– Ты мне больше не нужна, – сказал Рауль.
– В этом-то и проблема, – прошептала она. – Ты никогда не нуждался во мне.
Она ему больше не нужна. Слова звучали в ее голове снова и снова. Она встала из кресла, собрала рисунки и вышла из кухни. Она попыталась не думать об этих словах, когда пришла в свою комнату и начала собирать вещи, беспорядочно бросая их на кровать. Слезы стекали по щекам.
Алексис думала, что смерть матери сразу после смерти лучшей подруги причиняла нестерпимую боль. Но то, что сказал Рауль, было еще больнее. Ей казалось, что он вырвал ей сердце, – такая боль была в груди. Он не хотел ее, он не любил ее, он не нуждался в ней. Каждое слово ранило больнее, чем предыдущее.
Она вошла в гардеробную за чемоданом. Как только она оказалась внутри, то почувствовала присутствие Бри. Как будто она минуту назад вышла из гардеробной. Мягкий аромат ее цветочного парфюма щекотал ноздри Алексис. Она сразу вспомнила, как сильно Рауль любил Бри, как сильно он скучал по ней. Так сильно, что не мог полюбить другую женщину. Она поняла, что не может больше бороться с воспоминаниями. Для нее все это оказалось непосильной ношей.
– Я подвела тебя, Бри, – сказала она, проглатывая слезы. – Я думала, что смогу вернуть его к жизни. Если у меня будет достаточно времени, достаточно терпения, достаточно любви, я смогу заставить его двигаться дальше. Но я не смогла. Прости, подружка. Прости за все, но особенно за то, что я позволила моим чувствам к Раулю разрушить нашу дружбу.
В холле послышался плач Руби. За ним последовало мягкое бормотание Рауля. Он успокаивал малышку.
– Хотя он проводит больше времени с Руби. Они становятся ближе друг к другу каждый день. Он учится быть настоящим отцом. По крайней мере, это мне удалось.
Ее голос надломился на последнем слове. Она вывезла чемодан из гардеробной и закрыла дверь – не только в полупустой шкаф, но и в свои воспоминания. Она положила чемодан на кровать и начала закидывать в него вещи и туалетные принадлежности, время от времени останавливаясь, чтобы вытереть слезы или высморкаться.
Ей нужно было взять себя в руки. Хотя бы для того, чтобы попрощаться с Руби. Будет ли Рауль где-то поблизости или нет, это другой вопрос. Но и с ним она должна будет встретиться с гордо поднятой головой. Часть ее хотела увидеть его в последний раз, попрощаться, поставить точку в их отношениях. Другая ее часть боялась его увидеть. Она надеялась, что ей не придется пережить снова боль разочарования и обиды, когда она посмотрит в его ореховые глаза и не увидит в них ничего, кроме облегчения от того, что она уезжает.
Она, конечно, понимала, что в будущем им не избежать общения, особенно после рождения ребенка. Он уже дал понять, что собирается финансово обеспечивать ее и ребенка. Но она хотела большего. Она хотела его, его любви, его поддержки, а не просто секса.
Она глубоко вздохнула, затем еще раз, до тех пор, пока не успокоилась. В последний раз оглядев комнату, Алексис взяла чемодан с кровати и поставила его на колесики. Сможет ли она это сделать? Сможет ли она покинуть Рауля и Руби? Никогда не вернуться?
Время покажет.
Сделав над собой усилие, она вышла из комнаты. Каждый шаг давался с трудом. Она как будто вколачивала гвозди в гроб их с Раулем отношений.
Дженни была в коридоре с Руби на руках. Когда девочка увидел Алексис, она завертелась на руках новой няни, требуя опустить ее на пол. Как только ее ножки коснулись пола, она побежала к Алексис. Женщина наклонилась и подхватила малышку на руки. Она зарылась носом в волосы ребенка и вдохнула чистый детский запах. Она заботилась о ней три месяца. Но она полюбила малышку всем сердцем, как только ее увидела.
Сердце Алексис сжалось, когда она прошептала слова прощания. Она тут же передала ребенка Дженни.
– Что ж, мне пора. Если найдешь что-то из моих вещей, просто перешли почтой. У Катерины есть мой адрес.
– Не волнуйся. Рауль сказал мне, что тебе нужно быть с семьей сейчас. Спасибо, что помогала мне всю эту неделю. Все прошло гладко, я думаю.
– Наше дело угождать, – сказала Алексис с горечью. Она оглянулась, но Рауля рядом не было видно. – Я подумала, надо попрощаться с Раулем. Где он?
– О, он ушел на винодельню. Он сказал, что грузовик должен приехать за вином.
Вот так все между ними и закончится.
– Понятно, – ответила она.
Но ей ничего не было понятно. Неужели все то время, что они провели вместе, ничего не значило для него? Она сглотнула комок в горле, схватилась за ручку чемодана и направилась к выходу.
– Тогда я поехала. Мне ехать до самой ночи.
Она не шутила. От Акароа до ее дома расстояние было приличное. Она очень надеялась, что ей хватит сил добраться до дома.
Дженни проводила ее до машины и помогла загрузить чемодан в багажник.
– Спасибо, – сумела выдавить из себя Алексис.
На самом деле ей казалось, что все происходящее нереально. Она как будто находилась в трансе. И это ощущение было намного лучше, чем та боль, которую она чувствовала несколько минут назад. Она села в машину и попыталась улыбнуться и помахать Дженни и Руби рукой на прощание.
Алексис вела машину на автомате. Она не задумывалась над тем, что делает, куда поворачивает, какую скорость выбирает. Когда она добралась до окраин Крайсчерча, она снова плакала. Ехать было невозможно. Более того, небезопасно. Она остановилась на обочине, вытащила телефон и позвонила единственному человеку, который всегда был в ее жизни.
– Папочка, – сказала она сквозь слезы, – я еду домой.
– Я сотру его в порошок, – прорычал Финн Галлахер. – Никто не смеет так обращаться с моей сестренкой.
Он и его жена Тасмин поехали вместе с Лоренцо в Крайсчерч, чтобы забрать Алексис. Отец Алексис был настолько расстроен, что ему было небезопасно ехать в такую даль одному. Поэтому они предложили свою помощь. Они полетели на самолете до Крайсчерча, что было намного быстрее, чем поездка на автомобиле, и встретили Алексис. Сейчас они собрались в номере отеля, чтобы перекусить перед тем, как поехать домой.
– Это не только его вина, Финн. Я сама знала, на что соглашаюсь, – ответила Алексис спокойно.
– Не смей его защищать. То, что он сделал с тобой, неправильно, – возразил Финн, еле сдерживая ярость.
– Финн, поставь себя на его место. Что, если бы это были ты и Тасмин. Что, если бы она скрыла от тебя что-то важное. Жизненно важное. Что-то, что ставило под угрозу ее жизнь. А потом другой человек, которому ты доверял, обманул тебя снова.
Тасмин встала со своего места и обняла мужа за талию:
– Это не поможет, дрогой. Алексис нужна поддержка, а не нравоучения.
– Я злюсь не на нее, – запротестовал он. Прикосновение жены заметно успокоило его гнев. – Мне не нравится видеть Алексис в таком состоянии.