– Да, мать никогда не покидает восточный пригород, – ответил он на вопрос Кейт.
– А ваш отец?
– А вы отдаете себе отчет, что это вопрос номер четыре?
– Извините. Наверное, мне не следует больше задавать вам вопросы.
– Мой отец умер три года назад. Внезапный сердечный приступ. Ему было шестьдесят семь, и он был еще в очень хорошей форме.
– Как ужасно для вас и вашей матери!
– Это стало настоящим шоком для нее. У отца она была второй женой, гораздо моложе его, но не ожидала, что он так скоро оставит ее одну.
– А вы? – Голос Кейт был ласковым и исполненным участия.
– Да. Это было потрясением. Может, в чем-то даже еще хуже. Потому что я внезапно вынужден был взять на себя руководство компанией. Мой старик начал готовить меня к этой роли, когда я еще играл в лего. Он обучал меня бизнесу с самых азов.
– И все же, наверное, взять бразды правления такой компанией в свои руки – это было пугающе.
– Когда я в первый день занял свое место во главе стола в зале заседаний совета директоров, мне было страшно до чертиков. Все эти пожилые парни только и ждали, когда я совершу ошибку.
Сэм никогда в этом никому не признавался. Почему он рассказал об этом Кейт? И почему сейчас?
– Готова поспорить, что вы завоевали их уважение.
– Я усердно работал для этого.
Возможно, чересчур усердно. У него оставалось очень мало времени на что-то другое, включая и его невесту. Именно тогда она начала обвинять его в том, что он – одержимый трудоголик, для которого его компания – важнее всего, в том числе его нареченной. Сэм понимал, что в этих обвинениях есть доля правды.
– Вы молодец! Вам явно пришлось нелегко. Вы тот самый сын в названии компании?
– Вообще-то тот сын – это мой отец. А создал компанию еще мой дед. Он строил дома в разрастающихся городских предместьях после Второй мировой войны.
– Наверняка вы строите отели.
– И офисные высотки, и огромные универмаги, и стадионы. По всей стране. И даже за ее пределами.
Кейт отвернулась, устремив взгляд в океан, обратив к Сэму свой профиль.
Наверное, все, что случилось, – к лучшему. Она не была готова к роману, тем более с кем-то, живущим так далеко. Четырехчасовая дорога до Сиднея могла с таким же успехом занимать четыреста часов – для Кейт не было разницы. Одной из причин, почему ее так привлекал Джесси, было то, что он намеревался осесть в Долфин-Бей, хоть и работал в данный момент за границей.
Кейт взглянула на циферблат часов, светящийся в темноте, и обратилась к Сэму, стараясь говорить собранно и энергично, но получилось вымученно и протяжно:
– Нам пора возвращаться, хотя и не хочется пока уходить.
– А мне здесь нравится, – ответил он, присел на корточки у самого края причала.
Сэм похлопал ладонью рядом с собой, приглашая спутницу присоединиться.
– Никто и не заметит нашего отсутствия.
Она опустилась рядом вопреки своему здравомыслию. Сейчас как никогда сильно ощущалась мужественность Сэма, его сила, тепло его тела, и поэтому Кейт, соблюдая дистанцию, подходящую для клиента, постаралась сесть так, чтобы их плечи не соприкасались.
– Вы правы. Чувствуешь себя, словно на корабле, – признал Сэм. – Но здесь не одолевает чувство, что попал в ловушку и не можешь выбраться из нее, когда захочешь.
Ее глаза распахнулись.
– Вы тоже ощущаете себя так на кораблях?
– Меня никогда особо не интересовали морские суда.
– Меня тоже. Я, скорее, предпочитаю твердо стоять обеими ногами на земле.
– Вы уж точно не из тех людей, кто создан для жизни на побережье.
– В прошлой жизни я, наверное, жила в многоэтажке в центре города и по вечерам ходила на балет или в драмтеатр, если не была занята посещением новых ресторанов. – Она позволила себе вздохнуть. – Беда в том, что мне здесь очень нравится. Я не шутила, когда сказала, что считаю это место самым красивым в Австралии.
– Я это заметил.
– Оно хорошо знакомое и без… – Кейт торопливо проглотила слово «безопасное» и сказала: – Бесспорно, спокойное.
– Здесь мило. Но много ли других мест вы посетили, чтобы сравнивать?
– Я так сильно похожа на деревенщину из захолустья?
– Ни в коем случае. Просто интересуюсь.
– Я много поездила. Когда я… После того как…
Кейт пыталась подобрать слова, чтобы не раскрыть предысторию, которой ни с кем еще не делилась. Иначе ей пришлось бы объяснять, почему она бросила университет в Сиднее, так и не получив диплом об окончании.
– Я гастролировала по всей стране с небольшой танцевальной труппой.
– Я так и подумал, что вы, вероятно, были танцовщицей.
Кейт проследила за взглядом Сэма, скользнувшим по ее ногам, которыми она болтала, сидя на краю причала.
– Дайте догадаюсь: из-за «утиной» походки – носки врозь? Это результат многих лет занятий классическим балетом.
– Нет. Я хотел сказать, что посчитал вас бывшей танцовщицей из-за грациозности ваших движений.
Кейт снова залилась предательским румянцем, не зная, как ей отреагировать на комплимент.
– Спасибо.
– Может быть, я слышал о вашей танцевальной труппе?
– Очень сомневаюсь. Это было кабаре-шоу. Далеко не самое известное. Мы гастролировали в провинциальных городах: в крупных клубах, мэриях, административных центрах и небольших театриках. Однажды у нас был контракт в Новой Зеландии. Но… Жизнь танцовщицы коротка. Я повредила лодыжку, и на этом моя танцевальная карьера закончилась.
Кейт не стала уточнять, что лодыжка уже давно вылечена, в отличие от душевных ран, полученных, когда ее чуть не изнасиловал поклонник, не желавший и слышать об отказе.
Все то время, что этот мужчина удерживал Кейт у себя, он упрекал девушку в том, что ее эротичные танцы в облегающих костюмах заставляют мужчин думать, что она просит их о сексе. Этот случай произошел лишь незадолго до того, как Кейт пережила разрушительные отношения с парнем из университета. Кейт замкнулась в себе. С тех пор она не танцевала не только на сцене, но даже на вечеринках.
– Я бы хотел посмотреть, как вы танцуете, – сказал Сэм.
– Вряд ли вам это удастся. Я больше не танцую.
– Вы бросили танцы из-за лодыжки?
– Да, – солгала Кейт. Хотелось поскорее забыть тот период своей жизни. Она произнесла жизнерадостно: – А вы заметили, что так и не ответили на вторую часть четвертого вопроса?
– Неужели?
– Да. О том, почему расстроилась ваша помолвка, – подсказала Кейт.