Луиза бросила свои поиски и замерла на месте, чувствуя, что у нее кружится голова. Ну и дела! Не заскучаешь.
— В самом деле?
Салли кивнула, прижав зубами нижнюю губу.
— Так почему же ты сразу не сказала, дуреха этакая? — Луиза невероятно расчувствовалась. Счастливые слезы потекли по щекам. — Поздравляю, Сэл. Иди сюда. Обними меня.
Салли вся напряглась, когда Луиза обняла ее. Луиза сжала ее крепче. Салли напряглась еще больше. Луиза отпустила ее и встала.
— Дело в том, — сказала Салли, и глаза у нее были несчастные. — Дело в том, что я ему сказала, чтобы он убирался прочь.
В пабе, когда они туда наконец протолкались, шум стоял оглушительный. По дороге они обе порядком замерзли, добираться оказалось непросто, а в помещении на них обрушилась буря звуков. Окна сильно запотели от жара, испускаемого множеством разгоряченных тел. Луиза толкнула в спину кого-то в кожаной куртке и, не оборачиваясь, протянула руку назад, нашаривая руку Салли. Заведение напоминало пещеру: две комнаты в цокольном этаже превратили в одну. Какая-то группа в дальнем углу играла тяжелый рок. Собравшиеся тесной толпой возле сцены люди дергались не в такт музыке.
— Кошмар! — прокричала Салли в ухо Луизе.
Луиза обернулась. Этого она от Салли не ожидала. Луиза в общем-то отставала от жизни, а Салли вечно на людях в движении чем-то постоянно занята, Луиза считала, что она любит толпу.
— Бар! — прокричала она.
Протиснувшись сквозь мешанину из кожи, денима, обычных костюмов и геля для волос, они добрались до бара.
— Бога ради, скажи, что это не твой оркестр, — обратилась к Луизе Салли, когда они оказались рядом и могли слышать друг друга. — И не фаны твоих музыкантов, — добавила она с вытянутым лицом.
— Они должны быть следующими. Насколько я помню, здесь за вечер обычно выступают две группы. Я, во всяком случае, полагаю, что моя группа классно подготовлена.
— Значит, они вызовут бурю, — заметила Салли без особого энтузиазма.
— Это не первое их выступление. И они знают, что делают.
Луиза хмурилась, договариваясь с официанткой о заказе. Она очень надеялась, что Эш и его группа вполне профессиональны. Рейчел не настолько добра, чтобы менять свое лихорадочное расписание ради кучки новичков. Но Луиза порядком нервничала с того самого дня, как Рейчел сообщила, что будет здесь.
— Какое у них, по крайней мере, название? — спросила Салли, стараясь подцепить кончиком отполированного ногтя кусочек пробки в своем бокале с вином.
— Право, не знаю. — Луиза сделала глоток кока-колы и отошла от стойки. — Я не спрашивала.
Буря звуков, доносившаяся в бар со сцены, внезапно стихла. Ее сменили громогласные крики одобрения. Ведущий певец снял с шеи лямку своей гитары и отвесил разухабистый поклон. Подхватил микрофон, махнул слушателям блестящей от пота рукой и крикнул:
— Да пошли вы все!
Четверо парней спрыгнули со сцены под новый взрыв восторженных криков. Салли оттащила Луизу к стене, как только образовался прогал в толпе.
— Я, должно быть, старею, — сказала Салли, неодобрительно поглядывая на музыкантов, с широкими улыбками прокладывающих себе путь к бару. — Совсем мальчишки, их даже нельзя привести к присяге. А музыка — просто лишенный всякой мелодии грохот.
— Ты ведь любила группу «Эй-си — Ди-си», — не удержалась от шпильки Луиза. — Не помнишь? Особый объект твоего поклонения. Ты даже вытащила меня один раз на их шоу, говорила, что не хочешь чувствовать себя глупо, дергаясь в одиночку.
— Это была стадия, которую я миновала. И я не дергалась. Я только прикидывалась. И ходила на шоу не с тобой, а с Гаем.
— На самом деле, подружка моя забывчивая, на первое шоу ты ходила со мной до того, как познакомилась с Гаем. Ты пила легкое пиво и черносмородиновую, а во время исполнения «Слишком много трогаешь» изображала игру на гитаре. Мне тогда не хотелось, чтобы меня увидели рядом с тобой.
— О Господи! — Даже при тусклом освещении было видно, что Салли побледнела. — Ты права. Я помню, меня потом вырвало в уборной. После этого я никогда больше не пила пиво и черносмородиновую. Как же это я забыла?
— Амнезия наступила после знакомства с парнем. Ты ею страдаешь регулярно.
— Неправда.
— Именно так. Помнишь, что было после возвращения домой в тот вечер?
— Ну… — Салли смутилась. — Мы просто пришли домой, разве не так?
— Я была вынуждена силком тащить тебя до автобусной остановки, чтобы ты не смылась с каким-то коротышкой по имени Фрэнки. Он пришел в восторг от эмблемы «Дип Перпл», которую ты нацепила.
— Да, теперь я припоминаю. Любопытно, что с ним. Он был просто прелесть что такое.
— Ему было лет девять, весь в веснушках и трех футов ростом. Пора перестать интересоваться, что произошло со всеми мальчишками, которых ты знала, когда мы учились в школе, и подумать о будущем.
Салли отбросила назад волосы и прислонилась к стене. В Луизиных джинсах, свободном джемпере с круглым воротом и потрепанной замшевой курточке, одолженной у Луизы, она уже не выглядела как солидный адвокат. Со свободно распущенными волосами, падающими на лицо и плечи, она, казалось, вот-вот готова пуститься в неистовый пляс.
— Видишь ли, будущее возвращает меня в прошлое. Постоянно. Хочешь знать, о чем я подумала в первую голову, когда Фергюс сделал мне предложение?
— Ну, наверное, «когда?».
— Ничего подобного. Я подумала, живет ли еще Гай в Пэддок-Вуд. Клянусь тебе, Лу, так оно и было. Я стояла с посудным полотенцем в одной руке и с давилкой для чеснока в другой, а Фергюс опустился передо мной на колени и…
— Ты не говорила, что он встал на колени!
— Ладно, он встал. А я смотрела на него сверху вниз, на прядь волос, которая всегда падает ему на глаза, и он протянул мне крохотную бархатную коробочку, и все шло как надо, пока я не вспомнила о Гае и Пэддок-Вуд. Потом я подумала о Нике. И о Марке тоже…
Салли вздохнула, Луиза только головой покачала.
— …о Ките, Люсьене, Питере. И о Гансе! Вот уж не думала, что стану о нем вспоминать, но он все равно пришел мне в голову.
— Ничего себе!
— О Дэвиде, о другом Дэвиде и о друге Дэвида Джереми. Он все приплыли ко мне.
— И все это время бедный старина Фергюс стоял на коленях возле посудного шкафчика под раковиной? Сколько дней ты его продержала в такой позиции, прежде чем велела ему убираться?
— Все произошло мгновенно. Знаешь, как на гобелене из Байе [31] . Фигуры в разных положениях, как они мне вспомнились.
— И один особенно бросился в глаза?