Оливия задумалась над словами подруги.
«Может, Венеция права, и Гарри просто очень робок? Тогда действительно остается только одно — самой на него запрыгнуть».
В этот вечер она надела свой самый красивый пеньюар и, не дожидаясь, пока ослабеет решимость, прошла через гостиную к гардеробной Гарри. Но, открыв дверь, девушка увидела, что его кровать пуста. Часы на прикроватном столике показывали, что время перевалило за полночь.
«Странно... Куда же он подевался, ведь мы вместе встанем и из-за обеденного стола?»
Оливия вышла из комнаты, пересекла лестничную площадку и на цыпочках спустилась на первый этаж.
Свет нигде не горел. Сейбл уже закрыл входную дверь, и это означало, что все домочадцы спят. Оливия двинулась через парадный холл и остановилась, заметив луч света, пробивающийся из-под двери библиотеки.
Подкравшись поближе, девушка тихо повернула ручку, отворила дверь и... остолбенела. Оливия едва сдержала крик. Гарри стоял у камина спиной к ней и обнимался с Арчи. Глаза поэта были закрыты, он страстно целовал ее мужа, не догадываясь о присутствии непрошеной гостьи. Постояв на пороге несколько секунд, она почувствовала, как к горлу подкатила тошнота, и, зажав рот ладонью, бросилась к ближайшему туалету.
Проведя почти бессонную ночь, Оливия забылась только под утро и очнулась, опустошенная, к сочельнику. Слава Богу, у нее появилась возможность отвлечься: она взялась помогать Адриане украшать елку, срубленную на территории Уортон-Парка и установленную в парадном холле. Где-то вдалеке играло радио — передавали рождественские гимны, и все, кроме Оливии, были преисполнены праздничного веселья. Девушка изо всех сил старалась держаться, больно кусая губы, чтобы не разрыдаться от горя.
Венеция, Арчи и Ангус собирались возвращаться в Лондон. Оливия спряталась наверху, у себя в спальне. Мысль о том, чтобы встретиться с Арчи и завести с ним вежливую беседу, была ей невыносима. Венеция отправилась на ее поиски.
— Милая, я за тебя сильно волнуюсь. Ты сегодня сама не своя. Если понадоблюсь, ты знаешь, как меня найти. — Венеция поцеловала Оливию на прощание.
— Спасибо, — выдавила Оливия.
Она не могла заставить себя рассказать подруге о том, что увидела прошлой ночью.
Каким-то образом ей удалось пережить этот день и традиционное открывание подарков, которое состоялось после обеда. При первой же возможности она ушла к себе и легла в постель, разбитая и несчастная. Пытаясь согреться, свернулась калачиком под одеялом: холод пробирал до костей.
Час спустя в спальню вошел Гарри.
— Милая, ты не спишь?
Оливия не ответила. Гарри обогнул кровать, и она почувствовала, как он нагнулся к ее лицу.
— Нет!!! — закричала Оливия, резко сев в постели. — Не прикасайся ко мне!
— Что случилось? — Гарри отступил назад, потрясенный ее реакцией.
Она спрыгнула с кровати, охваченная желанием убежать куда подальше.
— Да, я по глупости вышла за тебя замуж, и с этим уже ничего не поделаешь! Но прошу тебя, дай мне слово, что больше никогда до меня не дотронешься! Ты... мне противен!
Оливия прошагала к камину, дрожа от холода и гнева. Гарри озадаченно пошел за ней.
— Милая, ради Бога, успокойся! Не понимаю, о чем ты.
Она посмотрела на него в упор. В ее взгляде читалось отвращение.
— Я видела тебя с ним, — выплюнула она. — Вчера ночью, в библиотеке.
Гарри отвел глаза, посмотрел куда-то вдаль, потом кивнул:
— Понятно.
— Все эти недели я ломала голову, почему ты не испытываешь желания к своей жене и не занимаешься с ней любовью, как положено супругу. Почему ты ни разу даже не попытался ко мне прикоснуться. Я была в полном отчаянии, думая, что все дело во мне — что я как-то не так себя веду. А оказывается, — Оливия невесело рассмеялась, — я тебе вообще не интересна, потому что у меня другой пол!
Гарри тяжело опустился в кресло у камина и обхватил голову руками. Она смотрела на него без всякого сочувствия.
— Я страшно виноват перед тобой, Оливия. Тебе не следовало видеть то, что было вчера ночью...
— А тебе не следовало делать то, что я видела вчера ночью! Как ты мог, Гарри? В этом доме! Ведь туда мог зайти кто угодно...
— Клянусь, это случилось со мной впервые и больше не повторится. Я... мы... были пьяны... и потеряли голову...
— Только не надо оправдываться, Гарри! — Оливия в отчаянии заломила руки. — Ты что, в самом деле не можешь устоять против объятий другого мужчины? — Она изо всех сил сдерживала себя, чувствуя, что находится на грани истерики.
— Дорогая...
— И не называй меня «дорогая»! Я не твоя «дорогая», это он твой «дорогой»! — Оливия разрыдалась, подошла к кровати и опустилась на край матраса. — Как ты мог быть таким жестоким, Гарри? Как ты мог на мне жениться, зная, что я тебе не нужна?
— Я не знал... не знаю... Оливия, может, ты не понимаешь, но в школе...
— Мне плевать, что было в школе! — Она брезгливо взглянула на него. — Сейчас ты семейный человек, у тебя есть жена! Как ты мог позволить мне загубить свою жизнь с тобой, если тебя привлекают мужчины, и ты никогда не сможешь меня полюбить? Я знаю, что ты робок, Гарри, но только сейчас поняла, какой ты жестокий.
— Пожалуйста, выслушай меня, Оливия! Я действительно испытываю к тебе нежные чувства. А после вчерашней ночи я понял, что... то, что ты видела... это не для меня, поверь!
— О да, теперь, когда тебя застали на месте преступления, это самое лучшее, что ты можешь сказать! — бросила девушка. — Ведь ты прекрасно понимаешь, что за такие дела тебя могут с позором выгнать из армии. А твои бедные родители? — Она покачала головой. — Твоя мама все время спрашивает у меня, когда я рожу вам очередного наследника. Ох, Гарри, — выдохнула Оливия из последних сил, — как мне все это выдержать?
— Пожалуйста, не плачь, дорогая! — Он попытался к ней подойти, но она выставила перед собой руки.
— Я сказала, не прикасайся ко мне!
Гарри вновь отступил к креслу. Какое-то время они сидели молча.
— Знаешь, Оливия, — наконец заговорил Гарри, — нет ничего странного в том, что мужчины иногда борются со своей природой. После вчерашней ночи я точно понял, кто я такой. И если ты мне позволишь, я заглажу свою вину, докажу состоятельность нашего брака. Конечно, прошлой ночью я вел себя неправильно, но я действовал из лучших побуждений. Пожалуйста, дай мне объяснить, как...
— Прошу тебя, — Оливия содрогнулась, — избавь меня от подробностей. Я не горю желанием вступать в твой грязный мирок. — Она протяжно вздохнула. — Думаю, когда мы с тобой успокоимся, то обсудим, что делать дальше. Не знаю, смогу ли я с этим смириться. — Она посмотрела ему прямо в глаза. — Если я не смогу, ты дашь мне развод, Гарри?