— Я непременно ей скажу.
Луиза сунула в портплед несколько пар плотных колготок и пару черных сапожек до колен. Ей ничуть не нравился тот совершенно неэлегантный имидж, который навязывал ей Джон.
— Отлично. И ты не возражаешь против того, что я проведу здесь уик-энд.
Она подняла на него глаза:
— Тебе этого хочется?
Он пожал плечами:
— В окружении твоих вещей, Луиза, я буду чувствовать себя ближе к тебе. И вообще, я уже здесь и почему бы мне не остаться. Если ты не возражаешь.
— Нет, конечно.
— И ты не возражаешь, если я воспользуюсь твоей стиральной машиной? Моя при последнем издыхании.
Луиза сунула в портплед косметичку и застегнула «молнию».
— Пользуйся на здоровье.
— Прекрасно.
— Я, по крайней мере, буду знать, где ты, на случай, если что-нибудь пойдет не так. И смогу тебе позвонить, верно?
— Да, — кивнул он, теребя посудное полотенце. — Я сегодня вечером могу отлучиться, так что ты не беспокойся, если не дозвонишься.
— Хорошо. Кто-нибудь с работы?
Луиза прошлась по комнате, соображая, не надо ли взять с собой что-то еще.
— Хотел бы повидать кое-кого из друзей. Не могу же я исчезнуть с лица планеты, никому ничего не объяснив. Они будут недоумевать, куда я запропастился. Вот я и объясню им.
— Объяснишь?
Луиза прекратила циркулировать по комнате и взглянула на Джона.
— Скажу, что я теперь с тобой. — Он крепко обнял ее и тотчас отпустил. — Что моя жизнь изменилась. Что у меня появились новые обязанности, чрезвычайно важные. — Он поцеловал Луизу в кончик носа. — Что я оставил позади свое прошлое и двинулся в будущее. Так же, как и ты, грешная женщина.
— Грешная? — Она потерлась о него кончиком носа. — Что это значит?
— А что ты скажешь, Лу, насчет череды мужчин, напоминающих о себе в неведении, что я здесь? Красные розы. Крупный чек от Эндрю. И так далее. Я понимаю, что к чему.
— Не понимаешь. Я все объяснила тебе прошлой ночью. Все это было чисто умозрительно и далеко от реальности.
— Ты более греховна, чем я предполагал, но, если ты не хочешь этого признавать, Бог с тобой, твое право. И я понимаю, почему, Луиза. — Голос его смягчился. — Ты хочешь убедить меня, что я отец твоего ребенка. Я это знаю. И я тебе верю.
— Послушай, Джон. — Луиза отстранилась от него, пытаясь представить себе ход его мыслей. — Я не была столь греховной, как ты думаешь. Собственно говоря, я вообще не была такой. Эндрю мой коллега, не более. Гаррис — просто актер. Он не может не актерствовать. Эш — отзывчивый и добрый человек, который помог мне, когда я была одна как перст. Я написала Ленни и Джайлсу, потому что чувствовала себя ужасно одинокой. Заброшенной. Но не думаю, что я предприняла бы в связи с этим что-нибудь реальное, даже если бы не решила вопрос о ребенке.
— Еще и Ленни? — Его брови взлетели вверх. — О нем ты не упоминала. Черт побери, Лу, если бы не ребенок, я бы заподозрил, что у тебе и в Кенте кто-то есть. — Он бросил на нее притворно свирепый взгляд. — Ты точно едешь повидаться именно со своей матерью? Или это какая-то старая страстишка, о которой мне еще предстоит узнать?
— Нет, ты не понимаешь.
Луиза решила, что спорить бессмысленно. Судя по блеску глаз Джона, он считал себя вправе судить о ее воображаемых грехах. Во время их разговора прошлой ночью она тоже могла бы предъявить ему счет по поводу Мэтти, Элен, Келли и бог знает кого там еще. Но она твердо внушила себе, что это прошлое. А им обоим надо думать о будущем.
— Слушай, теперь тебе и в самом деле стоит поторопиться. Ведь кажется, мать должна встречать тебя на вокзале у поезда?
— Да. Но я почти совсем готова.
— Когда тебя ждать?
Джон произнес это с некоторым нетерпением, и у Луизы потеплело на сердце.
— Вероятно, в воскресенье поздно вечером. Нам с мамой найдется о чем поговорить.
— Я не ограничиваю тебе во времени, делай как тебе удобнее.
Луиза посмотрела на часы, и в это время зазвонил телефон.
— Вот черт, это еще кто?
— Еще один обожатель? — съязвил Джон.
— Прекрати, Джон, это уже не смешно. Я включу автоответчик. Если это мама, возьму трубку.
Она чуть не бегом кинулась в ванную собирать туалетные принадлежности. Выхватила зубную щетку из горшочка с Корфу, взяла пару флаконов и упаковку с ватными шариками, выскочила из ванной и снова вернулась туда за шампунем, снова выскочила и прислушалась к странным звукам, доносившимся с автоответчика.
Медленно прошла в кухню и прислушалась внимательнее. Казалось, на другом конце провода плачет ребенок. Нет, не ребенок, плачет взрослый человек. Луизу совершенно потрясло, когда она вдруг сообразила, что это Рейчел.
— Луиза? Луиза, ты дома? — спросила Рейчел и снова зарыдала.
Луиза выронила туалетные принадлежности на пол и схватила трубку.
— Рейчел, я слушаю. Что случилось?
— Ох, Луиза! — Рейчел разразилась очередной серией неудержимых всхлипов. Луиза похолодела. Кто-то умер? Почему Рейчел в таком ужасном состоянии? — Луиза, это все Холлем.
— Что произошло, Рейчел? — спросила Луиза железным голосом. — Пожалуйста, соберись с духом и расскажи мне.
В трубке послышался тяжелый вздох Рейчел.
— Я сказала ему о Бенджи. Он заявил, что мы должны расстаться. Предложил, что уйдет, но я не могла это позволить и ушла сама.
— Что? — В ответ на это снова раздались рыдания Рейчел. Луиза подняла глаза на Джона, который стоял перед ней и постукивал пальцем по своим наручным часам. Луиза нетерпеливо тряхнула головой. — Продолжай, Рейчел.
— Ну… и я ушла.
— Понятно. — Луиза машинально кивнула, удивляясь собственному спокойствию. — Дальше.
— Но мне некуда уйти! — простонала Рейчел.
Луиза опустилась на колени прямо на пол возле шкафа и прислонилась головой к дверце. Она не помнила ни одного случая подобного поведения Рейчел. Даже на похоронах отца она вполне владела собой. Рейчел могла разозлиться, вспылить, но потоки слез? Нет, это не в ее духе.
— А что Бенджи, Рейчел? Ты сообщила ему, что бросила Холлема?
— Нет. — Рейчел булькнула горлом. — Он ничего не знает. И не пожелал бы узнать. Ведь это только секс, ничего более. Я не могу сказать ему. — Рейчел снова ударилась в слезы. — Я осталась в одиночестве. Собрала кое-какие вещи и уехала.
— Ладно.
Мысли с бешеной скоростью проносились у Луизы в голове. Джон перестал постукивать пальцем по часам и отошел в сторону, Было ясно, что на поезд она опоздала. Надо позвонить матери и объяснить ей происшедшее. Она поймет. Или нет? Ведь она обещала пойти с матерью вместе на обед. Иначе той придется идти туда одной. Но ведь Рейчел тоже одна, и никогда еще она так не нуждалась в помощи.