— Какими течениями?
Каплан снова кивнула головой в сторону другого конца стола.
— Как вы могли заметить, здесь нет их президента. «Великий человек» не почтил нас своим присутствием. Он не покажется до конца недели, а пока прислал своих любимчиков. Самый главный из них — Эд Николс, финансовый директор.
Сандерс взглянул на настороженно поглядывающего по сторонам остролицего человека, с которым он уже виделся.
— Николс не хочет покупать нашу компанию, — продолжала Каплан. — Он считает, что нас переоценивают и что у нас маловато силенок. В прошлом году он пробовал создать стратегический альянс с «Майкрософт», но Гейтс ему отказал. Тогда Николс попробовал было купить «ИнтерДиск», но тоже промахнулся: слишком много проблем, да и «ИнтерДиск» оскандалился, когда в прессе появились материалы о несправедливо уволенном сотруднике. И вот они остановились на нас, хотя Эд и не в восторге.
— Да, восторженным он определенно не выглядит, — согласился Сандерс.
— В основном это оттого, что он терпеть не может мальчишку Конли.
Джон Конли, очкастый молодой юрист, сидел рядом с Николсом. Заметно моложе всех окружающих, он энергично что-то говорил, тыча вилкой в воздух так, будто указывал на Николса.
— Эд Николс думает, что Конли полный кретин.
— Но ведь Конли всего-навсего вице-президент, — возразил Сандерс, — и не имеет особой власти.
Каплан покачала головой.
— Не забывайте, что он еще и наследник.
— Ну? И что из этого? Фотография его дедушки висит на стене зала заседаний?
— Конли обладает четырьмя процентами акций «Конли-Уайт» и контролирует еще двадцать шесть процентов, которые держит его семья или которые вложены в трастовые банки, контролируемые компанией. Джон Конли имеет большинство голосов по количеству акций.
— А он хочет слияния?
— Да, — кивнула Каплан. — Это Конли выбрал для покупки нашу компанию. И он быстро идет вперед с помощью своих друзей — таких, как Джим Дейли из «Голдмен и Сахс». Дейли очень умен, да и банкиры, специализирующиеся на инвестициях, всегда имеют на слияниях фирм большие гонорары. Нет, они честно выполняют свою работу, не буду зря злословить. Но, бросив начатое дело, они очень много теряют. — Так что Николс понимает, что теряет контроль над процессом покупки, и что его затянули в дело, которое обходится дороже, чем он рассчитывал. Николс не понимает, чего ради их компании делать нас богаче. Если бы они мог, он бы вышел из этого дела — хотя бы для того, чтобы напакостить Конли.
— Но Конли заправляет всей работой.
— Ну да. К тому же Конли зубаст. Он большой любитель произносить речи о конфликте нового и старого, наступлении эры цифровой записи, о взгляде в будущее. Николса это бесит. Он, понимаете, удвоил чистую стоимость компании за десять лет, а этот маленький хам ему лекции читает!
— А как сюда вписалась Мередит?
Каплан заколебалась:
— Она им подходит.
— В каком смысле?
— Она с Востока. Она выросла в Коннектикуте и училась в Вассаре. В «Конли» таких любят. Им с такими спокойнее.
— И это все? Только оттого, что у нее подходящий акцент?
— Считайте, что я вам ничего не говорила, но я думаю, что причина еще и в том, что они считают ее слабой и надеются, что после слияния смогут вертеть ей, как захотят.
— И Гарвина это устраивает?
Каплан пожала плечами:
— Боб реалист. Ему нужны инвестиции. Он с огромным мастерством создал свою фирму, но на следующем этапе, когда нам придется идти ноздря в ноздрю с «Сони» и «Филипсом» в борьбе за передовые позиции в производстве, нам понадобятся большие денежные вливания. А «Конли-Уайт» с их учебниками — это дойная корова. Боб смотрит на них, а видит «капусту», и он согласен делать все, что им нужно, лишь бы добраться до их денег.
— Ну и, конечно, Бобу Мередит нравится.
— Да, это верно. Она ему нравится.
Некоторое время Каплан молча ела. Сандерс ждал. Потом спросил:
— А вы, Стефани? Что вы о ней думаете?
— Она способная, — пожала плечами Каплан.
— Способная, но слабая?
— Нет, — отрицательно покачала головой Каплан. — У нее хорошие задатки — это бесспорно. Но я озабочена недостатком у нее опыта. Она не так закалена, как должен быть закален руководитель четырех главных технических подразделений, которые к тому же будут быстро разрастаться. Я могу только надеяться, что она потянет.
Внезапно раздался звон ложки по стеклу, и Гарвин вышел на середину зала.
— Хотя вы и не доели десерт, давайте начнем, чтобы к двум часам закончить, — сказал он. — Позвольте мне напомнить о новом расписании на эту неделю. Если все будет идти по плану, мы формально объявим о продаже компании на пресс-конференции в пятницу. А сейчас я хочу представить наших новых партнеров из «Конли-Уайт»…
Пока Гарвин называл имена чиновников из «Конли» и они вставали со своих мест, Каплан наклонилась к Тому и прошептала:
— Все это камуфляж. Настоящая причина ленча — знакомство сами знаете с кем.
— …И, наконец, — провозгласил Гарвин, — позвольте мне представить вам того, с кем многие из вас знакомы, но некоторые еще нет — нового вице-президента, руководителя объединенного отдела новой продукции и планирования Мередит Джонсон.
Кое-где раздались короткие аплодисменты. Джонсон встала со своего места и подошла к подиуму в передней части зала. В темно-синем костюме она выглядела официально и скромно, но все же была потрясающе хороша. Поднявшись на подиум, она надела очки в роговой оправе и притушила освещение конференц-зала.
— Боб попросил меня кратко обрисовать будущую деятельность новой структуры, — начала она, — и сказать что-нибудь о перспективах на ближайшие месяцы.
Она наклонилась над компьютером, установленным здесь специально для презентаций.
— Если я только смогу справиться с этой штукой…
Сейчас посмотрим…
В затемненной комнате Дон Черри поймал взгляд Сандерса и медленно покачал головой.
— О, кажется, все в порядке, — сказала с подиума Джонсон.
Дисплей компьютера ожил, и на экране появились мультипликационные изображения, проецируемые компьютером. Сначала все увидели четыре красных сектора.
— Сердцем «ДиджиКом» всегда была Группа новой продукции, которая, как вы можете здесь видеть, состоит из четырех отделов. Но, поскольку информация во всем мире переводится в цифровые коды, все четыре отдела должны неизбежно соединиться.
Сектора на экране скользнули друг к другу и приняли форму сердца, которое трансформировалось во вращающийся глобус, а из него, в свою очередь, начали вылетать производимые фирмой приборы.