— Бесполезно! — констатировал Виллануэва, посветив фонарем в тоннель. — В эту дыру давным-давно никто не лазил. Края покрыты грязью, отпечатков рук или ног нет.
Эшли присела рядом с Виллануэвой и сунула палец в толстый слой грязи. Та оказалась довольно мягкой.
— Ты прав, — сказала она, — если бы здесь кто-то проходил, непременно остались бы следы, — Она поднялась и повернулась к остальным. — Здесь должен быть какой-то другой выход. Мы, наверное, проглядели его.
Халид уже не знал, как заставить других членов группы продолжать движение. У него были свои задачи, и он должен был выполнять их.
— Может, — заговорил он, — Хэллоуэя подхватило течением и унесло?
— Нет, — возразил Майклсон, — крики раздавались с этого берега. Я согласен с Эшли: тут должен быть другой выход.
Халид отвернулся, чтобы никто не заметил исказившей его лицо досадливой гримасы.
— Прежде чем мы отправимся дальше, — заговорила Эшли, — я думаю, кто-нибудь должен обследовать эту «червоточину» и выяснить, что находится за ней. Так, на всякий случай. Добровольцы есть?
Виллануэва взял свои сани.
— Я пойду.
— Хорошо, — согласилась Эшли, — но будь крайне осторожен. Только выясни, куда ведет этот ход, и немедленно возвращайся. Никаких сольных выступлений. Понял?
Он кивнул и исчез в отверстии. Эшли засекла время.
Злясь на очередную задержку, Халид отошел к камню, на котором, сложив руки на груди, сидела Линда, и опустился рядом.
— Как ты думаешь, они его найдут? — едва слышно спросила она.
— Нет. Что бы там ни говорил Майклсон, я уверен: Хэллоуэя унесло течением.
Линда поежилась. Халид знал, о чем она сейчас думает. Виденный ими плавник был белым, как личинка насекомого. Как будто из преисподней поднялся призрак огромной акулы, чтобы забрать их души. Что же это такое? Сначала — моллюск, который пытался оторвать его руку, а теперь — это чудище! От одного только вида плавника по всему телу бежали мурашки. Природа словно решила показать им, какими букашками в сравнении с ней они являются.
Еще мальчишкой Халид слышал рассказы о том, как песчаная буря похоронила родную деревню его матери в Сирии, не оставив в живых никого. Люди называли это «черной рукой Аллаха», но Халид знал: это — Природа, безжалостное и равнодушное божество, которому нет дела до планов человека. Перед ее лицом все должны были ощущать себя беспомощными, а Халид ненавидел это чувство.
Линда, крепко обняв себя за плечи, смотрела на подземную реку.
— Эта акула-альбинос… До чего она огромная! Чтобы хищник таких размеров мог существовать, водная экосистема здесь должна быть намного богаче, чем кто-либо мог предположить. Если бы не Хэллоуэй, я бы не отказалась провести здесь несколько дней, чтобы тщательно исследовать ее.
Халид скривился и потер запястье в том месте, где его укусил аммонит.
— Я бы в этой экосистеме даже руки мыть не стал.
Их прервало восклицание Бена. Он стоял в нескольких ярдах поодаль с горящей спичкой в руках.
— Я кое-что нашел!
— Что там, Бен? — крикнула Эшли.
— Я нашел второй выход отсюда.
* * *
«Опять дурака валяет?» — думала Эшли, разглядывая узкую трещину в стене, скрытую от глаз густыми тенями. Она тянулась от пола до потолка, но была не шире фута. Неудивительно, что они не заметили ее сразу.
— Здесь никто не сумеет пролезть, — заявила она. — Слишком узко.
— Нет. Я измерил.
— Чем?
— Собственным ботинком.
Эшли уставилась на австралийца непонимающим взглядом.
— В физике существует правило большого пальца, а в спелеологии — правило ботинка. Если ширина трещины больше, чем длина твоего ботинка, ты сумеешь в нее пролезть.
— Вряд ли Хэллоуэю это удалось бы. Он — здоровенный дядька.
— Если бы сгруппировался, то сумел бы, хотя, конечно, с трудом.
— Кроме того, откуда ему было знать, что по ту сторону есть выход?
Вместо ответа Бен зажег новую спичку и поднес ее к трещине. Пламя затрепетало и отклонилось от нее.
— Ветер, — пояснил Бен. — Оттуда дует ветер.
Эшли смотрела на трепещущее пламя спички. Что ж, возможно, в этом что-то есть.
Ее внимание привлек шорох, послышавшийся из «червоточины», и через несколько секунд из темного отверстия показались ноги и доска Виллануэвы. Он выбрался из дыры, поднялся и вытер руки о колени.
— Тупик, — сообщил он, тяжело дыша. — На протяжении примерно тридцати ярдов путь свободен, а дальше проход завален камнями.
Эшли досадливо выругалась. Если этот ход заканчивается тупиком, значит, отсюда существует только один выход.
Линда подошла к стене и испуганно заглянула в трещину.
— Но с какой стати Хэллоуэю было лезть сюда? С какой стати ему вообще понадобилось перебираться через реку?
— На него что-то или кто-то напал, — ответил Виллануэва. — Кто-то, с кем он не мог справиться. И он увел от нас опасность, чтобы она не застала нас врасплох, как это случилось с ним.
— Почему ты так думаешь? — спросила Эшли.
Виллануэва встретился с ней взглядом.
— Потому что я поступил бы точно так же.
Эшли прикусила губу.
— Что же нам теперь делать?
— Он пытался выиграть для нас время. Мы должны воспользоваться его подарком.
Она закрыла глаза. Мысль о том, чтобы бросить здесь товарища, казалась ей невыносимой.
— Смотрите! — окликнул их Бен, который уже успел забраться в трещину.
Когда Эшли подошла, он вытянул руку и продемонстрировал ей ладонь. Она была покрыта свежей кровью.
— Он был здесь, — пробормотала Эшли, — и совсем недавно. — Она обернулась к Виллануэве. — Так вы по-прежнему думаете, что нам следует вернуться?
Военный стиснул челюсти.
— Главная тут — вы, вам и решать.
Бен выбрался из трещины.
— Ну, кто первый? Нужно поторопиться.
Эшли вздохнула. Австралиец, видимо, не слышал последних фраз.
— Все не так просто.
— Чего еще? Он же здесь, совсем рядом!
— Виллануэва считает, что Хэллоуэй пытался отвести от нас какую-то опасность.
— Тем более! — со злостью в голосе заговорил Бен. — А теперь лежит где-нибудь раненый, истекает кровью и ждет помощи! — Он схватил ее за плечо. — Эш, клянусь Богом, он где-то здесь! Мы не можем бросить его!
Она потерла уставшие глаза и кивнула.