— Что еще у тебя? — взвился Джон.

Луиза посмотрела на него и надела на себя маску полной безмятежности.

— Ничего.

— Я схожу за выпивкой. Тебе принести?

Луиза кивнула. Пока он отсутствовал, она играла с картонной подставкой для кружки: содрала верхний слой и устроила мини-костер в пепельнице. Бросила она это занятие, только когда бармен, собирая со столиков пустую посуду, смерил ее недоумевающим взглядом. Джон вернулся и поставил перед ней пиво. Сел и глубоко вздохнул. Выглядел он сейчас более мирно, и Луиза предположила, что в баре он глотнул что-нибудь вроде тройного виски.

— Я кое-что сообразил, — заговорил Джон вполне приемлемым голосом, почти приятным. — Я, видимо, тебя не так понял. Прости, что был груб. У меня был длинный день, и я очень волновался по поводу гранта. Ведь ты намерена что-то предпринять, не так ли? Ты не стала бы пить и курить, если бы решила сохранить ребенка.

Луиза молча втянула в рот пену с кружки. Джон коротко рассмеялся.

— Господи, я было подумал, что ты потребуешь брака, гарантий и прочей чепухи.

— Чепухи?

— Брось. Ты относишься к этой истории так же, как я. — Он зажег еще одну сигарету и сквозь дымок взглянул на Луизу полуприкрытым глазом. Проницательным, как он считал. Луиза знала этот взгляд, и на нее он не действовал. Она полюбила Джона вопреки его ужимкам, а вовсе не за них.

— Ты ошибаешься, — сказала она спокойно. — Сейчас для меня самым лучшим было бы знать, что мне есть на кого опереться.

— Ясно, однако не думай, что я могу стать такой личностью. — Видимо, он сразу пожалел о своей резкости и моментально смягчился. — Извини, я понимаю, что был немного грубоват, но, пойми, я испытал потрясение, услышав новость столь ошеломительную. Я рассказал тебе о том, что произошло в моей жизни. Ты должна отнестись к этому с уважением. В наших отношениях было много прекрасного, просто великолепного, но ни ты, ни я не брали на себя никаких обязательств. И ничего подобного не должно было произойти. — Он снова вздохнул. — Мне жаль, но, если ты думаешь иначе, тебе придется рассчитывать только на себя. Я хочу, чтобы это было совершенно ясно.

— Я не говорила, что думаю иначе. Я только сказала, что хотела бы на кого-то опереться.

Джон явно расслабился.

— У тебя есть Салли, — произнес он в утешение Луизе. — И старшая сестра. Она сильная женщина и поможет тебе с этим справиться. Она знает, насколько важно делать карьеру без таких помех, как пеленки и детские болезни. Она поймет, что ты этого не хочешь. Ведь она сама никогда не хотела детей, верно? Зачем они ей? У нас как-никак девяностые годы.

— У нее есть дети Холлема. Они приезжают почти на каждый уик-энд.

— Но ведь это не ее дети, верно? — Он наклонился к Луизе и накрыл ее руки своей ладонью. — И к тому времени, как она сошлась с Холлемом, дети уже миновали стадию пеленок и болезней. Я всего лишь говорю, что она поможет тебе с этим справиться. Ты не одинока, Луиза. Ты не должна считать себя одинокой.

Луиза позволила молчанию упасть между ними. Несколько минут вертела в пальцах кружку с пивом, потом принялась снова рассматривать бабочек в рамках. Представила себе, что они ожили, сорвались со своих булавок, пробили стекло и понеслись пестрым роем через весь паб к выходной двери.

— Луиза? — Она подняла глаза на Джона. — С тобой все хорошо?

— Разумеется, хорошо. Почему бы и нет?

— Если тебе что-нибудь нужно, ты только попроси…

— Что, например?

Она задала ему вопрос и ждала ответа. Заметила, что он уже овладел собой. И теперь воображает, что чрезвычайно щедр и великодушен.

— Я не думаю, что ты захочешь чтобы я занимался… конкретными вещами. Не беспокойся, я это понимаю. Тебе, вероятно, надо в это время побыть с матерью. Девочки в таких случаях всегда льнут друг к другу.

— Девочки?

— Ну ты ведь понимаешь, что я имею в виду. Не будем спорить о семантике, это глупо.

— Не будем. Но я хочу тебе предложить кое-что вполне разумное из области семантики. Ты себялюбивый мерзавец, Джон, и я от всей души желаю, чтобы никогда я тебя не встречала.

— Это несправедливо, Луиза.

— Я могла бы определить тебя в немногих словах. Собственно, я это уже сделала. Завтра утром ты получишь письмо и, думаю, удивишься, насколько оно точно.

— Луиза, прошу тебя, успокойся. Я же сказал, что поддержу тебя, если ты захочешь избавиться от этого. Что еще ты от меня требуешь?

— Ничего, — ответила она, вставая и яростно высморкалась в насквозь промокший и рваный бумажный носовой платок. — Прощай. — Луиза взяла со стула свое пальто и не спеша надела его. Она вообще не спешила. Да, она уходит, но так, как ей заблагорассудится.

— Значит, решено? Ты сообщишь мне, когда все будет кончено?

— Прикажешь прислать тебе уведомление, чтобы ты мог устроить по этому поводу вечеринку? — Луиза помотала головой из стороны в сторону. — Нет, Джон. Ни уведомлений, ни контактов. Ты только что утратил право на это.

Она набросила на плечо ремешок от своей сумочки, вздрогнув при мысли о том, каково ей будет добираться домой в такой холод, но согрела себя перспективой очутиться в своей большой кровати со множеством подушечек. Взяла со стола свою зажигалку и сигареты и ушла, не оглянувшись на Джона.

Глава 4

— Тебя устраивает музыкальное издательство?

Луиза щелкнула переключателем аудиокассетного плеера, и группа «Ти-Рекс» умолкла. Она прижала к уху телефонную трубку, пульс зачастил от волнения.

— Ты дома, дорогая?

— Я тебя слушаю, Джуди.

— Слава Богу! Я думала, ты меня доведешь до потери сознания. Тебе придется поспешить, нужно быть там точно сегодня во второй половине дня. У них завал работы, им нужен человек на время. Это хорошая компания, Луиза, небольшая, но преуспевающая, и если ты себя покажешь с ходу, то можешь там зацепиться. Ты должна быть надежной. Никаких опозданий. Никаких недомоганий. Будь на работе весь день, каждый день и получишь реальный шанс. Можешь ты по-быстрому навести марафет и показать им, из чего ты сделана?

Луиза прихватила зубами кончик шариковой ручки, которой она что-то рисовала на ненужном конверте, слушая Джуди. Конверт уже был украшен цветочками, волнистыми линиями, зигзагами и словами «ох, дерьмо». Пишущий конец ручки трепетал, а слова для ответа застревали в горле. Работа в музыкальном издательстве? Прямо сейчас, сегодня, когда она еще не выпуталась из своей эмоциональной напряженки? Где взять время, чтобы определиться, как ей быть дальше? Каким образом совместить это с работой?

— Это, м-м…

Она нарисовала еще одну маргаритку и написала заглавными буквами еще несколько слов, соответствующих по стилю уже написанным.