«Черт подери, и вот так живет некогда побежденная нами страна. Да уж лучше бы мы со всем своим богатством сдались ей в плен!» — мелькнула мысль у Аристотеля.
На столе появились изящные подсвечники, тут же зажглись и свечи. Еще один источник света был явно лишним, но возражать никто не стал. Бесчисленное количество столовых приборов, крахмальные салфетки и изогнутые в желании угодить официанты расслабляли и предрасполагали к безоглядному чревоугодию, но никак ни к обдумыванию плана выхода на связь с G-1…
Аристотель с легкой ухмылкой наблюдал за реакцией Ганнибала.
— Ну, как, нравится? Но это только начало. Мы еще совершим омовение в филиале Мертвого моря. Ты спросишь, почему филиал? Да потому, что немцы додумались в «Оазис» доставлять на военно-транспортных самолетах выпаренную соль из настоящего Мертвого моря, да-да, того самого, что в Израиле! Купание в нем действительно вызывает фонтан ни с чем не сравнимых ощущений. Ну так что, пойдем?
— А как же профессор?
— Нам, Ганнибал, для начала надо осмотреться, вникнуть, так сказать, в оперативную обстановку, а профессор от нас никуда не денется. Ну, так идем?
— Разумеется! — с готовностью ответил Ганнибал, у которого от окружающего великолепия слегка закружилась голова. Он поднял бокал шабли и потянулся за очередной устрицей, как вдруг увидел, что в проеме двери появились и застыли в ожидании метрдотеля три черно-бело-пепельные нимфы.
— А вот и наши соседки, — произнес Аристотель и приветственно помахал им рукой. Подняв глаза на онемевшего от удивления сотрапезника, вежливо, но очень твердо произнес:
— Ганнибал, мы договорились с тобой: здешние традиции ты воспринимаешь глазами американца, так? Да и вообще, ты — мой друг из Штатов, так что веди себя, как подобает американцу, ясно?
Ганнибал сразу повеселел.
— Ари, так почему мы теряем время? Где это чертово Мертвое море? Не пора ли двинуть туда, к этому куску земли Сиона?!
— Мой юный друг! Во-первых, мы еще не покончили с аперитивом, и нас ждет основательный обед. В бассейн рекомендуется идти, сытно поев, ибо твоя молодая кровь должна сконцентрироваться в районе желудка и быть занятой только перевариванием пищи, иначе… Иначе она ударит тебе в голову от зрелища, которое тебе предстоит созерцать. Так что не торопись, всему свое время… Обещаю, нас ждут события, которые потрясут тебя!
Грек поднял свой бокал шабли и знаком показал усевшимся за соседним столом черно-бело-пепельным нимфам, что пьет за них и, к удивлению Ганнибала, осушил его до дна. Аношин, вспомнив о наставлении Аристотеля играть роль парня из Штатов, сделал то же самое. Кутить так кутить!
— Полагаю, Ганнибал, что черной икрой тебя не удивишь, — с улыбкой произнес Аристотель, рассматривая карточку меню, — поэтому предлагаю начать с французского паштета из гусиной печенки с трюфелями и супа из бычьих хвостов. Кстати, по поводу этого супа есть один исторический курьез… Однажды нашему лысому лидеру Никите Хрущеву во время званого обеда в его честь подали чашку супа из бычьих хвостов. Он брезгливо отодвинул ее в сторону, пробурчав: «Ишь, стервецы, мясо сожрали сами, а мне, главе атомной державы, подсовывают хвосты! Убрать это немедленно!»
На самом деле этот суп — настоящий деликатес, но советую не переусердствовать — нас ждет еще кусок нежнейшей говяжьей вырезки, приготовленной по рецепту великого французского романтика и гурмана, поэта Франсуа Рене, виконта де Шатобриана.
Заметь, Шатобриан был не только ненасытный чревоугодник, но и неистребимый женолюб. По его убеждению, любая трапеза должна проходить в обществе прекрасной дамы, поэтому и рецепт вошедшего в историю блюда он создал для двоих. Не удивляйся, когда увидишь перед собой тарелку с куском мяса, граммов, этак, на семьсот-восемьсот. Разумеется, к мясу мы возьмем красное вино…
— Ари, я поражен! — с нескрываемым восхищением произнес Аношин. Откуда у тебя, недавно прибывшего в Париж, такие глубокие познания в национальной кулинарии?! Я почти четыре года провел на Западе, но понятия не имею и о десятой части того, что знаешь ты… Нет, я просто снимаю шляпу перед твоим знанием французской кухни!
— Это — заслуга Ширин, — ответил грек и, вспомнив напутствие жены, погрустнел. — Это она таскала меня по всем элитарным ресторанам. И приучила к престижной французской кухне. Кстати, мой друг, — менторским тоном произнес грек, — шабли к мясу употребляют только простолюдины, это — дурной тон. Если ты уж доверился мне, то слушай и мотай на ус, а с заказом я как-нибудь справлюсь сам. Поверь, ты ни о чем не пожалеешь! А закончим обед тетеревом, запеченным в шафранном французском соусе… Да, что ж это я! — Грек хлопнул себя ладонью по лбу. — Обед мы закончим десертом, а не тетеревом!
— А что у них на десерт?
— Здесь по традиции подают сыры. Подкатят к нам двухэтажный столик на колесах со многими сортами сыра. На верхней столешнице находятся сыры твердые, на нижней — мягкие, полузрелые. Рекомендую попросить три-четыре кусочка с каждого этажа. Десерт принято запивать сухим рейнским, так что не вздумай хватать бокал с красным вином… Да, чуть не забыл! Когда тебе подадут мягкий сыр, постарайся сдержать себя и не отпустить какую-нибудь шутку по поводу несвежих носков официанта. Запах будет исходить не от его ног, а от сыров на твоей тарелке, все понял? Тогда приступаем!
…Вырезка от «виконта де Шатобриана» задерживалась, и грек, чтобы заполнить вынужденную паузу, заказал мартини — с шабли уже было покончено.
После насыщенных йодом устриц, обильно сдобренных сухим вином, Ганнибал испытывал ощущение невесомости, по телу растекалось ни с чем не сравнимое блаженство, предстоящая явка с агентом, которого еще надо было отыскать, и все заботы виделись далеко-далеко, как в перевернутом бинокле. Мартини мгновенно ударил в голову, и Ганнибал не стал возражать, когда грек предложил пригласить черно-бело-пепельную троицу к себе за стол.
— Так будет лучше, старина… Надо поближе познакомиться с нашей «крышей» за столом, все-таки мы на них рассчитываем, — по-хозяйски распорядился Аристотель, — и тогда ты не будешь шарахаться от них в бассейне. А то, что они туда пойдут, — нет никаких сомнений. Все это делают после обеда, посмотришь! Да и вообще, Ганнибал, у тебя есть уникальная возможность понаблюдать, как проводят свободное от работы время горлопаны из немецкого парламента, бундестага, помощники министров, их шефы, банкиры, капитаны германской индустрии, да и другие особо важные персоны…
А если ты проявишь щедрость, и не только на внешние знаки внимания, то сумеешь расположить к себе одну из этих фей напрокат. Она тебе взамен таких пикантных подробностей о сильных мира сего нарасскажет, что хватит на целый отчет Казаченко… Ты как? Еще не против составить отчет о проделанной работе своему шефу? Извини за шутку, но в каждой шутке, как известно, есть только доля шутки… Ладно-ладно, можешь не отвечать. Кстати, ты еще не забыл, что нам надо разыскать генетика?.. Так! — командным голосом приказал Аристотель, — забыли обо всем! Общаясь с нашей «крышей», только успевай называть фамилии из мира бизнеса, политики, спорта, и любая из этих птичек начирикает тебе столько о них, что у тебя материала хватит не на одну шифровку для Казаченко. Уверяю тебя, имена многих высокопоставленных чиновников, с которыми ты можешь встретиться лишь на дипломатических раутах в турецком посольстве, если, конечно, ты туда попадешь, давно уже в записных книжках этих див. Почему? Да потому лишь, что все они когда-то перебывали в постели с этими птичками… Многие из тех, кого ты привык видеть на фотографиях в газетах и журналах облаченными в смокинги, в строгие костюмы и при галстуках, сегодня предстанут перед тобой в чем мама родила. Уж они-то никогда не откладывают работу на субботу, а постель с нимфеткой из «Оазиса» на старость. Советую последовать их примеру. Еще раз напоминаю: ты для девушек — американец.