– А собачки? – опасливо поинтересовался Гаврилов, прижимаясь к стенке.
– Они не похожи на невоспитанных ребят, – усмехнулся Фисуненко, смело входя в прихожую. Прежде чем старушка успела что-либо сказать, он присел и запустил пальцы в мех на холке громадного среднеазиата. Как ни странно, пес не возразил.
– Вы умеете найти подход к животным! – с восхищением проговорила женщина. – А вот ваш спутник, кажется, побаивается.
Гаврилов бочком протиснулся в квартиру. Старушка проводила мужчин в гостиную. Стены были увешаны фотографиями и плакатами, на большинстве присутствовала одна и та же женщина – красивая брюнетка с пышным бюстом. То в длинном пышном платье с кринолином, то в современном костюме, то в амазонке и с кнутом в руках она стояла рядом с бьющей копытом лошадью. На нескольких снимках дама находилась в компании известных актеров и политических деятелей. Теперь капитан понял, почему фамилия хозяйки квартиры показалась ему такой знакомой.
– Вы – та самая Галина Тамирова? – спросил он с удивлением. – «Луна над Берлином», «Вечер пятницы»?
– Да-да, именно так, – кивнула женщина. – Странно, что вы помните эти фильмы, молодой человек, ведь они сняты задолго до вашего рождения!
Старая актриса выставила на стол красивый чайный сервиз и пакет свежих пряников. Пока Гаврилов с удовольствием уписывал пряники, капитан задавал вопросы.
– Что вы можете рассказать нам о вашей соседке, Галина Сергеевна?
Та вздохнула.
– Да ничего хорошего не скажу, – ответила она. – Но Тани здесь больше нет.
– Она переехала?
– Таня умерла.
– Ее убили? – быстро спросил Гаврилов, прежде чем капитан успел его остановить.
– Убили? – переспросила актриса. – Почему вы так решили? Хотя, – она покачала седой головой, – это вполне могло произойти, учитывая ее образ жизни! Надо же, Олеся и Таня – две сестры, но трудно найти двух девушек, менее похожих друг на друга! С тех пор как Олеся вышла замуж, Татьяна покатилась по наклонной плоскости: странные друзья, наркотики, ночные гулянки. Соседи даже в полицию жаловались, но там никаких мер не приняли.
– Это когда Олеся вышла замуж в первый или во второй раз? – спросил капитан.
– Я имела в виду ее свадьбу с Тимуром. Она переехала к мужу, а Таня осталась здесь. Учебу бросила, работать не хотела. Вернее, хотела бы работать там, где раньше ее сестра, но поверьте, у бедной девочки абсолютно отсутствовали для этого данные! Ей хотелось всего, чем обладала Олеся: одежды, косметики, дорогой обуви. Она часто надевала на себя вещи сестры, хотя ее собственный гардероб ломился от одежды. Я никогда не могла понять этой тяги к подражанию! Вы знаете, что Таню фактически вырастила Олеся?
Фисуненко и Гаврилов одновременно кивнули, и Тамирова продолжала:
– Олеся считала себя ответственной за воспитание сестры, хотя она много работала и училась в институте, поэтому ей трудно было уследить за Таней. Татьяна росла своевольной, и они часто ссорились, хотя и любили друг друга – все-таки не чужие люди! Таня завидовала Олесе, даже, помню, заставила сестру найти фотографа и сделала собственное, как это называется… ах, да, портфолио, но как модель она никому оказалась не нужна. После того как старшая сестра переехала к мужу, Таня пустилась во все тяжкие: водила парней, выпивала с ними в подъезде… Олеся, когда узнала, тут же примчалась и сделала девочке внушение. Это помогло – на некоторое время. Позднее я услышала, что Олеся разводится и уезжает заграницу. Татьяна перестала бывать в квартире, и мы вздохнули с облегчением. Она отсутствовала пару месяцев, а потом вернулась, и все началось сначала. Потом для нас начался настоящий ад. Мы находили на лестничной площадке использованные шприцы, а по ночам в квартире Татьяны орала музыка, и соседям приходилось вызывать участкового. Затем вдруг все стихло. Мы, естественно, обрадовались, но через некоторое время я почуяла неладное, поговорила с управдомом, и он вызвал полицию. Они констатировали смерть от передозировки. Естественно, я сразу позвонила Олесе – она оставила мне свой новый телефон. Она приехала, похоронила Татьяну и уехала на следующий же день. Больше мы не виделись и даже не разговаривали.
– Значит, в квартире никто сейчас не живет? – подытожил Фисуненко, рассеянно помешивая ложкой давно остывший чай.
– Уже несколько лет, – подтвердила старая актриса. – Жилплощадь оформлена на Олесю. После похорон я посоветовала ей сдать квартиру, но она тогда находилась не в том состоянии, чтобы это обсуждать. Видимо, Олеся не воспользовалась моим советом – может, оно и к лучшему: кто знает, каких жильцов бы бог послал?
– У меня еще несколько вопросов по поводу первого брака Олеси, – сказал Евгений.
– Конечно, конечно, – согласилась Тамирова. – Да только я мало чем смогу вас порадовать: в первый и последний раз я видела мужа Олеси в день свадьбы. Он показался мне весьма представительным.
– То есть вы не знаете, какие отношения были у Тимура с женой?
– Ну, почему же, кое-что знаю. Олеся иногда рассказывала, когда появлялась здесь. Поначалу, помню, она казалась счастливой, просто светилась. А потом, как-то постепенно, все стало меняться. Олеся приходила хмурая, выглядела расстроенной и больше ничего мне не рассказывала. Я сделала вывод, что у молодых не все ладно, но лезть в их жизнь я не могла. А потом они развелись. Вот и все, пожалуй, – закончила Галина Сергеевна, вытаскивая из серебряного портсигара сигарету. Гаврилов услужливо чиркнул зажигалкой.
– Очень красивый портсигар, – заметил капитан. – На нем что-то написано, кажется?
– Вы очень наблюдательны, – кокетливо улыбнулась Тамирова и протянула ему вещицу. Взяв ее в руки, Фисуненко прочитал надпись на крышке: «Самой очаровательной женщине Советского экрана. Константин Симонов».
Лейтенант Гаврилов стоял около проходной общежития санитарно-гигиенического института. Разговор с Галиной Тамировой особых результатов не дал, так как она не могла пролить свет на обстоятельства гибели Тимура Гаджиева. Тем не менее актриса все-таки оказалась полезной: она предоставила сыщикам координаты девушки, которая когда-то, еще в школьные годы, дружила с сестрой Олеси, Татьяной.
Лейтенант стоял уже минут сорок и начал понемногу терять терпение. Тетка на проходной пообещала, что покажет ему Наташу Габор, как только та появится, но уже начало девятого вечера, а девушка так и не появилась.
– Да не волнуйтесь вы так, – попыталась успокоить Гаврилова дежурная. – Наталья – девица деловая, постоянно торчит в библиотеке, да еще и подрабатывает. Так что не суетитесь, товарищ младший лейтенант, она появится. Наталья – не то, что другие девицы. У них только танцы-шманцы да парни на уме, а у этой все мысли – об учебе. Позже девяти она еще ни разу не являлась, скоро, значит, будет.
И действительно, через десять минут дежурная окликнула Гаврилова:
– Ну, что я говорила! Вот и ваша Наташа, собственной персоной.