— Я тоже достаточно притворялась, — тихо сказала она.
— Я знаю.
Она виновато взглянула на него:
— Откуда ты знаешь?
— Потому, что ты несчастлива. Люди всегда несчастливы, если они притворяются. Ты должна была заметить это.
— Притворяются в чем? В чем я притворялась, по твоему мнению?
— Ты сама знаешь. Притворяешься, что то, что ты делаешь, действительно кажется тебе правильным, когда в глубине души уверена, что это не так. Ну, я не знаю, например, в работе, в отношениях. В том, где ты живешь. И все такое.
— Во всякой ерунде, — иронично заметила она.
— Ага. Но эта ерунда очень изнурительна. Не делать что-то, а притворяться. — Он замолчал и перевел взгляд на котят, которых она продолжала нежно поглаживать. Джулия изучала его лицо — такое умиротворенное! Такое честное!
— Я хочу кое-что рассказать тебе, — сказала она. Он кивнул. — Об отношениях, которые были у меня в прошлом.
— Если хочешь. Я никуда не тороплюсь.
— Это… Я никогда никому не рассказывала правды об этом. С тех самых пор, как все случилось. Я скрывала это, чтобы не выглядеть дурно ни в чьих глазах. В основном. — Она усмехнулась над своим обобщением. — Но это продолжало преследовать меня, и теперь я думаю, что пришло время во всем признаться.
Он молчал, просто продолжая смотреть на нее. Она перевела дух.
— Я встречалась с парнем по имени Билл. На самом деле, конечно, не важно, как его звали, ну, в общем, мы жили вместе, и мне казалось, что я люблю его. Я… Меня всегда приводила в ужас мысль о том, что я буду делать, если он передумает и бросит меня. Я боялась этого потому, что он был настолько лучше меня, ну, понимаешь, более образованным, более привлекательным, более честолюбивым и удачливым. И моя мать считала, что он для меня — идеальная пара. А я хотела, чтобы она была довольна. — Во рту у Джулии пересохло. — Однажды он сказал, что уходит от меня к другой. Я позволила ему уйти, хотя чувствовала, что моя жизнь разбита… А моя мать позвонила ему и сказала… она сказала ему, что я беременна.
Она замолчала, пытаясь разгадать по глазам Мака его реакцию. Он продолжал смотреть на нее без всякого выражения.
— Я… Когда она рассказала мне об этом, я была в ужасе. Понимаешь, она солгала Биллу. Это было неправдой. — Она откашлялась. Воспоминания заставили ее щеки пылать. — Я… Почему-то я позволила себе поддаться иллюзиям. Понимаешь, я так его любила. По крайней мере мне так казалось тогда. Я не мыслила жизни без него. Я… Я подумала, что, если он вернется, возможно, судьба вмешается и поможет мне и я действительно забеременею. И он… ну… он вернулся ко мне.
В глазах Джулии стояли слезы. Она снова заставила себя посмотреть Маку в глаза.
— Он… Кажется, он смирился с тем, что останется со мной. Я думала, что мы сможем с этим справиться. Я старалась делать все, чтобы он был счастлив… Но, понимаешь, у нас были друзья. Общие друзья, сослуживцы. Он… Он рассказал им, что я жду ребенка. Паутина лжи разрасталась помимо моей воли, помимо нашей воли. Я оказалась в ловушке. Я сама загнала себя в нее. — У нее перехватило дыхание, в висках стучала кровь. Она вновь ощутила, как ее охватывает стыд. — Я… Знаешь, я представить себе не могла, что окажусь способной на такую низость. Что я прибегну к банальной дежурной уловке. Это было так унизительно, так… так ужасно. — Она вытерла глаза. Слеза сползла у нее по щеке. Она раздраженно смахнула ее. — Шли недели. Я… Наверное, нет смысла говорить тебе, что природа отказалась меня спасать. — Джулия подняла глаза к потолку. Ей казалось, что со всех сторон звучат голоса. — Наши друзья задавали мне вопросы. Они все знали, они все ждали каких-нибудь событий, ждали, чтобы я делала что-то, что обычно делают женщины в таком положении. У меня был выбор. Я могла, как в пошлой мелодраме, притвориться, что потеряла ребенка, или… или признаться во всем. И показать всем, кем я была. — Она снова замолчала, вытирая глаза рукавом. Мак протянул к ней руку. Она покачала головой. — Нет, дай мне закончить. Я… Я призналась Биллу и всем остальным. Я была отвратительна самой себе. Я пыталась объяснить, но… — Она вновь болезненно сглотнула. — Мой позор был полным. Билл ушел. Я потеряла своих друзей. Я… Я знала, что никогда сама не изобрела бы такую ложь, но, когда она уже возникла, я подчинилась ей. Я оказалась слабой и даже думаю, что это было настоящее расстройство рассудка. После этого я возненавидела себя. Я поверить не могла, что упаду так низко. Я не могла жить с таким унижением в душе. Все вокруг меня знали.
Джулия пыталась разглядеть отвращение в глазах Мака, но он просто деликатно ждал, когда она закончит, видимо, чтобы лишь потом отвернуться от нее. Его глаза оставались бесстрастными.
— Это было пять лет назад. После этого… после того как Билл ушел, я была не в состоянии справиться с тем, что сделала. Мне нужно было уехать, чтобы начать все заново. Именно поэтому я покинула Лондон, чтобы поселиться здесь и попытаться вернуться к жизни.
— Черт побери! У меня в квартире зомби! — с улыбкой сказал Мак. — Это все?
— Нет. Я пыталась справиться с этим, никому не рассказывая о Билле. Старалась представлять это так, будто он просто бросил меня и от этого все беды. Но ничего не получалось. Это была моя личная боль, которая довлела над всем, что я делала. И я пыталась обвинить во всем мою мать. Но я сама пошла у нее на поводу и все испортила, вместо того чтобы сразу опровергнуть то, что она сказала. Я вычеркнула ее из своей жизни, потому что не могла честно взглянуть на то, что мы сделали. Что я сделала.
— А она знает о том, что ты испытываешь?
— Нет. Но я собираюсь поговорить с ней об этом. У меня, кажется, наконец хватит смелости попросить у нее прощения. — Джулия закусила губу. — Она, конечно, была не права, но она столько страдала. Мне надо было поговорить с ней обо всем, вместо того чтобы убегать. Может быть, тогда все сложилось бы иначе.
Мак какое-то время продолжал изучать выражение ее лица. Она почувствовала его взгляд и печально посмотрела на него.
— Джулия, я прекрасно знаю, что такое стыд, — сказал он. — Я жил с этим чувством долгие годы.
— Может, это еще одна вещь, которая отличает нас от животных? — Она слабо усмехнулась.
— Я только что придумал еще одну, — сказал Мак с абсолютно серьезным лицом.
— И что же это?
— Мы не боимся пылесосов.
Секунду она непонимающе смотрела на него, а потом расплылась в улыбке и рассмеялась. Господи, как же приятно ей было смеяться, сбросив наконец груз с души.
Взгляд Мака стал задумчивым.
— Я очень долго позволял унижению владеть собой, — сказал он. — Но потом все-таки решил что-то сделать с этим и пошел в школу. Я взял себя в руки. Так же, как и ты, получив диплом и записавшись на курсы.
— А, да, курсы. — Она вздохнула и робко улыбнулась ему. — Спасибо за то, что придал мне смелости сделать это.