– вдруг испугался он. – Теперь вот почти до зимы будет только голый оклад. Но я тоже исповедую принцип, что мы не настолько богатые люди, чтобы покупать дешевые вещи!

– Мужчины с принципами – это наша секция, – миролюбиво произнесла я.

– А женщины с нетривиальными мозгами – наша! – он снова сделал движение по направлению ко мне.

– Ваша секция сейчас едет за вами с калькулятором и авоськой. Не расслабляйтесь, мужчина!

– Ох, ты права. А я, представляешь, в обед сгонял в цветочный, купил ей цветы.

– Почему не она тебе? – продолжала я упражняться в сарказме. Но его не заметили.

– Почему? Ну, знаешь… Я не святой. Чтобы вопросов лишних не задавала, – засмеялся он. – У меня самого неоднозначное отношение к сантиментам. Не люблю, в частности, когда называют котиком и прочее. Но цветы… Мужики чаще всего просто не могут или стесняются искренне выразить свои чувства и эмоции в словах. И дураки те, кто не понимает значение цветов! Это же наша, можно сказать, палочка-выручалочка и спасение! Почти все недостающее могут выразить цветы и сама женщина додумать, глядя на них!

– Согласна. У меня в далёкой молодости был друг, который на каждую встречу приносил розу. Мы гуляли, куда-то ходили, и роза за целый день превращалась в мочалку, но в следующий раз он приносил новую. Это было словно жертвоприношение. Так запомнилось…

– Я его понимаю. Всегда сам радуюсь как ребёнок, когда вижу и чувствую, что что-то приятное сделал женщине…

– Если любишь делать приятное женщине, я предсказываю быструю насильственную смерть твоей куче денег.

– Кучи уже нет. То есть она есть, но уже в цепких руках жены. И это нормально! Но я сумел кое-что от нее заначить! Ожидать роскоши будет неправильно, но цветы и прочие приятности для такой красивой женщины как ты – можно и нужно!

– Подхалим, да еще с кучей денег! Ну, как такому откажешь?

Я сама не поняла, зачем я это сказала. Какая из трех идиотских манер сейчас выступила? Или это уже четвертая?

– Так я загляну завтра, Танюш? – с надеждой спросил Володя возле двери.

– Загляни…

– Спасибо за приятное знакомство! Желаю дождаться твоего человека. И до завтра! – он галантно поцеловал мне руку и, уходя, послал еще один, воздушный поцелуй.

Все виды бесконтактных поцелуев были освоены…

5

Я стояла посреди мужского запаха и смотрела на дождь, который нудно жаловался клёну на равнодушное небо. Клён трясся от сопереживания, но не отвечал, держа стекло растопыренными ветками. Разговор у них не получался…

Было уже три минуты шестого. Пока я уберу со стола, вымою чашки, пройдет еще десять. Если за это время «мой человек» не придет, можно больше не ждать и идти домой. Наверно, не захотелось ему топать в такую погоду. Мне бы точно не захотелось. Но у него-то свет есть. Он мог бы позвонить. Верней, она. Немчинова или Ремчинова, кажется, её фамилия. Не расслышала по телефону. А куда позвонить– то? Телефон не работает. Вот я тупица…

Мои размышления обдало сквозняком распахнувшейся с легким шуршанием двери. Я обернулась.

– Можно? – в кабинет шагнула женщина в мокром плаще, с мужским коричневым портфелем и капающим зонтом в руке. – Татьяна? Мы с вами договаривались на пять. Простите, я немного опоздала.

– Да, да, проходите, конечно. Я вас жду. У нас тут, видите, света нет. Я уже сижу, переживаю, приедете вы или нет. Такой дождь…

– Ну, как же! Раз договорились. А я только когда в здание ваше вошла, подумала, что, наверное, зря приехала. Темно, охранник спит, нет никого, – женщина засмеялась и протянула руку Глаза и волосы у нее были каштанового цвета. Точнее, цвета мокрого каштана. – Здравствуйте! Очень рада, что вы меня дождались! Немчинова Светлана Георгиевна меня зовут. Я не представилась…

– Здравствуйте! – пожала я теплую и почему-то сухую руку. – Вы раздевайтесь, зонтик раскройте, высохнет пока.

– Да, спасибо, Татьяна, – она не спеша сняла плащ, с силой тряхнула его в коридор, туда же раскрыла зонт, чтобы не брызгать в кабинете. Следить за её ловкими движениями было приятно. Ей было лет сорок пять. Или сорок с хвостиком, но хвостик, кажется, был увесистей, чем мой. Подходит ли слово «увеСИСтей» к хвостику? Там явно другая часть тела слышится…

Под плащом у Светланы Георгиевны оказался брючный костюм вишневого цвета без блузки. На смуглых ключицах поблескивал плоский как осколок зеркала, золотой кулон. Она пригладила волосы. Короткая стильная стрижка, крашеные волосы. В проборе виднелось немного отросшей седины. У неё была неплохая фигура, длинные ноги. Брюки ей шли, и вишневый цвет тоже. Пиджак, свободный в талии, подчеркивал объективность самооценки его хозяйки. Хозяйка вообще располагала к себе.

– Хотите чаю? – предложила я, вспомнив, что перед обедом заваривала чай. – Только он остыл уже, наверно. А подогреть не получится.

Светлана Георгиевна удивлённо и радостно улыбнулась. Глаза, подведенные стрелками, как у героинь старых фильмов, потеплели.

– С удовольствием! У меня даже случайно есть шоколадка! Я горячий и не люблю!

– А у меня случайно есть конфеты!

– Давайте я вам помогу?

– В шкафу две чашки с земляничками и конфеты. Доставайте. А я пока проведаю чайник.

Когда все было готово, она устроилась в дерматиновую диванную вмятину оставшуюся от Володи. Старый диван всегда долго не мог прийти в себя после нового гостя. Вещи тоже становятся сентиментальными с возрастом.

У Светланы Георгиевны был уютный голос. Её хотелось слушать, не перебивая.

– Я курирую группу молодых психологов, – не спеша говорила она, пока я разливала еле теплый чай, – три девочки и два мальчика. Все недавно закончили психфак. Ребята очень хорошие, перспективные. И проводят весьма любопытные, на мой взгляд, исследования. Девочки у меня занимаются тендерными вопросами и семьей, а мальчики детьми, так уж сложилось. Они сами выбрали, кому что интересно, я не давлю на них. Стараюсь направлять, подсказывать, но не мешать. Вот целый портфель привезла их работ, как мы с вами договаривались. Вы посмотрите, Татьяна, что может подойти для журнала. Там есть из чего выбрать. Ну, на мой взгляд, конечно. Леночка Серегина на примере двух фокус групп – мужчин 22–26 и 29–35 лет провела исследование: «Специфика переживания мужчинами семейных и возрастных кризисов». Крепкая работа, вполне профессиональная. У Вики Романенко тоже очень приличная работа «Внутриличностный тендерный конфликт в контексте семейных отношений». И мальчики молодцы у меня. На Олега Геворкяна обратите внимание. У него по подросткам интересное исследование. Он несколько лет работал в летних лагерях с детьми…

Я смотрела, как она делает небольшие глотки между фразами, и как кулончик вздрагивает на смуглых ключицах. Мне нравилось смотреть на неё.

– А дискеты вы привезли? – вернула я себя к работе. – Кроме бумажного варианта, нужна еще и дискета, такие у нас требования. Не помню, говорила я вам?