— Дело не в этом, — сказал я. — У них могут возникнуть вопросы, на которые смогу ответить только я.
— Ну ладно. Хорошо. Отличная идея. Просто замечательная идея!
Я отчетливо ощущал, что здесь что-то не так. Как будто все вокруг меня разыгрывали какой-то спектакль и вели себя согласно заранее прописанным ролям. Я оглянулся и посмотрел на Мае. Она едва заметно нахмурила брови. Наверное, у нее тоже появилось такое ощущение.
Мы прошли через воздушные шлюзы в жилой комплекс. Здесь было слишком прохладно для меня. Я вздрогнул. Когда мы вошли на кухню, Джулия потянулась к телефону.
— Вот прямо сейчас и позвоню, Джек, — сказала она.
Я подошел к холодильнику и взял себе банку имбирного пива. Мае взяла чай со льдом, а Бобби — пиво. Нам всем очень хотелось пить. Я заметил в холодильнике приготовленную заранее бутылку шампанского. Я потрогал бутылку. Холодная. Рядом стояли шесть бокалов для шампанского, тоже охлаждались. Значит, Джулия уже подготовила вечеринку.
Джулия нажала кнопку громкой связи. Мы все услышали гудки. Джулия набрала номер. Но звонок не прошел. Линия отключилась.
— Хм-м… Попробую еще раз, — сказала Джулия. Она снова набрала номер. И снова звонок не прошел через коммутатор.
— Забавно. Рики, я не могу выйти на внешнюю линию.
— Попробуй еще раз, — предложил Рики.
Я пил свое имбирное пиво и наблюдал за ними. Не оставалось никаких сомнений, что это все подстроено, что Рики и Джулия просто разыгрывают перед нами спектакль. Интересно, какой номер она набирает? Неужели Джулия выучила номер Пентагона на память?
— Хм-м… Не получается, — сказала она.
Рики взял телефон, посмотрел на базу, поставил телефон на место.
— Должно работать нормально, — сказал он, неуклюже изображая удивление.
— Да бога ради, — сказал я. — Давайте я догадаюсь. Что-то стряслось с коммутатором, и теперь мы не можем связаться с внешним миром. Так?
— Нет, нет, все в порядке, — ответил Рики.
— Я звонила по телефону всего несколько минут назад, — заявила Джулия. — Как раз перед вашим возвращением.
Рики отодвинулся от стола.
— Сейчас пойду проверю коммутатор.
— Да уж, пойди проверь, — буркнул я, начиная злиться.
Джулия посмотрела на меня и сказала:
— Джек, я за тебя волнуюсь.
— Угу.
— Ты злишься, Джек.
— Да, злюсь. Потому что меня водят за нос, черт возьми.
— Поверь мне, Джек, — проговорила Джулия, глядя мне в глаза. — Никто не водит тебя за нос.
Мае встала из-за стола и сказала, что собирается принять душ. Бобби пошел в соседнюю комнату поиграть в видеоигры — он всегда так отдыхал. Вскоре оттуда послышались звуки пулеметной стрельбы и крики убитых плохих парней. Мы с Джулией остались на кухне одни.
Она наклонилась ко мне через стол и заговорила негромким, проникновенным голосом:
— Джек, я думаю, что должна объясниться с тобой.
— Нет, — ответил я. — Ты ничего мне не должна.
— Я имею в виду — я должна объяснить свое поведение за последние несколько дней, те решения, которые я принимала.
— Мне это безразлично.
— Но мне не безразлично, Джек.
— Может быть, как-нибудь в другой раз, Джулия.
— Нет, я должна рассказать тебе все сейчас. Понимаешь, Джек, дело в том, что я просто хотела спасти компанию. Вот и все. Проект с камерой провалился, она не работала, и мы не смогли ее исправить. Мы потеряли контракт, компания начала разваливаться. Я еще никогда не теряла компаний. Еще ни разу компания не выскальзывала у меня из рук, и мне не хотелось, чтобы это началось с «Ксимоса». Я вложила в эту компанию деньги и рассчитывала на прибыль. И, в конце концов, у меня есть гордость. Я решила спасти компанию. Я понимаю, что прежде мне следовало все хорошенько обдумать. Но положение было отчаянное. И я одна во всем виновата. Все хотели прекратить проект. Я вынудила их продолжать исследования. Это было… Это была моя борьба, я бросила вызов обстоятельствам, — Джулия пожала плечами.
— И все закончилось ничем. Все мои усилия пропали впустую. Компания обанкротится в течение считаных дней. Я ее все-таки потеряла. — Джулия наклонилась ко мне поближе. — Но я не хочу потерять еще и тебя, Джек. Не хочу потерять мою семью. Не хочу потерять нас.
Она протянула руку через стол и накрыла мою ладонь. Теперь Джулия говорила почти шепотом:
— Я хочу все исправить, Джек. Хочу, чтобы у нас снова все было хорошо, чтобы все вернулось в нормальное русло. Надеюсь, ты тоже этого хочешь, Джек.
— Даже не знаю, что и сказать… Я чувствую себя как-то странно.
— Ты устал.
— Да. Но все равно я теперь не уверен.
— Ты имеешь в виду — насчет нас?
— Мне не нравится этот гребаный разговор! — вспылил я. Но мне действительно это все не нравилось. Не нравилось, что Джулия заговорила об этом, когда я так измотан, после того, как я побывал в кошмарной переделке и едва не погиб, и что, в конце концов, все это случилось по ее вине. Мне не нравилось, как Джулия попыталась снять с себя ответственность — фраза «прежде следовало все хорошенько обдумать» ничего не объясняла. Это не было необдуманным решением, а чем-то гораздо худшим.
— Ах, Джек, пусть у нас все будет как раньше, — сказала Джулия, неожиданно совсем перегнулась ко мне через стол и попыталась поцеловать меня в губы. Я отстранился от нее, и отвернулся в сторону. Джулия смотрела на меня с мольбой в глазах.
— Ну, пожалуйста, Джек…
— Сейчас не время и не место для этого, Джулия, — проронил я.
Она молчала. Наверное, не знала, что еще сказать. Потом сказала:
— Дети по тебе скучают.
— Конечно, скучают. Мне тоже очень их не хватает.
Тут Джулия вдруг расплакалась.
— А по мне они совсем не скучают… — всхлипывая, прошептала она. — Им вообще нет до меня никакого дела… а ведь я их родная мать…
Она снова взяла меня за руку, и я не стал отдергивать руку. Я пытался разобраться в своих ощущениях. Я страшно устал и чувствовал себя очень неловко. Мне хотелось, чтобы Джулия перестала плакать.
— Джулия…
Включился интерком. Я услышал голос Рики, усиленный громкоговорителем:
— Эй, ребята! У нас проблемы со связью. Вам лучше прийти сюда, и прямо сейчас.
Коммутатор располагался в большой отдельной комнате в одном из углов главного корпуса. Комната закрывалась тяжелой бронированной дверью с маленьким окошком из закаленного стекла. Через это окошко я увидел множество панелей с проводами и переключателями, которыми регулировались все средства связи в лаборатории. Еще я увидел, что большие пучки проводов вырваны из своих гнезд и свободно свисают с панелей. А в углу комнаты лежал Чарли Давенпорт. Он явно был мертв. Его рот был открыт, глаза смотрели в пространство. Вся его кожа приобрела багрово-серый оттенок. Над головой у Чарли кружилось жужжащее черное облако.