Он оглядел блиставшую золотом столовую зону.
Владельцы гостиниц и высшие управляющие отелями, директора компаний в дизайнерских костюмах, журналисты, пишущие на темы кулинарии, и, если он не ошибается, несколько преподавателей из колледжа, которые когда-то отвечали за его обучение. Словом, те, кто в Лондоне заинтересован в появлении новых кулинарных талантов.
Блестящая компания для благотворительного вечера. И каким кошмаром может обернуться новое меню, если оно не будет соответствовать всему этому великолепию.
К Робу, огибая зал по периметру, шла очень милая девушка.
Лотти Роузмаунт. Но только не та трудолюбивая Лотти, проводящая большую часть дня за плитой. Эта Лотти была одета в лиловое коктейльное платье, которое ей очень шло. Ткань облегала талию и свободно лежала на стройных бедрах. Длина до колен открывала длинные стройные ноги на высоких каблуках.
Сегодня вечером она была воплощением молодой деловой женщины, которых он встречал на вечеринках по всему миру. Эффектная. Блестящая. Организованная.
Но он знал настоящую Лотти. Женщину, которая превратила уличную пекарню в нечто необыкновенное. Женщина, которая делает то, что ей нравится, что она любит. И делает по-своему.
Часто ли ему встречались такие женщины? Нечасто. О, он встречал множество девушек с блестящими волосами и высоким коэффициентом интеллекта, которые достаточно потрудились, чтобы заниматься любимым делом, и много дам-кондитеров, которые занимались теоретическими изысканиями в кулинарии, но из них мало кто может соединить теорию и практику и создать успешно работающую кондитерскую.
А Лотти смогла.
Может быть, поэтому он и стал помогать этой удивительной женщине.
Они оба отличались от других людей.
Жизненная сила и энергия заставляли ее сиять, как бриллианты на браслете у нее на руке. Она была взволнованна и притягательна, излучала тепло, и ему пришлось бороться с приливом тестостерона в каждой мышце тела, который заставлял его сердце биться быстрее. При одном только взгляде на нее.
Роб наблюдал, как Лотти болтает с другими гостями. Слышал, как она отвечает на вопросы на французском и языке, похожем на русский. Конечно. Она наверняка учила современные языки бизнеса.
Чтобы не чувствовать себя по-дурацки, он направился в бар, пожирая глазами женщину в лиловом платье, но она ушла в другой зал в компании высших руководителей из мира кулинарии, с которыми чувствовала себя непринужденно и почти по-дружески. Такая непринужденность и свобода приходят только с дорогим образованием. Она, кажется, что-то говорила о степени по менеджменту.
Образование открывает закрытые двери.
Его образование состояло из тяжелой работы и местного колледжа, в который он поступил семнадцатилетним мальчишкой, находясь на учете в полиции.
Он взял стакан с газированной водой и направился к Лотти помочь разрядить, как ему показалось, очень уж официальную обстановку. Она начала представлять зажатых на вид парней одному из преподавателей коллежа, которого он смутно помнил со студенческих лет.
Она не была кондитером-любителем, открывшим кафе ради шутки, по прихоти, чтобы занять себя и удивить друзей. Посмеяться над тупицами, которые не в состоянии заработать себе на жизнь.
Наоборот. Она настоящий кулинар. Трудолюбивый. Работящий. Знающий.
Люди редко удивляли его после долгих лет работы в гостиничном бизнесе.
Лотти удивила.
Возможно, именно поэтому он не сводил взгляда с ее милого лица до тех пор, пока она не повернулась и не пошла к сцене, откуда Шон уже показывал жестом, что начинает аукцион. Роб остался на месте, продолжая и дальше смотреть на нее и низкий вырез платья сзади.
Вау. Умопомрачительно. Сногсшибательно.
Что он хотел сделать? Ах да, пойти на кухню и выяснить, что там с этим чертовым новым меню, о котором он ничего не знает.
Он поймал на себе взгляд официанта, вышедшего из кухни с подносом, полным канапе. Потом вышел еще один. И еще. У него сердце ушло в пятки. Поздно.
Уже начали подавать еду. Что толку идти на кухню и учинять допрос, ведь еда уже на тарелках.
План «Б». Придется пуститься в более трудный путь и попробовать каждое блюдо. И пусть только они окажутся не такими впечатляющими, как должно. Тогда-то он и выяснит, почему это произошло.
– Ну, что ты об этом думаешь?
– Я думаю, он отлично поработал, – улыбнулась Лотти, не отрывая глаз от сцены. – На меня он произвел впечатление. Но не смей передавать ему мои слова. Студенты решили присоединиться к его онлайн-фан-клубу и сделали, наверное, по сотне фотографий на свои мобильные телефоны.
Лотти стояла плечом к плечу с Шоном, и они, не сговариваясь, молча наблюдали за тем, как Роб болтает и смеется со студентами. Он провел несколько часов после начала аукциона, представляя студентов с испуганными глазами шеф-поварам, перед которыми Лотти благоговела всю жизнь. Она каким-то образом смогла уговорить их участвовать в шоу и приготовить бесплатно семь блюд, ставших призами для аукциона.
– У меня только один крошечный вопрос. Роб имеет какое-то отношение к сегодняшнему меню?
Шон кивнул:
– Роб отвечает за стандарты в гостинице, но сегодняшние рецепты прислал повар из Парижа.
Лотти медленно развернула копию меню, которую стащила с одного из столиков, и протянула Шону, тот громко застонал:
– О боже, что это? Выбор из десяти блюд? А эти каракули сбоку через всю страницу?
– Рекомендации. Идеи. Предложения. И что это за смесь салатов и заметок о закончившихся блюдах? Гранат на той же странице, что и молотые грецкие орехи, анчоусы и копченая ветчина? Полная чушь. А остальное?
Лотти помахала ладошкой и вздохнула:
– Все было съедобно. Больше ничего не могу сказать по этому поводу.
Шон закашлялся:
– Не добивай меня, хотя, похоже, тебе понравилось бы работать с моим братцем и предлагать ему собственные рецепты.
– Работать с могущественным Робом Бересфордом? Та еще идея. Я слишком хороша. Его эго не выдержит. – Она засмеялась и схватила Шона под руку. – Пойдем поговорим с твоим шеф-поваром, послушаем, что она скажет о сегодняшних блюдах. Мне хотелось бы узнать ее мнение. Но потом мне нужно поймать Роба и узнать кое-что насчет очень интересного телефонного разговора с Валенсией Кагони. Я только что с ней общалась. Твой брат должен кое-что объяснить.
Шон только фыркнул:
– Слишком поздно. Он уже увидел тебя и идет сюда. Нам везет.
Лотти подняла подбородок, когда Роб подошел к ним. При виде его красивого улыбающегося лица ее охватили противоречивые чувства: смущение, недоверие, беспокойство и что-то опасное, вроде уважения. И все это вместе.