– Да, – ответила Вера, разглядывая американца.
Лебрюн представил его:
– Мистер Маквей из американской полиции, откомандирован в Париж.
– Очень приятно, – сказала она.
– Полагаю, вы знакомы с доктором Осборном, – сразу перешел к делу Маквей.
– Да.
– Когда вы видели его в последний раз?
Вера перевела взгляд с одного полицейского на другого.
– Я думаю, нам лучше поговорить у меня в квартире.
Лифт был старый, тесный, но зато весь выложен сияющей медью – как будто едешь в зеркальной шкатулке. Вера нажала кнопку, дверь закрылась, и кабина со скрипом поползла вверх. Все молчали. На Маквея не произвели впечатление ни красота, ни хладнокровие женщины. Чему тут удивляться, если она любовница премьер-министра? Должно быть, прошла неплохую выучку. Но то, что она сама пригласила их к себе, было смелым ходом. Давала им понять, что ей скрывать нечего. А это означает только одно: если Осборн и был здесь, то теперь его здесь нет.
Лифт поднялся до третьего этажа и остановился. Вера открыла дверь, первой вошла в коридор.
Четверть первого ночи. Сорок минут назад она накрыла одеялом обессиленного Осборна, включила электрокамин и покинула потайную квартирку. Узкая крутая лестница вывела ее на четвертый этаж, откуда открывалась неприметная дверца на черную лестницу.
Вера в нерешительности остановилась. Что, если полиция снова к ней наведается, ведь Осборна они так и не нашли? При первом их визите она сказала, что уходит, и вполне возможно, они установили за подъездом наблюдение. Что будет, если она вдруг чудодейственным образом вновь окажется дома? Полиция наверняка решит обыскать здание. Убежище достаточно хорошо замаскировано, но у полицейских могут оказаться родственники или знакомые, когда-то участвовавшие в Сопротивлении и знающие о подобных тайниках.
На всякий случай Вера решила проявить осторожность: вышла через черный ход и из автомата позвонила швейцару. Филипп подтвердил ее опасения и прочел по карточке имя и должность Лебрюна. Вера попросила его держать язык за зубами, а сама отправилась к ближайшей станции метро. Доехала одну остановку до Сюлли-Морлан, взяла такси и вернулась на набережную Бетюн. Операция заняла полчаса.
– Прошу, господа, входите, – сказала она, включая свет в прихожей, и пригласила их в гостиную.
Маквей осмотрелся. Слева, кажется, дверь в столовую; справа и впереди еще две двери. Повсюду антикварная мебель и восточные ковры. Даже дорожка в коридоре явно восточного происхождения.
Гостиная была просторная, вытянутая в длину. На стене огромная афиша в золотой раме в стиле модерн начала века. Сразу видно, что оригинал. Длинный белый диван, старинное кресло с резными ножками и подлокотниками цветного дерева, точно попавшие сюда из постановочного реквизита сказки «Алиса в стране чудес», только не бутафорские, а подлинные, настоящее произведение искусства.
Впрочем, невзирая на эту причудливую обстановку, вещей в комнате было немного. Роскошные обои – золото с серебром – непонятным образом сохранили свежесть, что в пыльном и загазованном городе почти невероятно. Потолок белый, недавно выкрашенный. У квартиры такой вид, будто за ней очень хорошо ухаживают.
Маквей подошел к окну, увидел внизу «форд» Лебрюна. Итак, из квартиры было отлично видно, как напротив подъезда останавливается автомобиль, из которого никто не выходит.
Вера включила несколько ламп и торшеров и вернулась к посетителям.
– Не хотите ли чего-нибудь выпить?
– Если не возражаете, мисс Моннере, я бы хотел сразу перейти к делу, – сказал Маквей.
– Разумеется. Прошу садиться.
Лебрюн опустился на белый диван, Маквей остался стоять.
– Эта квартира принадлежит вам? – спросил он.
– Моей семье.
– Но вы живете одна?
– Да.
– Сегодня вы видели Пола Осборна. Вы забрали его из гольф-клуба под Верноном.
Вера сидела в своем разноцветном кресле и смотрела Маквею прямо в глаза. Он знал – она слишком умна, чтобы отпираться.
– Да, это так, – спокойно ответила Вера.
Молодая, красивая женщина, готовится к врачебной карьере. Зачем она рискует будущим, покрывая Осборна? Или здесь есть какие-то неизвестные Маквею обстоятельства, или она не на шутку влюблена.
– Когда полицейские задали вам тот же вопрос несколько ранее, вы ответили, что не видели Осборна.
– Ответила.
– Почему?
Вера посмотрела на Лебрюна, потом снова на Маквея.
– Честно говоря, я была напугана и не знала, как поступить.
– Он в это время находился в квартире, не так ли? – напирал Маквей.
– Нет, – холодно ответила Вера.
Им будет трудно уличить ее во лжи. А скажи она правду, пришлось бы отвечать на вопрос, где Осборн сейчас.
– Значит, можно осмотреть квартиру? – спросил Лебрюн.
– Ради Бога.
Она убрала все следы – окровавленные полотенца и простыню отнесла на чердак, инструменты простерилизовала и положила на место.
Лебрюн вышел из гостиной, закурив на ходу сигарету.
– И чем же вы были напуганы? – спросил Маквей, усаживаясь напротив Веры.
– Осборн был ранен. Он несколько часов провел в воде.
– А известно ли вам, что он убил человека по имени Альберт Мерримэн?
– Пол никого не убивал.
– Это он вам сказал?
– Я же говорю вам, он ранен. Огнестрельное ранение. Стрелял тот же человек, которой убил Мерримэна. Пуля вошла в верхнюю часть ноги, сзади.
– Это правда?
Вера выразительно посмотрела на него, потом встала и подошла к письменному столу. Вернулся Лебрюн и на вопросительный взгляд Маквея отрицательно покачал головой. Вера достала что-то из ящика и вернулась.
– Вот, смотрите. – Она дала Маквею пулю, извлеченную из раны.
Детектив взял пулю двумя пальцами.
– Кажется, девятимиллиметровая, с закругленным наконечником, – сказал он Лебрюну.
Тот кивнул. Пуля была похожа на те, которыми изрешетили Мерримэна.
– Где вы извлекли пулю? – спросил Маквей.
Главное – не мудрить, чем проще, тем лучше, сказала себе Вера.
– На обочине дороги, когда мы ехали в Париж.
– Какой дороги?
– Не помню. Он истекал кровью, бредил, и я была очень встревожена.
– Где он сейчас?
– Не знаю.
– Я смотрю, вы вообще мало что знаете.
Вера выдержала его взгляд.