Но при ничтожестве-Михаиле выдвинулись действительно талантливые люди, хотя и не чистыми путями. Толковым государственным деятелем стал Варда. Он получил сан кесаря-соправителя, а фактически захватил власть. Патриарх Игнатий, не давший согласия на принудительный постриг Феодоры, был смещен. И на его место Варда назначил Фотия. Это был очень образованный человек, преподаватель богословской академии и мудрый политик. Правда, он являлся светским лицом. Его в 6 дней провели через все ступени священства и сделали патриархом. Выдвинулся и Василий Македонянин, будущий император. По происхождению армянин, он был слугой у некоего Феофилицы. На пиру у Варды обратил на себя внимание, победив знаменитого борца-болгарина, и вошел в свиту кесаря. Потом сумел обуздать строптивого жеребца — и стал любимцем Михаила.
А положение Хазарии продолжало усложняться. В Ладогу пришел Рюрик, отобрал ряд земель. Закупорил торговые пути на Запад через Финский залив и Западную Двину. Ну а на Днепре объявились Аскольд и Дир… Кем они были? Версию ряда исследователей, что они-то и являлись настоящими полянскими князьями, свергнутыми узурпатором-Олегом, надо отбросить. Доказательством прихода извне новых правителей является резкое изменение политики Киева. С 860 г. полянское княжество вдруг становится весьма агрессивным и воюет со всеми подряд, чего до этого времени не наблюдалось. Аскольд — не славянское имя, он был скандинавом и известен в шведских сагах как Хаскульд. Происхождение Дира неясно. Летопись называет их «боярами» Рюрика, хотя и «не племени его». Якобы они отделились от князя и отправились искать счастья в Грецию. Правда, на Юге они появились до летописной даты «призвания варягов», до 862 г. Но ведь и сам Ририк, очевидно, прибыл в Ладогу ранее этого года. То есть Аскольд с Диром сперва и впрямь могли входить в число его наемников.
Но они вполне могли прийти на Русь и независимо от него. В данный период многие викинги осваивали новые края самостоятельно, выискивая, где подвернется удача или возможность поживиться. «Велесова Книга» сообщает, что «Аскольд был варягом оружным, который купцов эллинских охранял, ходивших до Днепра-реки» (III 29). Вероятно, и Дир был из таких же. В Киеве они появились где-то в конце 850-х гг. Город показался им лакомой добычей. Торговый и ремесленный центр, контролирующий важный речной путь, удобная база для выхода на Черное море. А зависимость от хазар давала возможность выступить в качестве освободителей, привлечь на свою сторону местное население.
Поэтому захват был легким. Хотя, согласно «Велесовой Книге», далеко не бескровным. «В то время пришли в Киев варяги с купцами и побили хазар» (II 4в). «Варяги пришли и землю взяли под руку свою от хазар, которым мы дань отрабатывали» (II 2а). Были и какие-то столкновения со славянами. «И тут первые варяги пришли на Русь, Аскольд силой погромил князя нашего и растоптал его. Аскольд после Дира уселся на нас как непрошеный князь, и начал княжить над нами, и пребывал вождем от самого Огнебога, очаги хранящего» (II 6е). «Аскольд злой пришел на нас, и согнулся мой народ от длани его» (II 7 г). Сообщается, что в Киеве варяги повесили «Свентояричей» — потомков борусского князя Свентояра (II 4б). Возможно, вместе с хазарами была уничтожена зависимая от них местная верхушка.
«Велесова Книга» подтверждает предположение некоторых ученых, что сперва в дуэте лидировал Дир. А Масуди, рассказывая о славянах, упоминал «царство ад-Дира». Правда, форма написания в арабском тексте такова, что позволяет предположить не личное имя, а топоним или этноним, и иногда эту информацию относят к княжеству тиверцев на «Тире» — Днестре, либо считают искаженной формой слова «древляне». Но можно допустить, что сначала княжил Дир. Или он являлся «головой» задуманного предприятия. Или действительно был славянином, и ему предоставили первенство, дабы поляне легче признали новую власть. Но реальной силой варяжской дружины командовал Аскольд. И отодвинул Дира на второй план.
Все это было обычным для викингов, захватывавших базы в разных странах Европы и основывавших свои герцогства. Но такие захваты никогда не были конечной целью пиратов. Они становились опорными пунктами для дальнейших набегов. Аскольда, разумеется, манила богатая Византия. «Велесова Книга» сообшает: «Аскольд пришел со своими варягами к нам, и Аскольд, враг наш, говорил, что пришел защитить нас и лгал, что он враг только грекам» (III 29). Что ж, ход был многоцелевым. Полян освободили от хазар, теперь звали пограбить ромеев. Почему бы не примириться с такими властителями? Походы на Византию у славян всегда считались делом стоящим. Войско собралось значительное — 200 кораблей (8–10 тыс. воинов). А мобилизовывать такое количество насильно было бы опасно. Значит, нашлись желающие.
В июне 860 г. эскадра нагрянула на Константинополь. Император Михаил III с главными силами армии и флота был в походе против арабов. Столица оказалась почти беззащитной. Пошло разорение ее окрестностей. Патриарх Фотий в проповеди «На нашествие россов» рассказывал, что враг «истребил живущих на этой земле, не щадя ни человека, ни скота, ни сходя к немощи женщин, не жалея нежности детей, не уважая седину старцев». Опять же описываются ужасы, типичные для викингов и хорошо знакомые в эти времена жителям Англии, Франции, Германии, Италии. Спасло Константинополь только чудо, которое византийцы связали с ризой Пресвятой Богородицы. После крестного хода ее опустили в море и возложили на алтарь во Влахернской церкви. И вскоре началась буря. А пришлые варяги переменчивого нрава Черного моря, видать, не знали, мер предосторожности не предприняли. Шторм разметал и разбил их корабли, многие утонули, и остатки эскадры уплыли прочь.
Историки часто задаются вопросом: если Аскольд с Диром захватили Киев у хазар, то почему же каганат стерпел? Не отреагировал? Ответ прост. Во-первых, хазар отвлек Рюрик. Он занял земли мери и муромы, и это было опаснее, по Волге можно было прорваться к Итилю. Стало быть, каганату пришлось готовить оборону с севера. А во-вторых, в 860–861 гг. случилась война хазар с мадьярами. И каганат ее проиграл. Эти события на время заставили прежних хозяев забыть о Киеве. Положение Хазарии стало критическим. Она теперь находилась в кольце врагов. И как же в такой ситуации торговать? Иудейскиому царю пришлось пересматривать политику. Брать курс на нормализацию отношений с соседями. При этом было решено сделать «хорошую мину при плохой игре», устроить в Итиле формальный диспут между христианскими, мусульманскими и еврейскими богословами, пригласив миссии из халифата и Константинополя.
И для патриарха Фотия это оказалось очень кстати. Конфликт между Западной и Восточной Церковью еще больше углубился. Предлогом стало низложение Игнатия. Часть греческого духовенства, недовольная этим, обратилась в Рим. И папа Николай I обрадовался возможности вмешаться в византийские дела, стать «верховным арбитром». Поставления Фотия он не признал, приняв сторону партии Игнатия. Патриарх так и эдак пытался устранить спорные вопросы. Папа отвергал все. И Фотий, в отличие от Игнатия, понял, что дело не в частностях. Даже не в персональной кандидатуре константинопольского первосвященника. Что Рим — враг Византии и преднамеренно не идет на полюбовное улаживание конфликта.
Ну а коли так, Фотий, прекрасный богослов, начал бить оппонентов их же собственным оружием. Папы, не признав VII Вселенского Собора, по-прежнему тыкали греков носом в ересь иконоборчества (которой уже не было), придирались к неканоничности поставления Фотия. Тогда он первым обвинил латинян в ереси с добавлением в Символ Веры слова «flioque», блестяще опроверг претензии пап считать свою власть выше светской. Фотий обратил внимание и на то, как Рим и германские короли используют миссионерскую деятельность, прибирая под свое влияние все новые племена и страны. И в противовес решил создавать мировую «византийскую систему». Тоже через распространение христианства, но из Константинополя. Стал улучшать связи с церквями Армении, Грузии, Сирии. И принял предложение Хазарии.