Джуи, за весь вечер не проронивший ни единого слова, так же молча стер старую пентаграмму, после чего начертил новую, больше размером, чуть ли не на всю площадь шатра. Внутри он разместил звездчатый многоугольник, поминутно сверяясь с чертежом на потертом пергаменте. Закончив рисовать, помощник архимага расставил по вершинам сверкающие кристаллы.
— Пошевеливайся! — поторопил его старик, повторно изрисовывая меня кровью. — Контур замкни, олух. Куда накопитель сдвинул?! Верни на место. Ничего не перепутал, пентюх? Приступим, хе-хе…
Линии сложного геометрического узора вспыхнули нестерпимым светом, сравнимым по яркости с молнией или дугой сварочного аппарата. Казалось, воздух внутри шатра загудел от наполнявшей его энергии. У меня возникло чувство, будто сказочные великаны включили гигантский пылесос, и сейчас его труба засосет невинную жертву — меня.
— Изумительно! Ошеломляюще! Ты видишь, Джуи? Ни черта ты не видишь, тупой пенек, — шикнул архимаг, радостно скача вокруг меня. — Держим, держим контур! Джуи, подготовь «запирающую сферу», да-да, вон ту, из горного хрусталя. Записывай, сейчас я отделю от нашего гостя одну из нитей. Пиши: произведено отделение яркой нити духовной связи.
У меня сложилось чувство, будто проклятый маг ковыряется грязными руками прямо в душе, нутро буквально выворачивало наружу.
— Нить помещена в «сферу». Держи, иногда от тебя тоже бывает толк, аккуратно, не урони, увалень криворукий. Поставь ее в гнездо на столике. Давай исследуем и другие тонкие нити, уходящие в бесконечность…
За стеной шатра послышались многоголосые выкрики и непонятный шум: свист, треск, что-то, напоминающее хлопки и звуки лопающихся воздушных шариков.
— Джуи, выйди, скажи, чтобы угомонились, — приказал архимаг. — Меня нервирует посторонний шум.
Подручный архимага, не проронив ни слова, развернулся и потопал к выходу. Не успел он откинуть полог, как раздался громкий хлопок, пламя свечей качнулось от резкого порыва ветра, а детина, пятясь назад, ввалился обратно. Качнувшись, он плашмя рухнул на землю. В груди Джуи зияла сквозная дыра с кулак размером. Следом за убитым влетела Лилина, с головы до ног заляпанная кровью и грязью:
— Скайлс!
— Осторожно! — фальцетом заорал архимаг. — Не заступи за контур.
— Отпустите его! — истерично крикнула Лилина, и кулаки ее окутались призрачным пламенем.
— Заступишь за контур, рург сгорит.
— Отпустите его, иначе я…
— Иначе что? — мерзко ухмыльнулся дедок.
Лилина беспомощно огляделась по сторонам. Решив что-то для себя, она подскочила к столику с хрустальной сферой. Подхватив ее, Лилина замахнулась на один из кристаллов в пентаграмме.
— Не смей! Не трогай главный накопитель! Куда! — заорал старик благим матом. — Кретинка, не заступай за контур! Дура! — Дед взмахнул руками и скрылся за мощным щитом.
Ба-бах! Могучий поток энергии вырвал меня из металлических захватов и физической реальности, втягивая в бесконечную трубу пылесоса. Яростное пламя накрыло Лилину, но она не сгорела, а распалась яркими искрами.
Сознание вернулось толчком, будто кто-то резко сорвал с головы плотный черный мешок. Не открывая глаз и стараясь не выдать себя, Лилина попробовала просканировать окружающее пространство. Пахло дымом, мужским потом и конским навозом. Главные запахи разбавляли ароматы мясной похлебки и подгорелой кожи. Со всех сторон доносились человеческие голоса, ржали кони, звенело железо. Где-то в отдалении раздавались команды и слышалась слитная поступь большой группы людей, скорее всего военных. Да, судя по ощущениям, это был огромный военный лагерь.
— Забирайте, — совсем рядом повелительно произнесли с детства знакомым голосом, — правьте к красному шатру у лесной кромки, вас встретят. Поторапливайтесь, маэстро не отличается терпением. Держите, здесь как договаривались и двадцать соверенов сверху. Что у вас во второй телеге?
— Рургова девка, ваша милость.
— Вы ее там не того? А то знаю я вас, — хохотнули таким родным голосом. — Я эту дикарку обещал…
— Как можно, господин, мы договор не нарушаем, понимаем, что к чему, да и после морилки они бревна бревнами, деревенеют, пока дурь не выветрится. Кому охота с деревянной бабой кувыркаться.
— Не скажи, Ханер, есть любители.
— За кого вы нас принимаете, господин?! Баба должна быть как огонь, сисястая, попастая, чтобы помять ее хорошенько, а не такая болезная соплюха с костьми и мослами на холодец.
— А не эта ли костлявая соплюха седмицу назад прикончила одного и чуть не до смерти приложила двух взрослых охотников?
— Случайность, ваша милость.
— Пойдем поглядим одним глазком на вашу «случайность».
Лилина повернула гудящую голову на звук шагов и открыла глаза:
— Отец, — прошептала пленница, — это я, Лилина!
Барона Лера словно бревном огрели по затылку. Хватая ртом воздух, он уставился на грязную, связанную по рукам и ногам пленницу, лежащую на скудной соломенной подстилке на дне телеги охотников.
— Что ты сказала? — наконец вдохнув, он подскочил к телеге и ухватил Лилину за подбородок, взгляд его сделался злым и колючим, не предвещающим ничего доброго.
— Мне больно, папа.
Скривив губы, барон оттолкнул Лилину, батистовым платочком брезгливо оттерев пальцы от клейкого сока семицвета, которым Скайлс утром, перед выездом, смазывал раны на ее лице и спине. Холодный кусок льда с острыми кромками поселился в груди Лилины, хотелось заплакать от горя и несправедливой обиды, но слез не было. Высохли слезы, перегорели в один миг.
— Отнесите это в мой шатер, — приказал барон, не глядя на то, как охотники подхватывают все еще не способную толком двигаться оборванку. — Шевелитесь!
Лилину занесли в богато обставленный шатер, полы которого устилали мягкие ковры, и бросили в темный угол у войлочной стены. Отряхнув руки, охотники вышли, оставив добычу одну и даже не подумав развязать веревки.
Лежа в одиночестве, Лилина потеряла счет времени. Десять минут, полчаса… Никого, только охрана перекликается за тонкими стенками шатра. Она думала о Скайлсе, о том, что с ним, куда и к кому его увезли. Пыталась понять, почему отец не признал собственную дочь и что все это значит. Вспоминая уроки наставников, Лилина магией разгоняла кровь по сосудам и старательно приводила мышцы в тонус. Паралич постепенно отступал.
Примерно через час по внутреннему хронометру Лилины у шатра раздались голоса и шаги нескольких человек. Ударив по ритуальным щитам, охрана взяла на караул.
— У меня для вас сюрприз, — весело проговорил отец, пропуская вперед себя…
По-хозяйски вцепившись в руку его высочества принца Дария, в шатер вплыла (иначе не скажешь)… еще одна Лилина. Глядя на эту холеную мерзавку в дорогом платье и сверкающих украшениях, настоящая Лилина заскрипела зубами. Значит, ее замена, двойник, подобранный матерью Дария, решила сыграть роль оригинала. Или это маркиза с сыночком втемную используют барона Лера?