– Ты не можешь знать наверняка. Это была и ее мечта. Она писала мне, что готова на все что угодно, чтобы быть с тобой и родить тебе ребенка. Ее болезнь…
– Она умерла, Алексис! И это моя вина! – прокричал Рауль. Его слова эхом отразились от стен винодельни.
Она была шокирована его словами. Он действительно винил себя в смерти Бри.
– Рауль, ни ты, ни она не могли контролировать болезнь. Даже доктора не могли сказать, когда начнется кровоизлияние и начнется ли оно вообще.
– Это была бомба замедленного действия. Но знаешь, что самое ужасное? Я даже не знал о ее болезни, пока не стало слишком поздно. Бри никогда не говорила мне о своей болезни и уж тем более о том, что при таком заболевании нельзя даже думать о детях. Если бы я только знал, что беременность убьет ее, я бы сделал все от меня зависящее, чтобы она не забеременела.
– Но тогда бы ты не дал ей шанса родить тебе ребенка, – запротестовала Алексис. – Она хотела малыша от тебя.
– А я хотел ее, – сказал он безжизненно.
Алексис не знала, что делать. Слова Рауля многое объясняли: его отрешенность, его нежелание иметь что-то общее с дочерью.
– Ты не можешь винить Руби в смерти матери. Малышка этого не заслуживает.
– Я ни в чем ее не виню.
– Как я могу тебе верить, если ты даже в одной комнате с ней не можешь находиться. Я уже не говорю о том, чтобы присмотреть за ней!
Рауль устало потер глаза, потряс головой и сказал:
– Это не то, что ты думаешь. Я не виню ее ни в чем. Я просто не могу позволить себе полюбить ее.
– Как ты можешь такое говорить?!
– Это правда. Я не могу любить ее. Я не полюблю ее. Я даже представить не могу, что со мной случится, если я потеряю и ее.
– А если она доживет до старости? – не унималась Алексис.
– Ты не понимаешь. Она родилась недоношенной, проболела первый месяц своей жизни…
– И все преодолела. Она борец по натуре. Она сильная, здоровая, и ей нужен ее отец, а не какой-то трус, готовый платить деньги, чтобы за него выполняли его отцовские обязанности.
Рауль дернулся от такого обвинения. Он побледнел. Его глаза почернели от гнева.
– Ты назвала меня трусом?
– Именно, – не отступалась Алексис. К тому же ей наконец-то удалось вывести Рауля на откровенный разговор, и она не собиралась упускать момент. – Ты даже не можешь заставить себя поговорить со мной о том, чем мы занимались той ночью. Ты избегаешь меня. Что не так, Рауль? Почему ты не можешь признаться, что тебе было хорошо со мной?
– Это предательство! – прокричал он.
– Кого ты предаешь? Бри? Как бы жестоко это ни звучало, Рауль, но она умерла. А ты жив. Но вместо того чтобы двигаться дальше, ты хоронишь себя заживо в своих воспоминаниях. Бри бы это не понравилось. Особенно то, что ты отталкиваешь родную дочь, которую вы оба так хотели.
– То есть ты хочешь сказать, что я должен тащить тебя в постель при любой возможности? Ведь я же жив, как ты говоришь!
– Ну, если ты так ставишь вопрос…
В одну секунду Рауль оказался рядом с Алексис и схватил ее за руки. Вот это был настоящий Рауль. Даже несмотря на злость, кипевшую в нем, сделал он это нежно. Алексис знала, что он ни за что не причинит ей вреда.
– А если я скажу, что хочу тебя прямо сейчас, что ты сделаешь?
Алексис посмотрела на наручные часы, затем посмотрела на него и спокойно ответила:
– У нас есть минут сорок. Уложишься?
– Не сомневайся.
Рауль накинулся на ее губы, и она задрожала от его напора. Она хотела большего.
Алексис скользнула руками под его свитер и провела ногтями по животу. Рауль содрогнулся и покрылся мурашками. Не прерывая поцелуя, он подталкивал ее назад, до тех пор, пока она не уперлась ногами в край стола. Он приподнял ее под попку и посадил на твердую поверхность. Не теряя ни минуты, он расстегнул пуговицу на ее джинсах и потянул вниз молнию. Одним мощным рывком Рауль стянул джинсы до лодыжек и положил ладонь прямо на ее лоно.
Алексис была словно в огне. Она была готова принять Рауля. Ребром ладони Рауль провел по ее клитору, разбудив все нервные окончания. Она попыталась раздвинуть ноги шире, но джинсы мешали это сделать. Алексис скинула обувь и как-то умудрилась до конца стянуть джинсы. Теперь она была открыта полностью.
Рауль встал между ее ног. Алексис расстегнула его джинсы и спустила их вниз. Она изнемогала от желания прикоснуться к нему. Ее рука скользнула под резинку его боксеров, потянула мешавший кусок материи вниз. Его член вырвался на свободу. На головке уже блестела капелька смазки. Рауль застонал, когда она обхватила его член рукой и начала ласкать, постепенно ускоряя ритм, изредка ослабляя хватку.
Палец Рауля скользнул под ее трусики. Когда он коснулся нежной кожи ее лона, она застонал.
– Ты такая влажная, – пробормотал он, стягивая белье с ее длинных ног и бросая его на пол.
Он вернул руку на ее лоно и медленно ввел в нее палец и так же медленно вынул. Большим пальцем он ласкал ее клитор, заставляя ее извиваться под ним и умолять о большем. Другой рукой он задрал ее свитер, оголив грудь, прикрытую простым белым бюстгальтером. На мгновение Алексис пожалела, что не надела чего-то более сексуального, но когда он расстегнул бюстгальтер и прикоснулся губами к соску, она забыла обо всем.
Рауль зубами царапнул сначала один сосок, затем другой. Алексис застонала, чувствуя, как наслаждение от его прикосновений прокатывается по ее телу.
Она хотела почувствовать его в себе. Алексис направила головку ко входу во влагалище. Рауль перехватил инициативу и начал медленно входить в ее тело. Большой палец ни на минуту не прекращал ласкать ее клитор. Алексис была на грани. Она знала, что долго не продержится. Но в этот раз она хотела, чтобы они разделили наслаждение.
Алексис сжала внутренние мышцы и почувствовала, как он задрожал. Она положила руку на его накачанный пресс, обвела каждый кубик, провела рукой по груди, царапнула соски ногтями и снова спустилась вниз к его животу.
Рауль проложил дорожку поцелуев от ее груди к шее, поцеловал чувствительное местечко за ушком и снова завладел ее губами. Он начал ласкать клитор быстрее. Алексис больше не смогла сдерживаться. Настигший ее оргазм был такой силы, что она выгнула спину и закричала. Волны наслаждения накатывали на нее одна за другой. Ни с одним мужчиной она не испытывала ничего подобного.
Ее мускулы сжимались и сжимались вокруг него. Второй оргазм набирал силу. Она перестала видеть и слышать. Ее не заботило, что происходит вокруг. Все ее чувства сосредоточились на его толчках и хриплых стонах. Внезапно Рауль содрогнулся и излился в нее.
Казалось, целая вечность прошла, прежде чем Рауль вышел из Алексис.