– Но тот город был практически современным!
– Да, там были головы на пиках, – заметил Ринсвинд.
– Надо заметить, он был немного отсталым, – признал Чудакулли. – И пиво там отвратительное. Хотя он был довольно перспективным.
– Я не могу понять. Мы же остановили эльфов, – произнес декан.
– А взамен получили многие тысячи вот таких лет, – сказал Думминг. – Так говорит Гекс. Эти люди даже не успеют научиться добывать огонь – большой камень раздавит их раньше. Ринсвинд прав. Они не полные идиоты, просто они не… прогрессируют. Помните цивилизацию крабов, которую мы находили?
– Те хоть вели войны и брали пленных и рабов! – произнес профессор современного руносложения.
– Да, прогрессировали, – заключил Думминг.
– Головы на пиках, – сказал Ринсвинд.
– Хватит уже это повторять, там было всего-то две головы, – раздраженно заметил Думминг.
– По-видимому, мы сделали еще что-то, и это что-то изменило ход истории, – предположил заведующий кафедрой беспредметных изысканий. – Может быть, раздавили не то насекомое или вроде того? – Все уставились на него, и он добавил: – Просто подумалось.
– Мы просто прогнали эльфов, только и всего, – сказал Чудакулли. – Эльфы вызывают именно то, что мы видим здесь. Суеверия и…
– Уги не суеверны, – сказал Ринсвинд.
– Им же не понравилось, когда я зажег спичку!
– Но они и не стали вам поклоняться. Им просто не нравится, когда что-то происходит слишком быстро. Но, как я говорил вам, они не рисуют рисунков, не раскрашивают свои тела, не создают инструментов… Я спросил Уга о небе и луне, и, насколько могу судить, они совсем не задумываются о таких вещах. Для них это просто штуки над головой.
– Да ладно, – усомнился Чудакулли. – Все рассказывают истории о луне.
– А они нет. Они вообще не рассказывают историй, – заверил Ринсвинд.
После этих слов повисла тишина.
– Вот те на, – наконец произнес Думминг.
– Нет рассказия, – сказал декан. – Помните? Вот чего не хватает этой вселенной. Мы так и не видели его следов. Здесь никто не знает, что должно произойти.
– Но разве здесь не должно быть что-то взамен? – сказал Чудакулли. – Ведь это место кажется вполне нормальным. Из семян вроде бы вырастают деревья и трава. Облака знают, что они должны висеть в небесах.
– Как вы помните, сэр, – заметил Думминг, хотя его тон скорее звучал как «я вижу, вы забыли, сэр», – мы выяснили, что в этой вселенной есть вещи, которые работают вместо рассказия.
– Тогда почему эти люди сидят без дела?
– Потому что им больше ничего не надо! – сказал Ринсвинд. – Здесь для них мало опасностей, много еды, солнце светит… Все идет как по маслу! Они как… львы. Львы не нуждаются в историях. Ешь, если голоден, спи, если устал. Это все, что им нужно знать. Чего еще им не хватает?
– Но ведь зимой похолодает, наверное?
– И что? Зато весной потеплеет. Это как луна и звезды. Все случается сами собой!
– И так они прожили сотни тысяч лет, – произнес Думминг.
Снова наступило молчание.
– Помните тех безмозглых ящеров? – спросил декан. – Насколько я помню, они просуществовали сто с лишним миллионов лет. Полагаю, они по-своему достигли успеха.
– Успеха? – переспросил Чудакулли.
– Я имею в виду, они существовали довольно долго.
– Неужели? А они построили хоть университет?
– Ну, нет…
– Нарисовали хоть одну картину? Изобрели письменность? Открыли хоть один маленький класс начального образования?
– Нет, насколько я знаю…
– А в конце их всех уничтожил огромный камень, – сказал Чудакулли. – А они даже не поняли, что это было. Протянуть миллионы лет – это еще не достижение. Это по силам даже булыжнику.
На волшебников накатила волна уныния.
– А у людей Ди дела шли вполне успешно, – пробормотал Чудакулли. – Несмотря на отвратное пиво.
– Я думаю… – начал Ринсвинд.
– Что? – спросил аркканцлер.
– Ну… Что, если мы вернемся в прошлое и остановим самих себя, останавливающих эльфов? По крайней мере, тогда мы сумеем вернуться к людям, которые будут более занимательны, чем коровы.
Чудакулли обратился к Думмингу:
– Это возможно?
– Думаю, да, – ответил тот. – Технически, если мы остановим сами себя, я полагаю, ничего не изменится. И всего этого не произойдет… По-моему. То есть это произойдет, потому что мы будем это помнить, но потом этого не произойдет.
– Понятно, – сказал Чудакулли.
Волшебникам никогда не хватает терпения, когда речь заходит о временных парадоксах.
– Мы можем остановить сами себя? – спросил декан. – Ну, то есть как мы это сделаем?
– Мы просто объясним себе ситуацию, – сказал Чудакулли. – Мы же с вами рассудительные люди.
– Ха! – воскликнул Думминг и поднял голову. – О, простите, аркканцлер. Кажется, я подумал о чем-то другом. Продолжайте, пожалуйста.
– Хм. Если бы нам нужно было побить эльфов, а некто, очень похожий на меня, подошел ко мне и сказал этого не делать, я бы посчитал, что это какие-то эльфийские проделки, – заметил профессор современного руносложения. – Ну, вы же знаете, они могут сделать, чтобы вы думали, что они выглядят не так, как на самом деле.
– Если бы я встретился сам с собой, уж я бы себя узнал! – произнес декан.
– Смотрите, это просто, – сказал Ринсвинд. – Поверьте мне. Просто скажите себе что-то такое о себе, что никто, кроме вас, не может знать.
На лице декана отразилось беспокойство.
– Разве это разумно? – усомнился он.
Как и многие другие люди, волшебники нередко бывают вынуждены хранить секреты, о которых и знать не хотели бы.
Чудакулли поднялся.
– Мы знаем, что это сработает, – сказал он, – потому что это уже с нами произошло. Сами рассудите. В итоге у нас все должно получиться, ведь мы знаем, что похожий на них вид улетит с планеты.
– Да, – согласился Думминг, – и в то же время нет.
– Что это, черт возьми, значит? – возмутился Чудакулли.
– Ну… Мы, несомненно, были в будущем, в котором это произойдет, – принялся объяснять Думминг, нервно вертя в руках свой карандаш. – Но есть и альтернативные варианты будущего. Многогранная природа вселенной, позволяющая поглощать и смягчать эффекты от очевидных парадоксов, также подразумевает, что в ней нет ничего определенного. Даже если вы в чем-то уверены, это еще не определено, – он старался не замечать взгляда Чудакулли. – Мы попали в будущее. Сейчас оно существует только в наших воспоминаниях. Реальным оно было лишь в тот момент, а теперь может и не наступить. Вот Ринсвинд рассказывал мне о каком-то драматурге, о котором он узнал. Тот жил примерно во время Ди, но в другой ветви этой вселенной. Тем не менее мы знаем, что он существовал, потому что Б-пространство содержит все возможные книги всех возможных реальностей. Понимаете, о чем я? Ничто не определено.