Она от удовольствия не открывала глаз. Он такой замечательный.
Роб принялся расстегивать пуговицы на платье.
Она не возражала. Он ей нужен. Она не хотела, чтобы он останавливался!
Что-то внутри застонало, она отодвинулась от него, глазами уловив вспыхнувшую в нем страсть и желание обладать ею прямо сейчас. Он с трудом понял, что она отстраняется.
– Я думала, что готова. Правда, думала, но не могу. Прости.
Он насупил брови, до рациональной части мозга постепенно доходили ее слова, он медленно вздохнул. Застегнул ее пуговицы одной рукой.
Другая рука все еще обнимала ее за талию.
Она уткнулась ему в грудь, слушая, как бьется его сердце, понимая, что стала причиной этого сердцебиения. Запах его пота в сочетании с ароматом лосьона наполнял воздух, которым она дышала.
Лотти закрыла глаза и выпалила правду, пока не передумала:
– Я так устала быть средней. И больше всего устала от страха.
– Страха? – В его голосе сквозила обида. – Чего ты боишься? Меня?
– Этого. Интимности. Не могу отбросить комплексы и просто наслаждаться близостью с другим человеком. Я не ханжа и не фригидна. Не в этом дело. Просто не могу заставить себя расслабиться. Это смешно. Я взрослый человек. Не замужем. И за свою жизнь съела больше шоколадных профитролей, чем испытала оргазмов. Для женщины двадцати семи лет это унизительно.
Она инстинктивно прикрыла рот рукой.
– И я не понимаю, зачем все это говорю.
– Какой позор. Ты красивая женщина, Лотти. И заслуживаешь обожания.
– Спасибо. Но обожание не входит в мой лист приоритетов на сегодня.
Она прижала руку к его груди.
– Я ванильное мороженое. Милое, зависимое. Могу быть блестящей. Но в целом – милая, средняя и несмелая.
Его сотрясал хохот, он пытался заговорить, но слова стали неразборчивыми, потому что он, смеясь, обнял ее и прижался ко лбу.
– Я когда-то очень любил простое ванильное мороженое. В этом нет ничего дурного.
– Ты теперь пытаешься быть милым, чтобы я не чувствовала себя так гадко. О, пожалуйста, не надо. Будет лучше, если ты снова вернешься к роли милого негодяя.
– Тогда позволь мне задать тебе вопрос. Сколько раз ты меняла рецепт на своей кухне, прежде чем тебе понравился результат?
Лотти громко засмеялась:
– Очень много. Мне нужно шесть или семь пробных выпечек, прежде чем что-то понравится.
– Точно. Здесь так же. Единственный способ преодолеть страх – проверить себя в безопасном окружении, где ты будешь контролировать себя и никто не увидит результатов, кроме тебя.
– Да. Я предполагаю, что это так, но куда мне податься для этого?
– Похоже, милая мисс Роузмаунт нуждается в том, чтобы потренировать свою чувственность в безопасном месте. С любовником, которому сможет доверять.
– А, вон куда ты клонишь. Вероятно, ты и есть тот совершенный кандидат на эту должность? О, перестань смеяться.
– Могу представить справки и рекомендации. Если потребуется.
– Не сомневаюсь в твоем техническом мастерстве. Но вопрос в доверии.
– Ты мне не доверяешь?
– Вот уж не знаю! Я встречала Роба Бересфорда – повара и видела Роба Бересфорда – телезвезду. А сегодня вечером узнала о том, как Роб сделал карьеру. Итак, кто такой Роб на самом деле?
– Ты смотришь на него прямо сейчас.
Он широко развел руки.
– Неужели ты не поняла меня? Ты видела меня с матерью, с Шоном. Моя семья – это люди, которые мне дороги. Все, что связано с известностью, – только для работы, следовательно, наносное, маркетинг, чтобы зарабатывать на жизнь. Посмотри на меня. Посмотри по-настоящему.
– Ты раньше говорил, – Лотти дрожала и запиналась, – о том, что заинтересован только в недолгих отношениях. Это ведь правда?
Он провел от ее виска к ямке под ухом:
– В каждом слове. Я так живу. Никаких длительных отношений. Никаких сердечных драм. Только двое взрослых людей, знающих с самого начала, во что ввязываются.
– Ты и Дебре так говорил? Неудивительно, что у нее случился нервный срыв.
Роб медленно вдохнул:
– Дебра подумала, что может изменить мое мышление, поскольку она особенная и мои правила на нее не распространяются. А они распространялись, и ей это не понравилось. Я не бессердечный негодяй, Лотти. Мне жаль, но она неправильно меня поняла, хотя в результате для нее все закончилось хорошо. Кстати, эти правила и тебе вполне подойдут.
Лотти резко выдохнула и отодвинулась, опираясь на руки:
– Извини, это уже слишком.
Он засмеялся, смех гулом отозвался в ее голове, раня и причиняя боль.
– Ты понимаешь, что предлагаешь мне тренировочные уроки! Я, конечно, читала раньше в женских журналах о девушках, которые платят профессионалам, чтобы те помогли им в этой области. И не надо так хмурить брови, все знают о мужском эскорте. Ты точно многого добился бы на этом поприще.
– Благодарю за комплимент. Буду иметь в виду этот вид деятельности. Если задумаю менять профессию.
Он медленно покачал головой:
– Так ты не поняла, красотка. Это предложение не делается вторично. Ты устала быть простушкой. Я предлагаю тебе стать утонченнее. Мы оба не женаты, вполне взрослые, и я серьезно хотел бы увидеть тебя обнаженной, посмотреть, что будет дальше. Как-то так. Это достаточно честно для тебя?
Он наклонил голову и улыбнулся своей убийственной улыбкой, разящей на пятьдесят шагов.
– Ну, давай, решайся, Лотти, воспользуйся случаем. Ты же знаешь, что хочешь этого.
– Подожди. Одно дело предложить идею для обсуждения, совсем другое – осуществить ее и посмотреть, что получится.
– Тогда я облегчу тебе выбор. Сегодня суббота, уже вечер, я собираюсь пробыть в городе еще три дня. Три дня. Три интерактивных урока. Можем начать завтра утром, если хочешь.
– Завтра! Быстро у тебя, нахал. А экзамены будут?
– О, дорогая Лотти, ты уже сдала экзамен. Это будет курс высшего образования, где может случиться все что угодно. И я жду не дождусь, когда мы начнем. Но если ты нервничаешь, начнем с вводной части. На дому. Неужели ты сможешь отказаться от такого бонуса? Завтра утром в твоей кондитерской. Как тебе такое предложение?
Лотти замахала руками:
– Бредовое! Вот как. Дело в том…
Она не договорила, потому что Роб притянул ее к себе, обнял и поцеловал. Нет, его губы прикасались к ней с исключительной нежностью, она открыла рот и погрузилась в горячую влагу столь неотразимого поцелуя. Не в силах ничего предпринять.