Команда шустро разобрала весла, вставила в уключины.
– И-р-раз! – скомандовал Илья.
Мы все – Кондрат, я, Ксандр, матросы – сидели за тяжелыми веслами. Взмах, второй, третий… Ушкуй медленно отходил от берега. Волна била в корму, мешая отойти и прибивая его назад, к земле.
На высокий берег выскочил ливиец, замотанный в бурнус. Завидев нас, он обернулся назад и что-то гортанно закричал своим.
И через минуту на берегу уже сновал с десяток всадников. Ливийцы ли это были, нумидийцы, а может быть, берберы или арабы – какая разница? Видя, что мы отходим, они закричали и стали пускать стрелы из длинных луков и метать копья.
Мы пригнулись за бортами, продолжая работать веслами. Десять метров от берега, пятнадцать, двадцать… Стрелы еще с глухим стуком втыкались в обшивку судна и палубу, но потом, видя, что им нас не достать, всадники перестали стрелять.
– Бревна жалко – садились быстро, и бревна, что под корабль подкладывали, бросили, – сокрушался Илья.
– Какие еще бревна могут быть? – удивились мы.
Но все бросили грести, приподнялись над бортом.
Всадники спешились и собирали наши бревна с корабля. В пустыне каждое бревно – редкостная удача.
– Тьфу ты, – сплюнул с досады Илья.
– Ничего, нам бы до порта какого-нибудь добраться, а бревна и доски купим, – обнадежил Кондрат. Улыбнулся неожиданно. – Груз цел, корабль почти цел, команда… – он вздохнул, вспоминая погибших матросов, – могло быть и хуже. Видно, помогли наши молитвы, услышал нас Господь! Юрий, показывай, куда грести?
«А черт его знает, куда?» – нахмурил я лоб. Сейчас главное – от негостеприимного берега подальше уйти. Плохо, что карт нет. Да и где взять на Руси карты Средиземноморья обычному купцу? Местные рыбаки и торговцы берега и пути морские и так неплохо знали, а наши же были здесь впервые – и кормчий, и команда, и купцы. Кроме меня, конечно, – так я и не моряк, секстантов и прочих морских навигационных приборов не знаю. Да и что в них проку, коли карт нет. Вот и в небе звездном – я тоже не разбирался.
Долго и упорно гребли, ориентируясь по солнцу. Видели вдалеке другие суда – шебеки, фелюги и молились, чтобы они нас не заметили, прошли мимо. А вдруг пираты? Но заметить нас, наше увечное судно – без мачты, без парусов и с низкой осадкой – было непросто.
На руках от непривычной работы появились мозоли. Я снял рубаху, разодрал ее надвое и намотал на ладони. И все равно на ссадины и лопнувшие мозоли попадала морская вода, ладони саднило.
Мы гребли до вечера. Лишь когда стемнело, Кондрат объявил отдых. Поели сухарей с остатками пресной воды, огонь разводить побоялись.
– Ну, далеко ли до Италии, как считаешь? – спросил меня Кондрат.
А откуда я знал, сколько мы уже прошли? Я даже не представлял, какова ширина Средиземного моря в этом месте.
Вся команда улеглась на палубе, и вскоре ночную тишину нарушал только густой храп. Лишь впередсмотрящий на носу судна пытался слипающимися глазами вглядываться в темноту – не появится ли огонек встречного судна?
Едва рассвело, кормчий поднял всех.
– Пора, надо грести. Вдруг суда пойдут, а у нас хода нет.
Кое-как умыв лица морской водой, мы уселись за весла. Ладони по-прежнему саднило, кожа покрылась струпьями от лопнувших мозолей. Я снова перемотал кисти обрывками рубашки.
Первые взмахи весел дались с трудом. От боли в ладонях хотелось взвыть, да еще спина ныла. Но где-то через полчаса я втянулся в работу. Над палубой слышался только голос Ильи:
– И-р-раз, и-р-раз!
Весла дружно входили в воду. Конечно, купеческий пузатый ушкуй – судно грузовое, а была бы галера с узким корпусом – летела бы она сейчас по волнам не хуже, чем под парусами при попутном ветре.
И только к исходу дня вдали показалась полоска земли. Духу и сил дойти до нее в сумерках не хватило, да и кормчий не настаивал.
– Побережье незнакомое – не хватало еще днище о скалы пробить! Лучше уж поутру, – осторожничал Илья.
От усталости многие уснули прямо на гребных банках. Я все-таки нашел в себе силы выбраться на палубу и рухнуть там в блаженном забытьи.
Как не хотелось просыпаться утром! Тело ломило, ладони покрылись сплошной кровоточащей коркой. Впрочем, у других матросов дела были не лучше.
Мы пожевали сухарей и снова взялись за весла.
Меж тем берег потихоньку приближался, в прибрежных водах сновали рыбацкие лодки.
Когда мы приблизились, рыбаки с удивлением и жалостью глядели на наш потрепанный корабль. Видно, и в их памяти был свеж пронесшийся ураган.
– Эй, что за земля? – крикнул я по-итальянски.
– Остров Сицилия.
Слава богу, почти добрались. Я крикнул кормчему:
– Забирай правее.
Мы медленно плыли, огибая остров. Был он горист, в отдалении высилась гора. «Ну коль это Сицилия, стало быть, перед нами – вулкан Этна», – вспоминал я географию. Склоны горы покрыты лесами, ниже – плантации. Зеленые прямоугольники были далеко, но я и так знал: здесь выращивали оливы, цитрусовые, виноград.
На оконечности острова показались дома небольшого городка.
Мы вошли в гавань и пришвартовались у пирса. Матросы оживленно переговаривались: «Конец нашим мучениям, встанем на ремонт».
Кормчий, Кондрат и я – в качестве толмача – сошли на берег. На портовых складах кормчий выбирал нужные для ремонта доски, брус. Кондрат торговался, сбивая цену, а я переводил. Вопреки моему опасению, язык вспомнился быстро. Правда, возникали заминки в некоторых словах, но я быстро находил их эквивалент на английском. По-моему, эти портовые купцы знали языки всех прибрежных стран.
Долго искали подходящую мачту, пока не купили по сходной цене. Кондрат нанял подводы и грузчиков для доставки леса на корабль.
Я же пошел бродить по городу. Сиракузы – а мы пристали именно к этому городку – славны своим знаменитым земляком, инженером и изобретателем Архимедом. Когда-то, много веков назад, этот талантливый человек ходил по этим же мостовым. Интересно, где был его дом?
Я спросил об этом у первого встреченного мною горожанина.
– О, Архимед?! Дом его разрушен, не сохранился, но место показать могу, чужеземец.
Мы прошли через разрушенные когда-то стены прибрежной крепости и подошли к утопающей в зелени вилле.
– Вот оно, это место!
М-да, ничего не осталось. Почему-то судьба не жалует гениев. Сгореть бы в геенне огненной тому римскому легионеру, что убил при осаде Сиракуз великого мыслителя!
Я побродил по городу, на рынке купил местную одежду: коротенькие смешные штанишки, вроде бриджей, рубашку местного фасона, камзол, берет на голову, гольфы и башмаки свиной кожи. Покупок набралось на полную сумку.