— Не отдавай! — крикнул Халид. — Он меня убьет!
Линда посмотрела на «морского котика». Губы Виллануэвы сжались в узкую жесткую линию.
— Какую участь ты приготовил для нас, запасшись таким количеством взрывчатки? — спросил он, исподлобья глядя на египтянина.
Халид понурился.
— Линда, позволь мне объяснить. Он все переворачивает с ног на голову. Я не какой-нибудь арабский террорист. Он находится под властью предрассудков.
— Халид…
Женщина сделала еще один шаг по направлению к нему. Теперь их разделяли всего лишь несколько футов.
— Осторожно!
Предупреждение Виллануэвы запоздало, а египтянин действовал быстро. Прежде чем Линда успела что-либо предпринять, он бросился вперед, крепко схватил ее и вырвал оружие из ее слабой руки.
— Извини, — прошептал он ей на ухо, — я не хотел, чтобы все получилось так.
Завладев пистолетом, Халид отпустил ее, и она, спотыкаясь, отошла на несколько шагов. Ее глаза застилали слезы.
Халид направил пистолет на Виллануэву. Тот с усмешкой смотрел на него.
— Ну и что, Халид? Как ты теперь намерен выбраться отсюда?
— Для начала избавлюсь от балласта, — ответил египтянин и дважды нажал на курок.
Голова Виллануэвы отлетела назад, во лбу появилось два маленьких отверстия, и его тело повалилось набок.
Линда закричала. Закрыв лицо руками, она упала на колени, всхлипывая и ожидая новых выстрелов, предназначенных уже ей. Однако вместо ударов пуль она почувствовала прикосновение руки к своему плечу. Не было произнесено ни одного слова. Линда дернула плечом, чтобы избавиться от этого прикосновения, и продолжала содрогаться всем телом. Через несколько секунд отдельные всхлипы переросли в истерические рыдания, а отплакавшись, она подняла залитое слезами лицо.
Халид сидел на корточках, свесив голову на грудь. В руке все так же легко и непринужденно, словно ручку, он по-прежнему держал пистолет.
— Почему? — спросила она. — За что?
Его слова прозвучали сухо и были лишены каких-либо эмоций.
— Мне поручили это задание. Блейкли вел себя как наивный юнец. О том, что он обнаружил огромную алмазную статуэтку, стало известно многим, и к моим работодателям обратился южноафриканский алмазный картель. Если бы были открыты залежи таких огромных камней, это обрушило бы мировой алмазный рынок, поскольку цена на алмазы рухнула бы уже на следующий день. Мне было поручено найти источник этих алмазов и уничтожить его. В случае необходимости — взорвать всю эту пещерную систему.
— Столько смертей, и все ради денег!
Линда в отчаянии закрыла глаза.
Халид протянул руку и поднял ее голову за подбородок. Кончики его пальцев еще сохранили тепло стрелявшего оружия.
— Не только, — проговорил он. — Я взялся за это дело еще и по другой причине, которая для меня гораздо важнее, чем интересы южноафриканских торговцев. Помимо алмазов, на этом континенте могут существовать еще и богатейшие месторождения нефти. Тогда, как в случае с Южной Африкой и алмазами, Антарктида окажется главным конкурентом Ближнего Востока на рынке торговли нефтью. Нефть для нас — как кровь для человека. До того как моя страна стала продавать нефть, в ней царила бедность. Не было приличного образования, медицинского обеспечения… Мы были безнадежно затеряны в песках, не имея надежды на будущее. Я не хочу, чтобы повторилось то же самое. Мы слишком многого добились, и снова оказаться на обочине жизни… — Глаза Халида пылали. — Моя страна дорога мне так же, как тебе — твоя. Неужели ты остановилась бы перед убийством, если бы того требовало спасение твоей страны?
Не зная, что ответить, Линда промолчала и отвернулась в сторону.
Халид отпустил ее подбородок и встал.
— Я должен двигаться дальше и завершить свою миссию. А он, — египтянин кивнул в сторону безжизненного тела Виллануэвы, — должен был умереть. То, что ему удалось узнать, поставило мою миссию под угрозу срыва. Но ты… Ты мне нужна. Дополнительная пара глаз, дополнительная пара рук… нам предстоит долгий путь.
В душе Линды шевельнулась надежда.
— У меня есть задача, и я обязан выполнить ее, — решительно проговорил Халид. — Ты можешь остаться здесь или пойти со мной. Но ты должна уяснить одно: если решишь отправиться со мной и выдашь мою тайну, мне придется убивать снова. — Он протянул ей руку, — Могу я доверять тебе?
Линда смотрела на его покрытую мозолями ладонь. Если она пойдет с ним, он в любой момент может расправиться с ней так же быстро и хладнокровно, как с Виллануэвой. Но остаться здесь одной, без оружия и в темноте? Это означает верную смерть.
Обхватив себя руками за плечи, Линда отвернулась от его руки и сухо обронила:
— Я иду с тобой.
* * *
«Наконец-то!» — с облегчением подумал Майклсон, когда Бен, шедший впереди него, остановился. Опираясь на плечо австралийца, Майклсон встал поудобнее. Грубая, наспех наложенная на пострадавшую ногу шина впивалась в заднюю часть голени.
Они снова находились в месте гнездовий сумчатых звероящеров. Идти Майклсон мог, но — медленно и неуклюже. Увидев, как долго еще нужно ковылять до выхода из этих диковинных яслей, он скривил лицо.
— Вы что-нибудь слышите? — спросил Бен, по-птичьи склонив голову набок.
Эшли помотала головой. Майклсон прислушался.
В нескольких ярдах от них стояли, продолжая шипеть на людей, детеныши ящеров, однако их возмущение немного улеглось, когда они поняли, что незваные гости не желают причинить им зла и направляются к выходу из пещеры. Его черная дыра виднелась впереди.
— Нет, — ответил Майклсон, — по-моему, все тихо.
Бен прочистил ухо указательным пальцем.
— А вот я мог бы поклясться, что…
Не закончив фразу, он двинулся дальше. Майклсон последовал за ним, стараясь как можно легче наступать на больную ногу. Эшли шла последней.
— Как ты? — спросила она, обращаясь к майору. — Держишься?
— Да, — ответил он, — но вам все же лучше оставить меня и идти вдвоем. Я вас задерживаю.
— Нам все равно торопиться некуда. Кто знает, что ждет нас впереди?
Вздохнув, Майклсон продолжал хромать следом за Беном, не сводя глаз с черного отверстия в стене. Это была хоть какая-то цель. Он принялся считать шаги, и каждый нечетный отзывался болью, поскольку приходилось наступать на сломанную ногу.
Чтобы дойти до выхода из пещеры, понадобилось тридцать три шага. Со взмокшим от усилий лбом Майклсон прислонился спиной к стене. У него болела уже не только нога, но вся правая половина тела. «Должно быть, ребро тоже сломано», — подумал он, прикоснувшись к правому боку.
Из тоннеля вышел Бен. Пока Майклсон ковылял сюда, он, не теряя времени, вошел внутрь тоннеля, чтобы произвести предварительную рекогносцировку. Заметив, что Майклсон с болезненной гримасой потирает бок, он вопросительно вздернул брови, но, к счастью, вопросов задавать не стал. Майклсон был и без того благодарен австралийцу за то, что тот принял огонь на себя, когда на них накинулась эта здоровенная тварь. Если бы не глупая выходка Бена, Майклсона теперь уже не было бы в живых.