А уже потом организовали из добровольцев полицию. К удивлению селян, таковых нашлось немало – десяток. Двое пришлых, из дезертиров, остальные – местные, на которых подумать не могли. Немцы их в свою форму одели, дали трофейное оружие – винтовки Мосина. На рукавах отщепенцы носили белую повязку с надписью «полиция». Для всех жителей ввели комендантский час. Несколько полицаев успели от наших войск сбежать с оружием в лес, немцы уходили быстро, бросая технику и склады, не до полицаев было. Несколько смогли уйти с пехотой. А трое замешкались.
На встрече с жителями Федор сразу услышал о предателях. Покарать предателей хотели все. Бойцам показали избы, где проживали полицаи. После обыска их нашли в подвалах. А бургомистр – благообразный старичок, даже не прятался. Когда зашли в его избу, сидел за столом, пил чай.
Всех привели к бывшему сельсовету, где немцы устроили сельскую управу. Пока вели, жители вымещали на них свою злость. Били кулаками, жердями из заборов, пинали ногами, плевали. При всем этом ругали сильно. Федор жителей не сдерживал. Пусть полицаи на своей шкуре почувствуют плоды предательства.
Предателей поставили в ряд. Федор попросил жителей принести лопаты.
– Ройте себе могилы, – приказал Федор.
Жалости к молодым парням и благообразному старичку он не испытывал, скорее – отвращение. В одной школе с селянами учились, играли в городки или лапту, а потом встали на сторону врага. К таким пощады быть не должно.
Когда могилы были готовы, предателей поставили на край.
– Бойцы! Товсь! Огонь по изменникам родины.
Грохнул залп. Селяне трупы завалили землей. Федор громко сказал:
– Так будет с каждым предателем. Не бывать немцу на нашей земле. А кто еще захочет гитлеровцам служить, вспомните о бесславном конце вот этих гадов!
По-хорошему надо лес прочесать, всех полицаев выловить. Только сил на это нет. Для облавы лесного массива по меньшей мере батальон нужен, а не шестнадцать человек погранцов.
Селяне покормили бойцов салом, овощами с огородов, и отряд пошел дальше. Федор имел приказ – следовать за наступающими войсками в определенной полосе, чтобы те, кто остался, не успел уйти, были задержаны и понесли заслуженное наказание.
На грунтовой дороге попадалась разбитая и сгоревшая техника, немецкая и наша. Трупы лежали. О наших павших должна заботиться похоронная команда, о немцах душа у погранцов не болела. Погранцы, наткнувшись на разбитую снарядом подводу с боеприпасами, набили себе карманы и сидоры патронами.
А подходя к деревне увидели нашего погибшего пулеметчика. Рядом стоял целехонький ручной пулемет. Агарков сразу к Федору обратился:
– Товарищ лейтенант! Дозвольте забрать? Пригодится же.
– Бери, но тащить будешь сам. Возьми себе добровольца диски нести.
Диски были тяжелые и большие по диаметру, для переноски неудобные. На немецких пулеметах использовалась металлическая лента. Веса меньше и набивать удобнее. Однако наше командование на трофейное оружие среди красноармейцев смотрело косо. Мол – в силу отечественного оружия не верите? А где оно, советское? Не хватало остро пулеметов, противотанковых ружей, патронов и гранат. Вот и подбирали на полях сражений, пока трофейная и погребальная команды не прошлись. Особый спрос на гранаты был, их «карманной артиллерией» называли. А бутылок с «коктейлями Молотова» избегали. Воспламеняющаяся жидкость в них при повреждении в бою пулей или осколком легко возгоралась, зачастую превращая бойца в живой факел. Огнесмеси в бутылках разные были. Одни надо было поджигать прилагаемой к бутылке спичкой, другие начинали гореть при соприкосновении с воздухом. Учитывая любовь немцев к трассирующим или зажигательно-бронебойным пулям, переноска бутылок могла закончиться трагически для владельца. Вот при обороне – другое дело, такие бутылки стояли в отдельных нишах в траншее.
При приближении к следующей деревне от дальней околицы в лес побежали трое в гражданской одежде. У одного за плечом винтовка. Дезертиры или полицаи. Лес небольшой, есть все шансы задержать или уничтожить. Если бегут от Красной Армии, значит, враги.
– Агарков, с пулеметом и вторым отделением обходите лес справа. Займите позицию, никого не выпускать.
– Слушаюсь.
– Борисов, веди по следу.
Борисов охотник потомственный, по сломанной ветке, примятой траве способен идти не хуже служебной собаки. Тем более погранцы видели, в каком месте троица незнакомцев вошла в лес. Погранцы побежали к лесу. Борисов быстро место нашел, да и любой его увидел бы. Трава примята, на земле четкие и свежие следы от сапог. Борисов шел быстро. Иногда замирал, прислушивался, даже носом поводил. Кто-то и посмеялся бы над якутом, однако Федор бойцу цену знал. Борисов неожиданно замер, поднял руку. Погранцы замерли. Жесты еще на заставе, на границе отработаны. Федор, стараясь ступать неслышно, подошел к якуту.
– Тсс! Недалеко они. Чуете табачный дым?
Федор носом потянул. Нет запаха.
– Ветер оттуда наносит.
Федор шепотом приказал бойцам:
– Вы четверо – направо, остальные налево. Окружить и залечь.
Сам с Борисовым вперед двинулся. Через десяток метров остановились. До обоих донесся приглушенный разговор. О чем речь – не понять. Федор за дерево встал, приложил руку ко рту рупором:
– Сдавайтесь, вы окружены! Оружие бросить, выходить на меня с поднятыми руками.
Он не успел договорить, раздался винтовочный выстрел. Пуля ударила в ствол дерева. Отколола изрядную щепку. Федор вскинул автомат, дал очередь. Теперь, когда полицаи применили оружие, их надо уничтожить. Со всех сторон захлопали выстрелы. Погранцы уже обошли с двух сторон прятавшихся. Не думая, что их обложили, полицаи бросились к опушке, не ожидая, что их ждет сюрприз.
Треск сучьев, мелькание теней.
– Застава, лечь! – крикнул Федор.
И потом сразу длинная пулеметная очередь. Федор этого опасался, поэтому приказал бойцам прижаться к земле. По веткам зашлепали пули. Все мгновенно стихло.
– Товарищ лейтенант, можно выходить! – крикнул Агарков.
Федор сразу узнал его по голосу. Погранцы поднялись, двинулись цепью к опушке. Борисов замер, показал рукой на землю.
– Борисов, ты мне загадки не загадывай. Чего увидел?
– След немецкого сапога, свежий. Полчаса от силы тут кто-то проходил.
– Может, полицаи.
– Нет, направление движения с востока на запад.
– Бери трех человек, преследуй.
– Так точно!
Федор с погранцами вышел на опушку. Метрах в двадцати от деревьев была промоина. Видно, по весне вешние воды прошли. Туда и спрятался Агарков с бойцами, прямо естественная траншея, только не такая глубокая и значительно шире.
Полицаи выскочили как раз на пулемет, Агарков длинной очередью срезал всех троих. Федор подошел к убитым. На всех гражданская одежда, видимо, переодеться успели. У одного винтовка – трехлинейка, у двоих пистолеты в кобурах.