Когда до отъезда Гарри оставалось меньше недели, Жизель остановила его в вестибюле гостиницы и протянула телеграмму.
— Спасибо, — пробормотал он и хотел уйти.
— Капитан Кроуфорд, загляните на пару слов в мой кабинет, oui?
— Конечно.
Шагая за ней, Гарри чувствовал себя провинившимся школьником, которого сейчас будет отчитывать учительница.
Плотно закрыв дверь, Жизель взглянула на него с улыбкой.
— Похоже, Таиланд вас очаровал, n’est-ce pas? Особенно одна jeune femme. — Она взяла со стола одну из записок, которые он посылал Лидии, и помахала ею у него перед носом.
Гарри густо покраснел и кивнул:
— Да... Я люблю ее, — добавил он, заранее пресекая все измышления.
— Я так и поняла. — Жизель протянула ему записку: — Возьмите, это ваше. Капитан Кроуфорд...
— Пожалуйста, зовите меня Гарри. — Он взял записку и сунул ее в карман брюк.
— Гарри, — поправилась Жизель, — обычно я не вмешиваюсь в чужие сердечные дела. Но вы понимаете, что Лидия рискует потерять работу? Обслуживающему персоналу отеля строго запрещено вступать в близкие отношения с посетителями.
— Простите, Жизель. Я понятия не имел об этом. Пожалуйста, не увольняйте ее! Ей нужна работа. Ее мама...
Жизель подняла руку, призывая его к молчанию:
— Мне все известно про семью Лидии. Вот почему я считаю своим долгом вмешаться. Я не хочу разлучить двух молодых взрослых людей: это бессмысленно и жестоко. Лидия любит вас, Гарри. Ее чувства написаны у нее на лице. Простите, но я за нее беспокоюсь. Вы ведь скоро уедете в Англию?
— Даже не знаю. — Гарри опустился в кресло и растерянно покачал головой.
— Ясно. Полагаю, Лидия не знает, что у вас есть жена?
— Вам сказал Себастьян? — Его щеки вспыхнули огнем.
— Eh, oui, — печально подтвердила Жизель.
— Нет, она ничего не знает. Поверьте, мой брак — формальность. Мое... — Гарри пожал плечами, — положение обязывало меня жениться перед тем, как отправиться на войну, чтобы обезопасить будущее нашего родового поместья с помощью наследника. К сожалению, ребенок, которого носила моя жена, так и не родился на свет.
— Это мне понятно, — кивнула Жизель. — Во Франции аристократические семьи тоже планируют свое будущее. И Лидия ничего не знает про ваш... дворянский титул?
— Нет.
Хозяйка отеля вздохнула.
— Поскольку мне небезразлична ее судьба, я задам вам еще один прямой вопрос: она для вас просто способ развлечься, весело провести время перед возвращением домой?
Гарри посмотрел француженке прямо в глаза:
— Нет. Будь моя воля, я бы остался здесь с ней до конца своих дней. Но что я могу сделать?
— Гарри, это вопрос не ко мне, — вздохнула Жизель. — Может, вам стоит сказать Лидии правду?
— Как я могу? — пробормотал он. — Она поверила мне, а я ее обманул.
Хозяйка отеля внимательно смотрела на Гарри.
— Попытайтесь объяснить, что у вас есть обязательства. Если она любит, то поймет. Такое случается — и здесь, в Таиланде, и во всем мире.
— Не представляю, как я вернусь на родину. Вряд ли смогу без нее жить, — беспомощно отозвался Гарри.
Жизель ласково похлопала его по плечу:
— C’est un coup de coeur [14] . Я не вправе давать вам советы. Вы сами должны решить, что делать. Но у меня есть предложение для вас обоих, в интересах моего отеля и Лидии: пока вы еще здесь, я хочу официально принять вас на работу в качестве пианиста с постоянным проживанием в гостинице. Еду и питье, естественно, будете оплачивать сами. Таким образом, будучи членами обслуживающего персонала, вы с Лидией сможете свободно встречаться. Когда ее семья переедет в Японию, Лидия тоже будет жить в отеле — до тех пор пока не найдет другой вариант. Думаю, это всем облегчит положение, n’est-ce pas?
Гарри не привык к доброте, и его глаза заволокло слезами.
— Спасибо, Жизель. Если так будет лучше для Лидии и для вас, я вам от души благодарен.
— Bonne! Значит, решено. — Жизель встала. — Через неделю вы уезжаете в Англию?
— Да, — печально кивнул он. — Хотя, может быть...
— Решать вам, Гарри, — перебила его хозяйка отеля.
— Знаю. — Он направился вслед за ней к двери. — Спасибо, Жизель. Можно задать вам один вопрос?
— Конечно.
— Если я решу остаться, вы сохраните за мной рабочее место?
— Гарри, — улыбнулась француженка, — я сделаю это с превеликим удовольствием! Вы очень талантливый пианист, и благодаря вам мой бар имеет деньги.
— Спасибо, — еще раз поблагодарил он и вышел за ней в вестибюль.
В течение следующих суток Гарри мучительно обдумывал, как же ему поступить. В глубине души он был абсолютно уверен: Лидия — именно та женщина, с которой он хотел бы провести остаток жизни. Она та самая вторая половинка, которая делает его лучше и сильнее, его спасение, его любовь.
Конечно, остальные будут переубеждать: дескать, на нем пагубно сказались три с половиной года, проведенные в тюрьме Чанги. Дескать, он польстился на загадочную восточную женщину, и это скоро пройдет. Он едва ее знает, у них нет ничего общего, и их чувства не могут быть долгими, потому что они — выходцы из разных миров.
Все действительно так, и умом Гарри это понимал. Но сердце говорило о другом.
Наконец Гарри принял решение.
«Я вернусь домой — к этому призывают долг и порядочность — и честно расскажу родным, что нашел женщину, которую полюбил. Сообщу отцу, что после его смерти поместье перейдет к моему кузену Хьюго, брату Пенелопы, и попрошу у Оливии развода. Потом вернусь сюда, в эту волшебную страну, к любимой девушке и стану работать пианистом. Впервые в жизни появилась возможность быть свободным, быть самим собой! Мы с Лидией найдем маленький домик и заживем пусть скромно, зато честно, в любви и согласии».
Улыбаясь собственным мыслям, Гарри вошел в вестибюль и поискал глазами Жизель. Если бы шесть недель назад, когда он только сюда приехал, кто-то сказал ему, что он откажется от дворянского титула, от родительской любви и жены ради юной таиландки, он бы ни за что не поверил. Но теперь решение принято, и он как никогда твердо уверен в своей правоте.
Жизель сидела за своим рабочим столом. Когда Гарри вошел, она посмотрела на него с легкой улыбкой.
— Вы решили, что будете делать?
— Да, — кивнул Гарри. — Я поеду домой.
Жизель вскинула брови, потом вздохнула.
— Я вас понимаю, Гарри, но мне будет жаль с вами расставаться.