— Я разведена, — сказала Кейси.
— Я знаю, знаю… Мужчины уверены, что мы будем молчать. Мой собственный муж… все кончилось тем, что я забрала детей и ушла.
— Вы ничего не понимаете.
— Я все понимаю. Когда над вами совершают насилие, вам кажется, что с этим ничего нельзя поделать. Отсюда депрессия, чувство беспомощности, — сказала Барбара. — Но рано или поздно каждый из нас вынужден посмотреть в лицо правде.
Появилась Мэлоун.
— Марти уже говорил с вами? В основном нас интересует авария, вероятно, он с нее и начнет. Но он может упомянуть также о китайской сделке и профсоюзах. Не спешите с ответами, времени у нас достаточно. И не пугайтесь, если Марти станет перескакивать с одной темы на другую. Он часто так делает.
— Поверните голову вправо, — велела Барбара, начиная обрабатывать шею Кейси с другой стороны. Кейси повернулась вправо.
Вошел звукооператор.
— Вот, возьмите, — сказал он, протягивая ей пластиковую коробочку со свисающим шнуром.
— Что это? — спросила Кейси.
— Смотрите направо, — попросила Барбара. — Это радиомикрофон. Потерпите еще минуту, и я помогу вам его надеть.
В сумочке, лежавшей на полу за спинкой кресла, запищал сотовый телефон.
— Выключите эту штуку! — крикнул кто-то.
Кейси протянула руку к сумочке и открыла ее.
— Это мой телефон, — сказала она.
— Ох… извините.
Кейси приложила трубку к уху.
— Эйлин принесла тебе конверт? — спросил Мардер.
— Да.
— Ты ознакомилась с его содержимым?
— Еще нет.
— Приподнимите подбородок, — велела Барбара.
— Там все документы, о которых мы говорили, — продолжал Мардер. — О решетке реверса и обо всем прочем. Там все, что может тебе потребоваться.
— Хорошо.
— Я лишь хотел быть уверенным в том, что ты пойдешь на интервью во всеоружии.
— Я готова.
— Отлично. Мы надеемся на тебя.
Кейси свернула аппарат и выключила его.
— Подбородок вверх, — повторила Барбара. — Вот так. Хорошая девочка.
* * *
Наконец с гримом было покончено, и Кейси поднялась на ноги. Барбара обмахнула ее плечи маленькой кисточкой и побрызгала волосы лаком. Потом она вместе с Кейси вышла в туалетную комнату и показала, как укладывать шнур микрофона под блузкой и лифчиком, как крепить его к лацкану. Шнур выводился из-под юбки и присоединялся к передатчику. Барбара прикрепила его к поясу Кейси и включила питание.
— Не забывайте, с этой минуты вы в эфире, — сказала она. — Окружающие слышат каждое ваше слово.
— Ясно, — отозвалась Кейси. Она привела в порядок одежду. Передатчик неприятно давил на бедро, шнур щекотал кожу. Кейси было неловко и неуютно.
Барбара повела ее в рубку, придерживая за локоть. Кейси чувствовала себя гладиатором, которого тащат на арену.
В рубке горел яркий свет, было очень жарко. Кейси проводили к столу, велев смотреть под ноги и не задевать кабели, и усадили в кресло. За ее спиной стояли две телекамеры. Еще две смотрели ей в лицо. Оператор попросил ее сдвинуть кресло на несколько сантиметров вправо. Кейси подчинилась. К ней подошел звукооператор и поправил микрофон, сказав, что слышен шорох одежды.
Напротив Кейси Марти Рирдон самостоятельно укреплял микрофон, болтая с оператором. Потом он уселся в кресло. Он держался непринужденно и выглядел расслабленным. Посмотрев в лицо Кейси, он улыбнулся ей.
— Вам не о чем тревожиться, — сказал он. — Это проще пареной репы.
* * *
— Пошевеливайтесь, ребята, они уже в креслах. Становится жарко.
— Первая камера готова.
— Вторая камера готова.
— Звук готов.
— Давайте свет, — велела Мэлоун.
Кейси думала, что свет уже включен, но вдруг со всех сторон хлынули слепящие лучи. Кейси показалось, что она угодила в пылающую жаровню.
— Проверьте камеры, — сказала Мэлоун.
— Мы готовы.
— Все в порядке.
— Отлично, — сказала Мэлоун. — Включайте запись.
Началось интервью.
Боевая рубка 14:33
Марти Рирдон поймал взгляд Кейси, улыбнулся и широким жестом обвел помещение.
— Значит, это и есть та самая комната, в которой встречаются специалисты «Нортона», чтобы проанализировать причины аварий.
Кейси кивнула.
— И вы принимаете участие в этой работе.
— Да.
— Вы — вице-президент компании «Нортон», возглавляете отдел гарантии качества.
— Да.
— Вы работаете в компании пять лет.
— Да.
— Кажется, эту комнату называют боевой рубкой?
— Да, кое-кто называет ее именно так.
— Почему?
Кейси замялась. Она не знала, какими словами рассказать о спорах, которые вспыхивали в этой комнате, о гневных восклицаниях, которыми сопровождалась каждая попытка выяснить причину того или иного происшествия, и при этом не сказать ничего, что можно было выдернуть из контекста.
— Так уж повелось, — ответила она.
— Боевая рубка… — произнес Рирдон. — Карты, схемы, планы битв, невыносимое напряжение. Осадное положение. Можно сказать, что ваша компания, «Нортон Эйркрафт», оказалась в осадном положении. Не так ли?
— Что вы имеете в виду? — спросила Кейси.
Рирдон вскинул брови.
— ОАВП, Объединенная европейская администрация воздушных перевозок, отказывается выдать сертификат одному из ваших самолетов, N-22, утверждая, что он ненадежен.
— На самом деле самолет уже получил сертификат, однако…
— И вы собирались продать пятьдесят N-22 Китаю. Но ходят слухи, будто бы теперь и китайцы озабочены вопросами надежности вашей продукции.
Кейси пропустила выпад мимо ушей. Она заставила себя сосредоточить внимание на Рирдоне. Окружающее словно перестало для нее существовать.
— Я ничего не знаю об озабоченности китайской стороны, — сказала она.
— Но знаете о причинах, которые эту озабоченность вызывают, — подхватил Рирдон. — В начале нынешней недели произошел серьезный инцидент с N-22.
— Да.
— Самолет компании «Транс-Пасифик», рейс номер пятьсот сорок пять. Инцидент произошел во время полета над Тихим океаном.
— Да.
— Три человека погибли. А сколько людей получили ранения?