— Но ведь я же не поведу машину. Что с вами со всеми такое? Мне казалось, что вы собрались веселиться?
— Уже поздно, — сказала Джулия, ненавидя доставшуюся ей роль голоса разума, однако понимая, что кому-то все равно приходится думать о последствиях. — Скоро ведь вахтерша придет закрывать двери.
— Ерунда! — отозвалась Вивьен, со смаком опрокидывая в рот очередной стаканчик.
— Ну, тогда еще по одному на дорожку. — Алек с довольным видом наполнил свой стаканчик и потряс ополовиненной бутылкой перед остальными.
Часть присутствующих с готовностью согласились.
— О господи! — с чувством вздохнула Вивьен. — Не знаю, зачем я все это вам наговорила. Мой муж, мои волосы. — Она замолчала, проведя рукой по лицу, и, моргая, осмотрелась кругом. — Что на меня нашло сегодня? Как теперь я буду заниматься классом?
— К следующему семестру мы обо всем забудем, — заверила ее Джулия. — Вот увидишь. Пройдет три недели, и все будет так, словно ничего и не было. Все будет идти, как всегда.
— Но если я снова увижу тебя в этой ужасной шляпе, я этого не переживу, — категорически отрезал Алек.
— Обещаю. — Вивьен погрозила ему пальцем. — Шляпа исчезнет!
— А муж? — серьезно спросила Ширани, подавшись к столу и глядя на Вивьен с неподдельной озабоченностью.
— Муж? — Вивьен смутилась. — Ты имеешь в виду — мой муж? — Она на мгновение задумалась, глядя на пластиковый край стаканчика. — Мой муж останется.
— На твоем месте, — Ширани тряхнула головой с внезапной страстью, — я бы, как это говорится, отрезала ему яйца.
— Я не утверждала, что не собираюсь отрезать ему яйца, — уточнила Вивьен. — Я просто сказала, что он останется. С яйцами или без.
— Я не знаю, — вздохнула Джулия, завязывая на кухне пакет с мусором, пока Мак стоял рядом. — Неужели так было всегда?
— Что именно?
Она распрямилась, позволив ему забрать у нее пакет, и вновь вздохнула.
— Ну, понимаешь, — Вивьен, Джордж, Аннелиз, Мэгги, моя мама. — Она на мгновение запнулась, потом продолжила: — Я. Неужели люди не могут не расставаться?
— Ты задаешься вселенскими вопросами, — заметил Мак.
— Но ведь времена меняются, разве не так? — спросила она. — Сейчас все думают, что это нормально.
— Нет, — убежденно ответил он. — Всегда было точно так же. Есть люди, которые разбегаются, есть люди, которые заводят романы на стороне, но есть и такие, кто этого не делает.
— Хотелось бы в это верить.
— Не будь циничной. Это легче всего. Это значит только то, что ты не хочешь посмотреть на ситуацию с разных сторон, — с упреком проговорил он. Джулия взглянула на него с удивлением. Его лицо смягчилось. — Вам бы познакомиться с моей бабушкой. Ее жизнь просто разбилась вдребезги, когда умер дед. Вот это была действительно любовь! Они прожили вместе пятьдесят три года, но, когда она говорила, что ни разу за это время ни один из них не посмотрел в сторону, я ей верил.
— Видишь ли, я никогда не встречала ничего подобного, — ответила Джулия, взволнованная его словами. — Мне просто кажется, что такого больше не бывает.
— Бывает, — убежденно сказал он. — Я верю, что бывает. Просто люди иногда сходятся и живут вместе по неверным причинам. Ну, ты же знаешь, — ради положения в обществе, или потому, что так принято, или потому, что их семьи на этом настаивают.
Джулия внимательно смотрела на него. В ее случае именно так и было. Ее мать была в восторге от Билла. Он был наилучшей, с ее точки зрения, партией для дочери: умный, образованный, с важной и надежной должностью. Уверенный, солидный, хорошо устроенный, из приличной семьи и с прекрасными манерами. Но ведь дело было не только в матери. Ей самой казалось, что все правильно. К чему еще надо было стремиться?
— Но как же это узнать? — задумчиво спросила она. — Ну, то есть, ты же можешь пройти по улице мимо человека, который создан для тебя, и никогда об этом не узнать. Это же чистая случайность.
Он тихо рассмеялся:
— Ты знаешь, что сказала моя бабушка моему деду при первой встрече? «Как сегодня ваши ноги, мистер Ивс?»
Она работала сиделкой, а он лежал в больнице, ему делали операцию на суставах. Вряд ли это можно считать романтическими обстоятельствами, но они полюбили друг друга, а когда родственники подняли шум, они их просто проигнорировали.
— Родственники не одобряли?
— Она была из очень богатой семьи. А он — нет.
Глаза Джулии удивленно распахнулись.
— Их шокировало уже то, что она пошла в сиделки, но была война, и это в их глазах ее как-то оправдывало. Но когда она забрала моего деда домой и они обнаружили, что он из славного рода трактирщиков — можешь себе представить, как они всполошились.
— Удивительная история. И что же было дальше?
— Они поженились, ее семья отказалась от нее, и никто никогда не общался с ними. А семья деда постепенно смирилась, и молодожены открыли свой паб. Они управляли им до самой смерти моего деда. У них я и жил, когда был маленьким.
Джулия кивнула, желая услышать продолжение. Но тут дверь резко распахнулась, и, наткнувшись по пути на косяк, в кухню, пошатываясь, вошла Вивьен.
— Ну, ты готов? — нетерпеливо спросила она. — Джулия, ты же справишься сама с уборкой?
— Конечно, — ответила Джулия, подавив раздражение от того, что у нее забирают Мака, и внутренне смиряясь с возвращением к обычному порядку вещей.
— «Born to be wi-i-ild!» [18] — начала громко распевать Вивьен.
— «Born to be wild!» — мне очень нравится, но сейчас нам это ни к чему, — сказал Мак. — Если это возможно, заправь пончо в брюки. Мы же не хотим быть причиной аварий на дороге?
— О! Хорошо. — Вивьен с готовностью ребенка, которого позвали на прогулку, занялась своей одеждой.
— Э-э, Мак, может быть, все-таки дать тебе мой номер? Ну, насчет стен.
— Ах, да. Просто скажи мне его, я запомню.
— Я лучше запишу. — Джулия рассеянно огляделась вокруг. — Сейчас найду листок и ручку.
— Джулия, — мягко сказал Мак. — Я запомню. Замри на секундочку. А теперь скажи мне свой номер.
Она вспыхнула, рассердившись на себя. Когда она сказала ему номер, он тепло улыбнулся ей:
— Я не забуду.
— «I’ve got a silver machine!» [19] — пропела Вивьен. — Мак, я в таком восторге!
— Ну, пошли, Барри Шин [20] . Повезем тебя домой. Конечно, если ты сможешь вспомнить, где живешь.