Из его постели.
В висках нервно забился пульс. Алекс настолько сильно стиснул зубы, что его личный дантист покрылся бы холодным потом.
Она ушла, не сказав ни слова. Но это еще полбеды. Каково было его изумление, когда он обнаружил, что вместе с ней исчезли эскизы новой коллекции «Принцесса». Коллекции, которая, по всем прогнозам, должна была иметь ошеломительный успех.
Какое-то время Алекс отказывался верить, что их взяла именно она. Разум отказывался признать, что Джессика Мэдисон была шпионкой, вероятно подосланной одной из компаний-конкурентов.
И со своей миссией она справилась безукоризненно.
Каких бы высот Алекс ни достиг в бизнесе, объяснять на совете директоров, что он «потерял» сокровенные чертежи, было унизительно. Конечно, он не сказал им всей правды. Язык не повернется признать, что тебя, столь высокого и властного начальника, соблазнили и обчистили, как какого-то заезжего туриста. Именно поэтому пришлось убеждать коллег не спешить обращаться в полицию и не требовать возмещения страховки. Алекс Бахоран сам в силах во всем разобраться.
Но шли месяцы, а его собственное расследование не двигалось с мертвой точки. Он понимал, что потерял изрядную долю уважения в компании. И не знал, что беспокоило его больше – потеря этого уважения или потеря этой женщины?
И теперь, когда память наконец начала вытеснять Джессику Мэдисон, когда Алекс впервые мог сосредоточиться на самом факте кражи, а не на проклятой горничной, она вновь появилась в его жизни. И не просто появилась, а ворвалась в нее ураганом! Требуя опеки над их якобы совместным ребенком. Черт возьми, с этой женщиной все происходит как в кино.
Алекс в очередной раз перечитывал текст записки и отказывался верить в ее содержание. Кто сказал, что записка от Джессики? Точнее, от женщины, которую он знал как Джессику. Откуда ему знать, что это ее настоящее имя? И что это ее ребенок. А главное – что ребенок этот от него.
Алекс перевел взгляд на малыша. Есть ли в нем что-то от Джессики? Похож ли он на него самого?
– Вызовите охрану, – скомандовал он, не глядя на Роуз. – Пусть проверят всех посетителей в здании. Особенно одиноких женщин. – Алекс перевел дыхание. – Мне также нужны видеозаписи с этого этажа.
Крепко схватив ручку люльки, он направился в свой кабинет. В том, что приказ будет выполнен в точности, не было сомнений.
Но что, в конце концов, делать с ребенком?
Алекс обнаружил себя стоящим возле своего кабинета с плачущим малышом на руках. Он покачивал его, прижимал к груди и плечу, но капризный мальчуган и не думал успокаиваться. И все же где гарантии, что это его сын? Впрочем, теперь сложно было отрицать очевидное сходство. Алекс поднял глаза к потолку.
Охрана проверила все здание «Бахоран дизайн», в том числе этажи и кабинеты, не имеющие прямого отношения к компании.
Ничего.
Затем были изучены записи с камер наблюдения – на главном этаже и у главного входа. Укрыться от их молчаливого надзора было невозможно. И загадочную посетительницу обнаружили.
На ней были солнечные очки и вязаная шапочка, натянутая до самых бровей. Воротник ее джинсовой куртки был высоко поднят – очевидно, все это должно было максимально скрыть лицо. Но все попытки сохранить анонимность все же не смогли скрыть торчащих из-под шапочки белокурых локонов и худых щек. А главное – пухлых губ, мгновенно пробудивших у Алекса воспоминания о той грешной темной ночи.
Несомненно, женщиной с люлькой была Джессика Мэдисон, или как ее звали по паспорту. А значит, ребенок действительно мог быть его.
Роуз предположила, что ребенку не больше четырех месяцев. А учитывая, что Алекс провел ночь с его предполагаемой матерью около года назад…
Да, время в точности совпадало. Оставался вопрос – что делать дальше?
Роуз советовала накупить подгузников и пеленок и поскорее увезти малыша в более спокойное место. За отсутствием собственных вариантов, Алекс так и поступил – вызвал водителя и отправился с ребенком домой, не преминув заехать в магазин детских товаров и питания.
Слава богу, здесь ему на помощь пришла сотрудница магазина. Алекс не стал выбирать – он скупил все, что она посоветовала.
Дальше сложнее.
Алекс попросил миссис Шепард – свою гувернантку – обзвонить все агентства в городе и найти няню. Самую лучшую, непременно сегодня же! Однако ни одно агентство не соглашалось предоставить няню в столь короткий срок. Процедура трудоустройства – пусть и временного – требовала некой бюрократии, заполнения документов, официального оформления.
При этом сама миссис Шепард сразу обозначила свою позицию: «Лично я с ребенком сидеть не буду. Мне за это не платят». Что было далеко от действительности. Алекс платил миссис Шепард столько, что она могла бы сидеть со всеми детьми, приходящими в Диснейленд. Но что делать, он пожинал плоды своих привычек – окружил себя людьми, зацикленными больше на деньгах, чем на семейных ценностях. И теперь впервые в жизни сожалел об этом. Где все эти женщины, готовые вырвать у него из рук грудничка и сразу окружить его заботой?
Спасибо миссис Шепард, что хотя бы помогла сменить малышу подгузник и накормить его из бутылочки. Сам Алекс подгузники видел разве что в рекламе.
Генри. Из записки следовало, что ребенка зовут Генри. И, судя по всему, это его сын.
Когда малыш снова расплакался, Алекс взял его на руки и принялся ходить с ним по комнате. К своему удивлению, он быстро обучался быть няней. А может быть, даже отцом. Руки как будто сами знали, что нужно делать – гладить мальчика по головке, по спинке; машинально Алекс принялся успокаивать малыша голосом, которым не говорил ни разу в жизни!
Он не знал, откуда это берется. Вероятно, у мужчин тоже есть родительский инстинкт. Отцовский. Однако ничего не помогало. Генри плакал настолько надрывно и громко, что начал задыхаться. Если бы плач продлился чуть дольше, Алекс взял бы трубку и набрал службу спасения. Ничего другого не приходило в голову по причине отсутствия няни и хоть какого-то опыта. Он уже потянулся было к телефону, как вдруг в дверь позвонили.
На секунду Алекс задумался, кто мог прийти к нему в такое время. Разве что миссис Шепард, но у нее есть свой ключ. Тем временем Генри, словно специально набрав в грудь побольше воздуха, разразился плачем с новой силой. Кто бы ни стоял за дверью, Алекс надеялся, что этот человек лучше разбирается в младенцах, чем он.
«Господи, сделай так, чтобы это была Мэри Поппинс», – мысленно молился он, ступая по блестящему паркету коридора.
Открыв дверь, Алекс отпрянул. Казалось, шок заставил содрогнуться каждую клетку его организма.
Женщина, стоящая возле двери, была куда лучше, чем Мэри Поппинс. На пороге стояла мама ребенка.
Джессика.
Сердце Джессики стучало громче, чем ударные на рок-концерте, по худым щекам катились слезы. Приходить сюда совсем не входило в ее планы. Но она не могла это выдержать. Рыдание Генри рвало ее душу на части, провоцируя нестерпимую физическую боль.