— Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделала, но никому об этом не рассказывала. Никому и никогда!
— Ну это, конечно, трудновато…
— Мама, да или нет?
— Ну хорошо, милый, я согласна.
— Ты сказала, что сын Лоис Грэхэм употребляет героин, и поэтому его выгнали из колледжа?
— Да.
— Где он сейчас?
— Насколько мне известно, он обосновался в какой-то ужасной ночлежке.
— Ты знаешь, где его найти?
— Я — нет, но Лоис недавно ездила проведать его и потом рассказывала, что это кошмарное место — старая деревянная халупа с облупившимися синими жалюзи, стоящая на Тридцать восьмой восточной улице. Там прямо на полу спали около десятка наркоманов. Впрочем, я могу позвонить Лоис и спросить ее…
— Нет, мам, — торопливо сказал Джош, — ничего не делай.
— Но ты же сам сказал, что тебе нужна моя помощь!
— Это — позже. Пока мне больше ничего не надо. Я позвоню тебе через денек-другой.
Джош нацарапал в блокноте: «Эрик Грэхэм, улица 38В. Деревянный дом, синие жалюзи». Затем он потянулся за ключами от машины.
* * *
Рейчел Аллен из хозяйственной службы с упреком сказала:
— Ты еще не вернул баллон с кислородом, который брал две недели назад, и колбу с вирусом, которая к нему прилагалась.
В компании очень строго следили за расходованием состава с ретровирусом. Это было нужно, чтобы контролировать правильность дозировки.
— Да, — ответил Джош, — знаю. Все время забываю вернуть их.
— А где они?
— У меня в машине.
— В машине? Джош, это же заразный ретровирус!
— Он только для мышей заразный.
— Пусть так, но все равно этот препарат должен храниться в специальной лаборатории с пониженным давлением.
Рейчел была дотошной до невозможности, но ее никто не воспринимал всерьез.
— Ты права, Рейч, — миролюбиво проговорил Джош, — но у меня проблемы в семье. Мне, — он понизил голос, — нужно вытащить брата из тюрьмы.
— Да ну?!
— Честное слово!
— А что он натворил? Поколебавшись, Джош сказал:
— Совершил вооруженное ограбление.
— Матерь Божья!
— Грабанул винный магазин. Мама просто в шоке. Так что ты не волнуйся, я обязательно верну баллон. А пока… ты не дашь мне еще один?
— По правилам мы не можем выдать новую емкость до тех пор, пока не возвращена предыдущая.
— Но мне очень нужно! Прошу тебя!
* * *
Падал легкий дождь. На мокром асфальте переливались радужные бензиновые пятна, небо было затянуто низкими сердитыми тучами. Джош ехал по Тридцать восьмой восточной улице. Это была старая часть города, которую с севера окаймляли восстановленные и заново перестроенные районы. Здесь же до сих пор стояли дома 20-30-х годов. Джош проехал мимо нескольких деревянных корпусных строений разной степени ветхости, у одного из которых была синяя дверь. Синих жалюзи видно не было.
Наконец он очутился в районе складов. По обе стороны улицы тянулись погрузочные площадки. Развернувшись, Джош поехал обратно. Медленно ведя машину, он завернул за угол и наконец увидел тот самый дом. Это была даже не Тридцать восьмая, а ее пересечение с Аламедо. Дом притулился за высокими сорняками и оградой из пыльных кустов. Перед самым крыльцом, прямо на асфальте, лежал старый, покрытый ржавыми пят
нами тюфяк. Лужайка перед домом была изуродована безобразной колеей, оставленной колесами стоявшего здесь же обшарпанного автобуса «Фольксваген».
Джош остановил машину на противоположной стороне улицы. Он смотрел на дом. И ждал.
Гроб поднялся из разрытой могилы, и в лучах солнца стало видно, что он выглядит точно так же, как неделю назад, когда его зарывали, если не считать комьев земли, прилипших к бокам и крышке.
— Как все это унизительно! — проговорила Эмили Веллер. Прямая, как палка, она стояла у края могилы между своим сыном Томом и дочерью Рейчел. Лизы, разумеется, не было. Именно она являлась причиной всего, что здесь сейчас происходило, но разве придет ей в голову приехать и собственными глазами посмотреть на то, что делают по ее милости с бедным отцом!
Гроб медленно покачивался на тросах в воздухе, а могильщики осторожно отводили его в сторону. Распоряжался их действиями патологоанатом из больницы, маленький нервный человечек по имени Марти Робертс. «Еще бы ему не нервничать! — подумала Эмили. — Ведь он — один из тех, кто, не имея на то никакого права, передал образец крови Лизе!»
— Что теперь? — спросила Эмили, повернувшись к Тому.
Ее двадцатишестилетний сын был одет в строгий костюм и галстук. Он вырос хорошим мальчиком, получил степень магистра микробиологии и теперь работал в биотехнологической компании в Лос-Анджелесе. Со старшей дочерью ей тоже повезло. Рейчел училась на последнем курсе Университета Южной Каролины, изучая науку делового администрирования.
— Они возьмут у Джека кровь прямо здесь?
— О, они возьмут не только кровь! — ответил Том.
— Что ты имеешь в виду? — удивилась Эмили.
— Видишь ли, — стал объяснять Том, — для генетического анализа, результаты которого оспариваются, как в нашем случае, обычно берутся образцы тканей нескольких органов.
— Я этого не знала, — сказала Эмили, нахмурившись. Сердце гулко билось в ее груди, к горлу подступила тошнота. Она прикусила губу.
— Мама, тебе нехорошо?
— Мне нужно было захватить успокоительное.
— Мы долго здесь пробудем? — поинтересовалась Рейчел.
— Нет, — ответил Том, — всего несколько минут. Патолог откроет гроб, чтобы убедиться в идентичности тела, а потом его снова заберут в больницу, где и будут отобраны ткани, необходимые для анализа. Завтра или послезавтра тело вернут на кладбище для повторного захоронения.
— Завтра или послезавтра? — переспросила Эмили. Она фыркнула и вытерла глаза платком. — Ты хочешь сказать, что нам снова придется сюда приезжать и опять хоронить Джека? Все это так… так…
— Я понимаю, мама. — Том ласково похлопал мать по руке. — Мне очень жаль, но иначе не получится. Они обязаны проверить наличие одной вещи, так называемой «химеры»…
— Нет-нет, не хочу слышать всех этих подробностей! Он обнял ее за плечи.
— Хорошо, мама.
* * *
В древней мифологии химерами называли чудовищ с частями тела, заимствованными у разных животных. Порождение Тифона и Ехидны, придуманное древними греками, имело голову и шею льва, туловище козла и хвост дракона. В мифологии других народов химеры могли иметь какие-нибудь человеческие части тела, как, например, египетский Сфинкс с телом льва, крыльями птицы и головой женщины.