Свободный рынок, где существует формальное равенство сторон, фактический результат всегда складывается в пользу развитых стран, является важнейшим условием сохранения этого порядка. «Силы мирового рынка, – пишет тот же Валлерстайн, – обеспечивают поддержание такого нежелательного «равновесия» (Валлерстайн, 2004, с. 673). К такому же выводу еще в 1950 году на примере латиноамериканских стран пришел известный специалист по развивающимся странам Пребиш. По его утверждению, будучи сырьевым придатком развитых стран и находясь от них в полной зависимости по всем линиям, периферийные страны, утверждал он, оказываются в порочном кругу, не позволяющем им вырваться из своего положения. То же самое доказывают и другие названные выше авторы.
Подобная оценка современной мировой ситуации позволяет по-другому взглянуть на положение нашей страны в советский период, а затем и на то, почему так, а не иначе проводились российские реформы. Выходит, что развитость не является функцией той или иной системы, рыночной или плановой, капиталистической или социалистической, а зависит от положения, которое та или иная страна занимает в миросистеме. Так, страны Латинской Америки всегда были капиталистическими, и «командно-административная система» не могла мешать их развитию. Тем не менее они были и пока остаются отсталыми, так как принадлежат не центру, а периферии мирового капитализма. С другой стороны, Китай широко использует «командно-административные методы» ведения хозяйства, что не мешает ему иметь самые высокие темпы экономического роста. Всеми силами он старается вырваться из положения периферийной страны, в то время как мы де факто взяли курс на возврат к такому положению. Каково положение страны в мире, таков же динамизм ее развития.
То же самое следует сказать и о советской экономике. Выходит, что уровень ее развития определялся не тем, что она не была рыночной, а положением СССР в мире, где он, в отличие от развитых капиталистических стран, не мог питаться чужими соками, а, наоборот сам питал тех, кто следовал в его фарватере. Что рыночная экономика не является панацеей от отставания и вовсе не содержит потенциал роста и процветания, подтверждено теперь не только опытом других, но и нашим собственным переходом к ней. Мы не только не приобрели новый, а утратили свой прежний потенциал, так как лишились своей самостоятельности и наша экономика все больше подчиняется интересам других стран.
Если бы целью реформ был подъем российской экономики до уровня развитых стран, как это декларировалось при их проведении, то за 20 лет их осуществления мы достигли бы значительного прогресса. Но произошло прямо противоположное: в прошлом индустриально развития держава превращается теперь в страну периферийного капитализма. Сегодня эта угроза во весь рост встала перед нами. Вступление нашей страны в Международную торговую организацию (ВТО) при нашей неконкурентоспособности и слабом противодействии давлению мирового рынка, надо ожидать, окончательно закрепит Российскую Федерацию в положении периферийной страны как сырьевого придатка и рынка товаров более преуспевающих стран (Болдырев, 2012).
Механика этого подчинения подробно рассмотрена в указанных выше работах, среди которых особый интерес для нас представляет книга Ричарда Роузкрэнса «Подъем виртуального государства» (Rosecrance, 1999). В ней на большом конкретном материале раскрыта рассмотренная выше стратегия западных компаний, когда головные функции (маркетинг, разработка новых моделей, проектирование, программное обеспечение, реклама, послепродажное обслуживание и другие операции, создающие высокую добавленную стоимость) сосредотачиваются в странах центра, которые он называет «головными странами» (head nations). Что касается производственных и сбыто-снабженческих функций, связанных с использованием местной рабочей силы, то транснациональные компании переносят эти функции в другие страны, которые Роузкрэнс называет «телесными» (body nations). Разделение функций компаний по аналогии с человеческим телом на те, которые решаются головой, и те, которые решаются другими органами тела, ясно указывает на то, что России теперь отводится вспомогательная функция по выполнению команд стран, воплощающих «мозг» мирового капитала.
Во второй главе мы показывали разрушение экономики нашей страны, в результате которого из головной (head nation) мы превращаемся в телесную страну (body nation). Сырьевая направленность нашей экономики, ее импортная зависимость по широкому кругу товаров и создание у нас иностранным капиталом производств с «отверточной технологией» является свидетельством того, что с нами именно это и происходит. Почему? Потому что мы приняли такую модель экономики, где командное положение в экономике занял не эффективный собственник, необходимостью которого мотивировалась обвальная приватизация, а тот, который ничем другим, кроме как чтобы хватать чужое и обогащать себя, заниматься не может. Забота о завтрашнем дне, тем более о модернизации экономики, ему глубоко чужда. Потому-то мы вступили в эпоху непрерывных техногенных катастроф, которые следуют одна за другой. Промышленные объекты взрываются, туристические лайнеры тонут, самолеты падают, увеселительные заведения загорают – и везде гибнут люди. И все это в погоне за длинным рублем. Создаваемые по поводу катастроф комиссии не раскрывают ту правду, что от существующих объектов доходы выкачиваются в частные карманы при полной беззаботности об их обновлении и модернизации.
А пока техногенные катастрофы следуют одна за другой, а выкачанные из российской экономики доходы миллиардами уплывают за рубеж, мы все больше сползаем на тропу периферийной страны, подчиняющей свою экономику интересам центра. Государство создавало разного рода фирмам льготные условия для выполнения тех или иных технических, экономических или социальных функций. Но чаще всего дело кончается одним и тем же: деньги исчезают, вернее сказать, они оказываются на зарубежных счетах. Для отвода глаз обычно создается видимость дела: заключаются контракты с подрядчиками и субподрядчиками о выполнении работ, поставках продукции, оказании услуг и т. д. Им же переводятся деньги, а после выясняется, что это были искусственно созданные фирмы-однодневки, которые куда-то исчезали. После этого довольная своим успехом головная фирма объявляет о своем банкротстве. К тому времени деньги уже оказываются в нужном месте, чаще всего в офшорах, созданных специально для увода капиталов за рубеж.
Развитая финансовая система стран мирового капитализма при их господствующем положении в мире представляется миллионерам периферийных стран единственным местом, где они могут хранить свои награбленные капиталы. И не только для них. Правительства периферийных стран также хранят государственные капиталы в западных банках и корпорациях, вместо того чтобы вкладывать их в развитие национальной экономики. Не собственная страна, а страны центра являются для них родным домом, а отсюда – местом хранения того, чем распоряжаются.
В итоге мы видим здесь парадоксальную ситуацию. Отечественные капиталы уходят за рубеж, и на них российские олигархи скупают дорогую недвижимость и ценные бумаги тамошних компаний. В то же самое время российские руководители самого высокого ранга ездят по миру, с трибун международных форумов расписывают, какой благодатной является российская почва для иностранных инвестиций, и призывают их не упускать свой шанс. Правда, особого отклика эти призывы не находят, ибо каждый иностранец задается вопросом: если ваша почва так благодатна для инвестиций, то почему сами не вкладываете имеющиеся у вас средства в свою экономику? Гласного ответа на этот вопрос никто не дает. Однако негласно он все-таки существует и состоит в признании того, что «реформа» создала не класс ответственных и эффективных собственников, а праздно живущий класс безответственных расточителей награбленного ими добра. Надеяться на их успехи в развитии отечественной экономики не приходится. Отсюда призыв к иностранному капиталу со скрытой надеждой: не может ли он сделать нам то, чего наши бизнесмены не могут или не хотят? Однако надежды на иностранцев построены на песке, ибо у них нет никакого желания работать на чужого дядю. У них всегда свой расчет – сорвать куш и со своей добычей убраться домой.