— Ты закругляйся и в загс. Я написала заявление, жду там.
— Ладно, — ответил я.
«А что «ладно», — подумал потом. Она самодурка, но я то взрослый человек. За плечами два неудачных брака, а с ней … С ней, вообще, с ума сойдёшь».
В общем, я поехал не загс, а домой. «Вернётся, отболтаюсь как-нибудь». Посмотрел на часы, до закрытия загса — пять минут.
Не тут то было. Упорству юной претендентки на семейную жизнь можно было позавидовать.
— Что случилось? — раздался звонок, — ты не любишь меня? — голос сквозь слёзы, — я задержала заведующую коробкой конфет. Ну, приезжай скорее!
Наверно никогда ещё в жизни не испытывал я столь сложного смешанного чувства сопротивления, растерянности, радости — всё вместе.
Подъехал к загсу.
Лариса мило болтала за столом с заведующей, как с близкой подружкой, хоть та и была старше втрое.
«Ну, всё»! — покорился я. «Она уболтала её бесповоротно, а двое меня сомнут».
Впрочем, никто и не дал сказать мне ни одного слова.
— Расписывайся! — подсунула «невеста» заявление.
Я взглянул. Там стоял минимально допустимый срок для регистрации брака — один месяц.
— Давай запишем два? — только и нашёлся я.
— Можно зачеркнуть «один» и сверху написать «два», — пропела заведующая.
— Я согласная, — быстро проговорила Лариса.
Мы вышли из загса.
«Дурак, какой дурак!» — шептал мне аналайзер.
«Как кружится от счастья голова!» — пело эмоциональное полушарие.
Моя милая невеста целый месяц вела себя как шёлковая. Я купил списанный на работе компьютер, и она с увлечением воспринимала мои уроки программирования. На конкурсе колледжей отрасли, прошедшем в нашем городе, на самую удачную программку, она заняла первое место. Я тоже присутствовал на нём. Директор колледжа хотел наградить папу, то есть меня, почётной грамотой за помощь в обучении подрастающего поколения и был потрясён известием, что я не папа.
Теперь Лариса не тянулась к выпивке, мы любили друг друга со всё возрастающей нежностью без рискованных экспериментов, но самое интересное — её хамелеоны перестали играть всеми цветами радуги и излучали устойчивый тёплый свет.
Я позвонил Людмиле.
Сначала она пришла в ужас:
— Ты решил жениться на Ларисе?!
Я рассказал, как случилось.
— Это бесперспективная связь, ты только опозоришь себя в городе!
— Но ты сама говорила, что она лучшая девочка, что жить я без неё не смогу. Она стала совсем другой!
И поделился деталями по поводу произошедших перемен в наших отношениях.
Людмила задумалась:
— Брак серьёзная вещь. Я вот попросила Геру отложить нашу регистрацию до весны, проверить отношения.
— А мне Лариса с трудом дала только два месяца.
— Слушай, а, может быть, злая эфирная сущность сбежала из неё?
— Может быть! В глазах не видно дьявольской игры!
Приходи с ней ещё раз на кирлиан, посмотрим.
— Сам хотел попросить об этом, — вздохнул я, — нельзя безоглядно принимать серьёзное решение в жизни.
— Она увлеклась программированием?
— Да, ей это нравится.
— Скажи, что хочешь показать ей возможности нашего большого компьютера, подготовь задачку. А потом протестируемся, как бы между делом.
— Ну, ты умочка!
— Ладно, ладно, приходите в субботу.
На этот раз Людмила пришла без Германа. Позанимались задачкой.
Потом Лариса сама спросила:
— А кирлиан у вас заработал?
— Гера еле исправил.
— Ой, здорово! Хочу посмотреть душу.
Людмила поступила на этот раз крайне предусмотрительно. Когда мы оба проехались на тележке, она усадила Ларису за столик в стороне и сунула ей распечатки с результатами программной задачки:
— Изучай пока, компьютер долго будет обрабатывать, в тот раз мы загубили его в форсированном режиме.
— А-а-а! — с пониманием засела Лариса за распечатки.
А мы с Людой вперились в экран.
— Чисто! — прошептала она, — чисто!
На объединённом снимке над нашими с Ларисой телами светилась спокойная замкнутая аура, лимонного цвета.
Ларису не проведёшь.
— Уже готово? — подскочила она.
— Ой, как красиво! Это что, наша общая с Вадиком душа? Почему она жёлто-зелёная?
— Лимонный цвет говорит о гармонии двух биологических полей, — пояснила Людмила.
— Это самый лучший цвет?
— При таком цвете общей оболочки две души умиротворённо замкнуты друг на друга. Но нет прорыва в космическое поле смысла, тогда бы здесь присутствовал голубой спектр.
— Прорвёмся Вадик! — обернулась Лариса ко мне и, подняв руки над головой, покрутила кистями, как на дискотечном танце.
А Люда как-то встревожено всмотрелась в снимок и сказала:
— Я не могу, к сожалению, дать Вам распечатку, у цветного лазерника кончилась краска, а в городе её не купишь.
— Спасибо, Людочка! — пропела моя невеста, — и так понятно, что мы с Вадиком пара!
Дома я улучил момент отсутствия Ларисы и сразу позвонил аналитику наших душ:
— Что тебя встревожило?
— На снимке неясно просматривается круговое завихрение из кокона ауры наружу.
— Наверно остаточный след пути, по которому вылетел суккуб?
— Чёрт его знает!
— Чёрт-то знает, а ты?
— Если бы след остался запечатанным оболочкой, то нормально. Но это же дыра, по которой чудище может влететь обратно!
— Он что, специально сохранил путь к возвращению?
— Ой, лучше не думай об этом! Я переговорю с Герой, может быть, удастся заклеить оболочку направленным излучением лазера.
— Вот бы! Как скоро?
— Я ещё должна подумать, как это всё преподнести Гере. Таинства ауры — больший интим, чем половые отношения.
— Да уж. Ну, ты придумаешь, я не сомневаюсь.
Есть проверенное мнение, что виртуальные твари не распознают, к счастью, человеческих мыслей. Но не следует говорить о своих намерениях вслух. Твари тут же, услышав их, постараются испортить исполнение ваших желаний. Поэтому, если хотите обменяться заветными мыслями с партнёром, лучше напишите их на бумаге.
Твари слышат, но безграмотны.