среди агентуры значительный процент двойников, однако никто очисткой агентурно-осведомительной сети не занимается…
Из имеющихся показаний арестованных бандитов Алиев Идрис проходит как лицо, связанное с руководителями контрреволюционных повстанческих банд, действующих в Чечено-Ингушской АССР».
На районном уровне в органах внутренних дел республики также имелась целая плеяда предателей. Таких как Джебраил Хасаев – начальник милиции Итум-Калинского района, Межиев – начальник райотделения НКВД Итум-Калинского района Чечено-Ингушской АССР, Исаев – начальник Шатойского райотдела НКВД и Исаев Бахо – начальник Чеберлоевского райотдела милиции и другие.
Что же говорить о рядовых сотрудниках «органов»? Документы пестрят фразами типа: «Сайдулаев Ахмад, работал оперуполномоченным Шатоевского РО НКВД, в 1942 году ушел в банду», «Иналов Анзор, уроженец с. Гухой Итум-Калинского района, бывший милиционер Итум-Калинского районного отделения НКВД, освободил своих родных братьев из КПЗ, арестованных за дезертирство, и скрылся, захватив оружие» и т. п. [156] Хотя «оборотни в погонах» скомпрометировали себя не только сотрудничеством с бандитами из числа земляков, но и с немцами. Например, «начальник Старо-Юртовского РО НКВД Эльмурзаев и районный уполномоченный заготовительной конторы Гайтиев совместно с четырьмя милиционерами в августе 1942 года, забрав восемь винтовок, несколько миллионов рублей денег, принадлежавших банкам Орджоникидзевской области, перешли на нелегальное положение и, установив связь с немецкими парашютистами, вели подготовку к вооруженному выступлению в тылу Красной армии». [157]
И эти люди возглавляли борьбу с бандитизмом в республике! Ниже мы покажем, что советско-партийный аппарат тоже был специфичным. Большинство его сотрудников всеми силами старались избежать призыва в Красную армию, а когда все же попадали туда, то дезертировали при первой возможности. Могли ли такие люди обеспечить необходимый контроль над местными правоохранительными органами и обеспечить их эффективную работу? Разумеется, нет.
Результаты сентябрьской «чистки» нового начальника НКВД Чечено-Ингушской АССР Виктора Дроздова (до этого он возглавлял Отдел борьбы с бандитизмом в центральном аппарате НКВД) заметными стали сразу. По данным чекистов, по состоянию на 20 октября 1941 года на территории республики действовало «10 антисоветских банд» [158] (Асуева-Хатуева; С. Магомадова; Исмаилова; Цоголаева-Тарамова; С. Макшудова; А. Бадаева; И. Магомадова; Муртазалиева; Аслаханова и Нальгиева). Часть из них действовали еще до начала Великой Отечественной войны и не были ликвидированы правоохранительными органами. Об одной из причин, объясняющих этот феномен, было сказано выше.