Немцы сформировали местную администрацию, главой которой был бургомистр Ясинский Валерий Амвросиевич, дворянин, воевавший в свое время в армии Колчака.
Управа состояла из 16 отделов – канцелярии, полиции, хозяйственного, транспортного, связи и других. Русская полиция активно выявляла подпольщиков, членов семей партийного и советского актива. Возглавлял ее Бибиков Владимир Михайлович. Город был поделен на восемь районов, во главе районных управ были старшины. Районы делились на участки, участки на кварталы. Их возглавляли предатели из местных. Коллаборационистов нашлось неожиданно много. На сотрудничество с немцами шли из практической целесообразности – выжить, получая зарплату. Из-за репрессивной системы СССР, потому как жесткие репрессии прошли по всем социальным слоям населения, у многих пострадали семьи, родня. Да и ненависти к большевикам нельзя сбросить со счетов, многие помнили отцов, занимавшихся купечеством. Были и выходцы из дворян, которых революция семнадцатого года в одночасье лишила всего – домов, званий, денег, семей.
Но русская администрация и полиция у немцев авторитетом не пользовались. В городе с войсками пришли спецкоманды. Первая – зондеркоманда 7-А прибыла уже 28 октября, числилась за СД, штаб в городе состоял из 4 отделов и 25 человек. И костяком был отдел безопасности, иначе – гестапо, возглавляемое оберштурмбанфюрером СС Ойгеном Карлом Штеймле.
Была еще ГФП – гехаймфельдполицай – аналог нашего «СМЕРШа». Она занимала здание на улице Софьи Перовской, дом 15. Там же располагалась криминальная полиция с начальником, поляком по происхождению Стефаном Юзефовичем Поннером, подчинявшаяся ГФП. Там же располагался штаб полевой жандармерии при 161-й пехотной дивизии, под руководством лейтенанта Хейдера. В подвалах гестапо, жандармерии, ГФП, русской полиции располагались следственные тюрьмы. Расстреливали обвиняемых, просто подозрительных в Первомайской роще и у Московской заставы.
За короткий срок оккупации немцам удалось выявить многих подпольщиков с помощью агентов-провокаторов. Когда немцев выбили из города, завербованная ими агентура осталась. Немцы всерьез рассчитывали вернуться. Город повторно взять они не смогли, но в Калининской области оставались до 1944 года.
После освобождения города большевики быстро восстановили органы управления. Но новая власть держится на силе штыков, карательных органов, иначе – беззаконие, анархия. В Калинин перебросили из разных городов милицию.
Приказом по Управлению войск по охране тыла для помощи НКВД в борьбе с диверсантами, агентами фашистов, в Калинин был направлен Федор с ротой бойцов. Подразделение на грузовиках перебросили быстро. Роту разместили в общежитии ткацкой фабрики. В период оккупации здесь была немецкая казарма.
Первым делом Федор посетил городской отдел НКВД, все-таки официально войска по охране тыла входили в состав комиссариата внутренних дел. Представился, предъявил выписку из приказа. Начальник отдела документы тщательно изучил.
– Я уже в курсе, мне телефонировали. Садись, старшой, можешь курить.
– Не курю.
– Это правильно. Надеюсь, службу знаешь, неопытного сюда бы не направили. Поэтому давай сразу договоримся. Мы выявляем спящих агентов, предателей, служивших немцам. Сотрудников у меня пока мало, отдел в стадии становления. А твое дело – город. Патрулирование улиц, заставы на улицах, подавление беспорядков, если случатся такие.
– Сомневаюсь, жителей мало осталось. Недовольные советской властью с немцами ушли.
– Э, не скажи! Вот у меня в папке заявления граждан. Пишут – редактора «Тверского вестника» Никольского на улице видели. А «Вестник» этот при немцах издавали. Идеологически вредное издание. Так что не все сбежали, ты это в своей работе учти. Есть оперативная информация, что на рынке видели Дилигитского. Правда, бородой оброс, очки нацепил. Маскируется, сволочь.
– Кто такой?
– Один из заместителей начальника полиции города. Сам в нескольких казнях партизан участвовал, веревка по нему плачет.
– Дашь учетные карточки посмотреть, с фото?
– Не успели еще завести, а фото и вовсе нет. Да и откуда им взяться? Там же Бибиков, начальник полиции, фашистский прихвостень. В царское время ротмистром был, в Белом движении участвовал, в охранке. Ушел из Крыма за границу. А с немцами вернулся. Нет его фото, как и многих других.
– Плохо. Вся эта шваль могла остаться в городе по поддельным документам, тех же расстрелянных подпольщиков.
– Сам так думаю! – стукнул кулаком по столу Осадчий. – Но всех выявим, всех к ответу призовем, дай только время. В городе уже две пекарни заработали, хлеб пекут, жители возвращаться начали. Со дня на день обещают электричество дать. А будет свет, заработает телеграф. С водой пока плохо, немцы водонапорную башню разрушили, жители воду из Тверцы и Тьмаки берут. Немцы расстреляли в городе две с половиной тысячи жителей. Коммунисты, члены семей военнослужащих, подпольщики. Самая опора наша.
– Ты это к чему?
– А вернуться в город могут не самые лучшие. Отсиделись в деревнях, а то и немцам служили. Время для проверки нужно. И ты со своими людьми первым фильтром будешь. Так что со всей пролетарской строгостью и бдительностью!
– Понял.
– Удачи, старшой! Вместе в одной упряжке работать будем. Но гадов всяких истребим.
Из городского НКВД Федор отправился в милицию. Надо познакомиться с начальником, ведь сотрудничать придется. А еще лелеял надежду разжиться картой города. Как давать командирам взводов или отделений задания, когда ни он сам, ни они города не знают и карт не имеют. Начальником милиции оказался бравый капитан, с бритой головой и пышными усами, как у Тараса Бульбы. Да и сам оказался украинцем – Непейвода Тарас Григорьевич.
– Рота твоя, старшой, в самый раз. Людей мало у меня, все в городе новички. Воровство, грабежи, у населения на руках оружия полно. Будем сотрудничать, одно дело делаем.
– Вот и помоги для начала. Дай план или карту города.
– Эка хватил! Сам немецкой пользуюсь.
– Дай хоть такую.
– Хоть сто штук. На складе брошенном нашли, немецкие запасы. План еще 1939 года, но лучше нашей. Представляешь, все колодцы обозначены даже. Только названия улиц читать смешно, язык сломаешь.
Тарас Григорьевич распорядился дежурному доставить карты, и через пять минут тот принес их целую стопку. Хозяин кабинета сделал жест рукой.
– Владей.
– Спасибо.
– Давай уговоримся. В случае непредвиденных или тяжелых случаев мои милиционеры сигнал свистом подавать будут. Пусть твои бойцы без внимания не оставят, подмогнут.
– Обязательно прикажу.
Из милиции Федор со стопкой карт под мышкой направился в исполком и горком партии. Помещались они в одном здании. Председатель исполкома понравился, деловой мужик, сразу спросил – чем помочь?
– Валенок бы нам, хоть десять пар для патрульных, матрацы и одеяла.