— Да, она под защитой охотников Тру'гулы, и они не дадут ее в обиду. Бросать ему вызов не смеет никто, даже Син'джари.
— Ты в этом уверен?
— Я и сам присмотрю за ней. Доверься мне, мы будем охранять твою женщину до того момента, пока ты не вернешься.
— Она не моя… Впрочем, не обращай внимания. Я сам не знаю, кто она. Прошу только об одном: не дай ее в обиду до моего возвращения. А я вернусь!
— Ты проиграешь, Бен.
Бен окаменел. Он, наверное, неправильно расслышал сказанное.
— Что?
— Я умею видеть наперед узкие тропинки времени, поэтому сейчас говорю тебе: если ты отправишься таким, какой ты сейчас, ты проиграешь.
— Что это должно означать?
— Ты — хари'хути, но здесь, — Мо'амба ткнул себя пальцем в грудь, — не веришь в это. А ты должен принять этот дар предков, иначе погибнешь сам и погубишь других.
— Но я не понимаю, как…
Лицо Мо'амбы уступило место чертам его умершего деда.
— Твой мысленный взор выбрал именно этот образ, когда я впервые позвал тебя. Ты отверг наследие деда, и это опозорило тебя. Чтобы добиться успеха, ты должен научиться в полной мере пользоваться кровью, текущей в твоих жилах, беречь ее так же трепетно, как ты бережешь этот образ. Только тогда у тебя появится шанс.
— Так что же я должен делать, чтобы выполнить миссию?
Старик прижал к груди кулаки.
— Слушай свою кровь.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Бен, но было поздно.
Образ растаял, и он остался один в темноте. Только последние слова продолжали звучать в его мозгу: слушай свою кровь.
Бен моргнул и уставился на молчаливую фигуру Мо'амбы. На его языке вертелось множество незаданных вопросов. Однако Мо'амба оперся на посох и встал.
— Эй, подожди! — окликнул его Бен. — Я хочу знать, что именно ты имел в виду!
— Ты-ы… — прорычал Мо'амба. — Ты-ы… спи-и-и…
Он повернулся к Бену спиной, видимо полагая, что сказанного достаточно.
— Э-эх! — безнадежно махнул рукой Бен вслед старику. — Заснешь тут с тобой!
* * *
Эшли проснулась резко, словно от толчка, и, сев на подушках, удивилась: неужели ее все-таки сморило? В пещеру, пригнув голову при входе, вошла туземная женщина, держа два грубых глиняных блюда. На одном из них были разложены какие-то яркие, неизвестные Эшли фрукты, на другом аппетитно дымилось мясо. Поставив еду на плоский камень, она так же молча, как и вошла, удалилась.
В этот момент Эшли вспомнила о том, где находится, и сердце ее оборвалось. Ей захотелось снова вернуться в сон, который она только что видела. А снилось Эшли, что она вновь очутилась в своем трейлере в пустыне Нью-Мексико и наблюдает, как Джейсон и Бен кидают друг другу мяч, вытаптывая те жалкие растения, которые она посадила в тщетной надежде вырастить в засушливом дворе пышный сад. Она понимала, что спит, поскольку в этом ее саду росли только красные, похожие на тыквы грибы. Но самым странным в этом сне была та легкость, с которой Эшли приняла Бена на должность отца семейства.
Она опустила взгляд на свой плоский живот. «Бен — отец? Не смешите меня!» — промелькнуло в ее голове.
Внезапно внимание Эшли привлек храп, доносившийся с соседней подушки. Она непроизвольно дернулась в сторону, повернулась влево и увидела знакомый светлый вихор, торчащий из-под одеяла. Бен? Откуда он здесь?
Эшли встряхнула его за плечо, и храп резко оборвался, едва успев достигнуть кульминационной точки. Бен потер глаза и посмотрел на нее.
— Который час?
— Как тебе удалось пройти мимо стражников? — пропустив его вопрос мимо ушей, спросила она.
Бен приподнялся на локте. Его глаза покраснели, а лицо заросло рыжеватой щетиной.
— Будто сама не знаешь, — зевнув, ответил он. — Мо'амба застращал их и заставил пропустить меня. Я должен был убедиться, что с тобой все в порядке.
— Тебе нужно было меня разбудить.
— И разрушить чары Спящей красавицы? Ни за что! — Бен принюхался. — Чем это пахнет?
Дымящееся мясо на блюде наполнило пещеру такими соблазнительными ароматами, что у обоих заурчало в животах.
— Завтраком, — ответила Эшли, непроизвольно сглотнув слюну.
Бен проворно выскользнул из-под одеяла и, стыдливо повернувшись к ней спиной, принялся натягивать штаны. Эшли воспользовалась этой минутой и тоже оделась. А затем они, словно саранча, набросились на еду.
Через десять минут Эшли отодвинула опустевшее блюдо.
— Уф, я сыта по горло! Не так уж плохо для последней трапезы.
Ее слова произвели на Бена оглушающий эффект. Он перестал жевать и поднял глаза на Эшли.
— Это не последняя трапеза, Эш, я обещаю тебе! Я вытащу тебя отсюда!
Поняв, что он неверно истолковал ее слова, она улыбнулась.
— Ты неправильно меня понял, дурачок. Я вовсе не имела в виду, что это последняя трапеза в моей жизни. Всего лишь последняя перед тем, как ты уйдешь!
— Ах, это! — Бен глуповато моргнул, а Эшли рассмеялась. — А я подумал…
— Я знаю. — Она взяла его за руку. — Я знаю, что ты подумал, Бен, и мне очень приятно, что твоя реакция оказалась именно такой.
— Приятно? — Ее слова, казалось, ранили его. Бен посмотрел на ее пальцы, державшие его руку, и заговорил, не поднимая глаз: — Эш, ты должна знать, что я испытываю по отношению к тебе. Я хочу означать для тебя нечто большее, чем просто «приятное».
Эшли попыталась освободить руку, но теперь уже он крепко ухватил ее пальцы.
— Бен…
Ее душа разрывалась надвое. Одна ее часть хотела крикнуть, что любит его, а вторая боялась сделать это признание. После Скотта, после потери неродившегося ребенка этой второй ее половине было страшно вновь довериться кому-то и оказаться, таким образом, незащищенной перед лицом новых обид и боли. Она и в первый раз пережила это с трудом, и только благодаря Джейсону, а теперь и его нет рядом с ней. Эшли обуревало слишком много противоречивых чувств, мешавших ей думать и трезво рассуждать. Разве получится у нее подобрать для них подходящие слова?
Впрочем, это и не понадобилось. Бен отпустил ее руку и отодвинулся.
— Наверное, нам пора идти, — сдавленным шепотом проговорил он. Его плечи поникли. — Нас уже наверняка заждались.
Ей хотелось сказать ему что-то ласковое, попросить, чтобы он не отступал, но было бы это честно?
И она промолчала.
* * *
Войдя в пещеру умбо, Эшли сразу увидела Гарри, который о чем-то разговаривал с тремя охотниками, отобранными для того, чтобы присоединиться к экспедиции Бена. Для человека, работавшего всю ночь напролет, он выглядел на удивление свежим и бодрым. В пещере было полным-полно жителей племени. Мо'амба беседовал с предводителем охотников Тру'гулой. Кроме этих двоих, других членов совета старейшин, даже Син'джари, здесь не было, и Эшли это крайне обрадовало.