В отличие от прошлых встреч, во время которых Беата была одета в мужской костюм, на сей раз на девушке было изящное, изумрудного цвета, эффектно оттенявшего смуглую кожу платье, с широкой пышной юбкой. Правда, несмотря на лето, платье было с длинными рукавами, скрывавшими руки девушки до запястий.
– Что ж, я жив и сейчас это главное. Я рад, что вы выбрались из этой передряги. Вы выглядите потрясающе.
– Спасибо, – смутилась девушка. – Правда, остались шрамы, – она подняла обе руки вверх, давая понять, что скрывают под собой длинные рукава плятья, – но мессир Лервуа обещает, что со временем сможет избавить меня от них.
– Этот мерзавец… – Ройс откинулся на подушку, вспоминая привязанную к креслу девушку, по предплечьям которой скатываются алые капли, срываясь с поверхности кожи, но не долетая до пола.
– Я рада, что он получил по заслугам, – Беата зябко повела плечами, будто от неожиданно испытанного холода. – Надеюсь, вместе с его смертью и уничтожением зеркала, мой отец придет в себя так же, как ваш король. Я в безмерном долгу перед вами, Феликс.
Беата взяла правую ладонь Ройса в свои ладони, сжала их. Ройс почувствовал ее тепло и кровь быстрее побежала по жилам.
– Ну, что вы, – Ройс ответил на рукопожатие. – Я лишь сделал то, что должен был. Рад, что все обошлось. Теперь вы свободны и вольны выбирать свой путь.
– Да. Свободна. – Девушка высвободила ладонь Феликса и задумчиво посмотрела на него. – По чести, я пока не решила, что мне делать. Его величество был так добр, что позволил мне остаться в том же доме, где размещалось посольство Клесии. Вместе со мной там еще несколько десятков моих соотечественников – все, кого Могадо не захватил с собой, перебираясь в королевский дворец. Но что это я все трещу и трещу, как сорока, – спохватилась Беата. – Мессир Лервуа строго настрого запретил утомлять вас досужими разговорами. Я покину вас, но, если позволите, навещу завтра.
– Вы нисколько не утомили меня. Прошу, навещайте меня каждый день, – ответил Феликс, любуясь точеным профилем девушки, наклонившейся над столом с травами и настойками.
Несмотря на заверения, что он не устал, как только за Беатой закрылась дверь, Ройс ощутил, как тяжелеет голова и сами собой закрываются глаза. Он опустил голову на подушку и провалился в глубокий сон.
Когда он проснулся в следующий раз, судя по всему, было раннее утро. Ощутив изрядное давление внизу, он неуклюже спустил ноги с кровати, по-прежнему не чувствуя левой руки, отыскал ночной горшок и с облегчением освободился от тяжести. Следующим его чувством было чувство голода. Осмотревшись и не найдя вокруг ничего сьестного, кроме разного рода лекарств, Феликс потянулся к колокольчику в изголовье и позвонил. Практически сразу распахнулась дверь и в комнату вошел юноша, лет двадцати, с предупредительным выражением на лице.
– Что будет угодно мессиру?
– Чего-нибудь поесть. И попить.
– Эль, вино?
– Я ведь сказал попить, а не выпить.
– Сию минуту. – Молодой человек исчез и появился минут через десять с подносом, нагруженным снедью: холодная ветчина, холодный окорок, сыр, зелень, лепешки. В центре стоял кувшин молока.
– Прошу прощения: горячего нет, но я отдал приказ на кухню, через полчаса будет похлебка и тушеное мясо с овощами.
– Ничего, и так сойдет. Спасибо, больше пока ничего не надо. – Феликс уселся перед подносом, налил одной рукой в кружку молока, поначалу также одной рукой попытался управиться с ножом и вилкой, но затем, махнув на приличия, просто брал куски мяса и сыра рукой.
– А вот и горячее, – раздался знакомый голос и в открывшуюся дверь шагнул Койт. В одной руке он держал пышущий паром, солидных размеров горшок, благоухающий ароматом тушеного мяса.
– Койт!
– Собственной персоной. Ну и напугал ты меня, старина. Я уж было решил, ты там и кончился на полу, рядом с этим мерзавцем Кершо.
– Скажешь тоже! Знал бы, как ты меня напугал. Обратился в ледяную статую и оставил меня один на один с этим колдуном. Одному Творцу ведомо, как он меня не превратил в какую-нибудь жабу или гадюку.
– Да уж, после нашей встречи мне кажется, что он не сильно преувеличивал свои рассказы о постигшей его мудрости в заброшенном храме. Если бы я знал, насколько он силен, не знаю, хватило бы у меня духу сунуться в ту ночь к нему в логово. Поначалу мы держались на равных, я даже чуть-чуть его превосходил, но потом он меня просто смял. Заклятье ледяной стены… кто бы мог подумать, что он на такое способен. Я бы отдал правую руку, а Атридус – обе сразу, чтобы заполучить ту таинственную книгу туатской магии. А то, что он применил на тебе, мне вообще непонятно, кроме одного: ты должен был умереть на месте.
– Но, как видишь, не умер. Только вот, – Ройс выставил вперед левое плечо.
– Да, я знаю, – кивнул Койт. – Лервуа рассказал. Но, по сравнению с тем, что должно было произойти, если бы не твое непонятное везение, это все равно, что царапина от удара меча по открытому горлу.
– Могадо тоже был удивлен.
– Еще бы. На его месте я был бы удивлен не меньше.
– А что произошло после его смерти? Я помню только, что зеркало разбилось.
– Да. Разбилось, к сожалению почтенного Атридуса. Когда он, после прибытия в Мирр, узнал обо всей истории, сразу воспылал жаждой изучить столь необычный артефакт.
– А король? И герцог?
– С королем все в порядке. Обряд был прерван, Могадо убит, зеркало разбито. Он практически ничего не помнит с того момента, как поссорился на аудиенции с Эйдриком. А вот Вердозо удалось сбежать. В чем, в чем, а в хладнокровии герцогу не откажешь. Почти сразу после смерти Кершо в зал ворвались люди Ландро. Я к тому времени все еще был заморожен в этой проклятой глыбе льда, Стефан с принцессой были без сознания и герцог уверил командира «глазастиков», что примчался в замок, узнав о страшном заговоре против короля, но был пленен клесийцами и стал свидетелем ужасного магического обряда. Пока я оттаял, пока послали погоню, он успел скрыться в неизвестном направлении. Сейчас Вердозо объявлен вне закона, его ищут по всему королевству. Всё владения и имущество герцога конфискованы в пользу короны. Так что вряд ли тебя теперь посетят наемные убийцы.
– А что Форган? И Огаст? Вендела, я помню, убили. Мне он не нравился, надо признать, но дрался он, как демон.
– Эйдрик жив, но получил три раны. Правое бедро, левый бок, правая рука. Потерял много крови, но вскоре встанет на ноги. В чем-чем, а в целительстве наш почтенный Алитус безупречен. У Огаста тоже две раны, но легкие, люди графа Ландро подоспели вовремя. Правда, под конец он получил булавой по шлему: благо, тот был ардарской работы. Да и голова у него крепкая. Тетушка Меланж его выхаживает. Ну, я бы мог рассказать тебе про Беату, но думаю, ты уже и без этого имел счастье ее лицезреть.
– Всё бы тебе подшучивать. А кто говорил, что Могадо слаб, чтобы магию крови применить?