Японии на востоке, от Польши и Финляндии на севере до Турции на юге, брали у своих правительств деньги на разведку СССР, на содержание подрывных антисоветских организаций, но деньги разворовывали и разведывательную и подрывную работу в СССР абсолютно не вели, т. е. обманывали свои правительства. Может такое быть? Идиоты уверены, что может, а мы давайте в этом усомнимся. Давайте усомнимся и в том, что бывшие товарищи большевиков — троцкисты — сидели без дела и власть в СССР вернуть не собирались.
После высылки Троцкого из страны его последователи попали в трудное положение: если сейчас Сталин и на деле докажет, что его курс на строительство социализма в отдельно взятом СССР является правильным, то тогда троцкисты окажутся теми, кто чуть ли не 10 лет против этого курса боролся, — пусть и заблуждавшимися, но врагами народа и революции. Это обидно, человеческой гордости с этим трудно согласиться, да плюс к тому естественное для Животных опасение, что приверженность Троцкому, при победе идей Сталина, приведет, в конце концов, к отрыву их от должностей и связанных с ними государственных кормушек. Убрать Сталина и Людей от власти стало для троцкистов и Животных жизненно необходимым.
Как убрать — хорошо всем известно. Нужно вызвать у населения СССР недовольство властью и свергнуть ее. Так поступили Животные в Советском Союзе в 1991 г. Магазины СССР до перестройки были завалены товарами, но горбачевцы вбросили на рынок СССР через созданные ими кооперативы и частные предприятия наличные деньги, которые не были обеспечены товарами, а цены на товары не дали поднять. Полки магазинов опустели, народ возмутился, и под этим возмущением Животные развалили СССР и захватили власть. Но в 30-х гг. во главе СССР были Люди, и они подобное сделать не давали. Оставался один путь — физически, путем диверсий и саботажа разрушить промышленность и таким путем вызвать отсутствие товаров.
Поэтому идейные противники Сталина и те Животные, кто из-за собственной лени и глупости опасался за свое будущее, с пониманием отнеслись к полученным от Троцкого инструкциям о разворачивании широкомасштабного саботажа и вредительства, с целью сорвать индустриализацию и коллективизацию и вызвать недовольство народа сталинским правительством.
Сейчас вам скажут, что все эти разговоры о вредительстве и саботаже ложь, придуманная Сталиным и сталинистами: ничего подобного не было и не могло быть никогда! Поэтому давайте послушаем свидетелей, которых никак не заподозришь в симпатиях ни к Сталину, ни к коммунистам, и к тому же иностранцев.
Вот в СССР, чтобы заработать большие деньги, приехал американский инженер Джон Литлпейдж. После возвращения в США он написал в 1939 г. книгу о своей работе. Касательно того, что нам нужно, он пишет:
«Однажды в 1928 г. я отправился на электростанцию Кошбарских золотых рудников. Случайно я положил руку на один из главных подшипников большого дизельного двигателя и почувствовал песок в масле. Я немедленно остановил двигатель, и мы удалили из масляного резервуара примерно 1 литр кварцевого песка, который мог оказаться там только по чьему-то злому умыслу. Несколько подобных случаев произошло также на фабриках в Кошкаре, где мы находили песок внутри такого оборудования, как редукторы, которые полностью закрыты, и песок может попасть туда, только если кто-то удалит защитный колпак».
Во время работы на шахтах Калаты, в Уральском регионе, Литлпейдж столкнулся с умышленным саботажем со стороны инженеров и партийных работников. Для него было ясно, что эти действия были умышленной попыткой ослабить большевистский режим и что такой откровенный саботаж мог происходить только с одобрения высочайших властей Урала:
«Сообщалось, что наиболее плохие условия были на медных шахтах в регионе Уральских гор, наиболее многообещающем месторождении. В этом регионе были заняты десятки американских инженеров и сотни американских мастеров. 4–5 американских горных инженеров, а также и инженеры-металлурги были приписаны к каждому из наиболее крупных медных рудников на Урале.
Эти люди были тщательно отобраны; у них были прекрасные рекомендации из Соединенных Штатов. Но за очень малым исключением они были разочарованы полученными в России результатами. Когда Серебровскому поручили контролировать медные, свинцовые, а также и золотые рудники, он захотел выяснить, почему эти привезенные из-за границы эксперты не давали той отдачи, которой от них ожидали; и в январе 1931 г. он послал меня вместе с русским коммунистом-менеджером исследовать условия на Уральских рудниках и попытаться узнать, в чем же дело и как можно улучшить положение…
Мы обнаружили, прежде всего, что американские инженеры и металлурги не получали совершенно никакой поддержки; даже не было сделано попытки предоставить им компетентных переводчиков… Они тщательно изучили месторождение и написали рекомендации по эксплуатации, которые сразу бы принесли пользу при их применении. Но эти рекомендации или никогда не были переведены на русский язык, или же были положены под сукно…
Методы разработки полезных ископаемых были с такой очевидностью неправильны, что студент-первокурсник горного института мог бы указать на большинство их ошибок. Открывались слишком большие для контроля участки, руда удалялась без должного крепежа и засыпки. Несколько из лучших шахт были серьезно повреждены, и несколько рудных пластов были на грани безвозвратной потери…
Я никогда не забуду ситуацию, которую мы обнаружили на Канате. Здесь в северной части Урала находилось одно из наиболее важных месторождений меди в России, которое состояло из 6 шахт, флотационного концентратора и плавильни с домнами и отражательными печами. 7 американских горных инженеров первого разряда, получающих очень большое жалованье, было приписано к этому месторождению уже некоторое время назад. Любой из них мог бы привести это месторождение в порядок за считаные недели.
Но их рекомендации игнорировались; им не давали никакой работы, они были не в состоянии передать свои идеи русским инженерам из-за незнания языка и отсутствия компетентных переводчиков… Конечно, они знали, что было неправильно с технической точки зрения на шахтах и фабриках Калаты и почему продукция составляла только малую долю от той, которую можно было произвести, имея такое количество оборудования и персонала.
Несмотря на плачевное состояние, которое я только что описал, в советских газетах практически не было никакой информации насчет вредителей на Уральских медных шахтах. Это очень любопытное обстоятельство, потому что коммунисты довольно часто приписывали преднамеренному саботажу большую часть неразберихи и беспорядка в промышленности в то время. Но коммунисты на Урале, контролирующие медные шахты, на удивление хранили насчет этого молчание.
В июле 1931 г., после того как Серебровский изучил отчет, составленный нашей комиссией, он решил послать меня назад в Калату в качестве главного инженера. Вместе со мной он послал русского коммуниста-менеджера, у которого не было особых знаний по горному делу, но которому были предоставлены большие полномочия, чтобы дать мне зеленый свет…
7 американских инженеров загорелись энтузиазмом, когда увидели: мы действительно обладали необходимыми полномочиями, чтобы прорваться через бюрократическую машину и дать им возможность поработать. Они шли в шахты вместе с рабочими, в духе американской шахтерской традиции. Дело быстро набирало оборот, и через 5 месяцев производство выросло на 90 %.