– За меня не волнуйтесь. Я взяла рейнджерскую рацию, а вот вам лучше передохнуть.
– Но…
Она оглядела его, уставшая и печальная.
– Я ненадолго. Хочу побыть пару минут с братом, только и всего.
Нат кивнул. Он не сомневался в том, что бан-али не причинят Келли вреда, просто не мог видеть ее в таком горе. Сначала дочь, теперь еще брат… В ее лице, в каждой черточке было столько муки…
Она взяла его за руку, крепко сжала ее.
– Все равно спасибо за заботу, – прошептала Келли и направилась через поляну.
За спиной Ната профессор уже вовсю попыхивал трубкой и разговаривал с Дакии. Натан похлопал Тор-Тора по боку и решил присоединиться к беседе.
Коуве обернулся.
– У тебя есть фотография отца?
– Да, в бумажнике.
– Можешь показать ее Дакии? После четырех лет, проведенных с твоим отцом, они должны быть знакомы с фиксированными изображениями.
Нат пожал плечами и вытащил из бумажника фото отца, стоящего посреди деревни яномамо в окружении местной детворы.
Коуве показал снимок Дакии.
Индеец приблизил его к глазам и отвел обратно с оторопевшим видом.
– Керл, – произнес он, тыча в фотографию пальцем.
– Карл, это верно, – сказал Коуве. – Что с ним случилось?
Профессор повторил вопрос на языке яномамо.
Видимо, Дакии не понял. Для разъяснений понадобилось обменяться еще несколькими репликами. Наконец индеец с энтузиазмом затряс головой, и путаные переговоры продолжились. Коуве и Дакии так быстро перебрасывались объяснениями на смеси диалектов, что Нат не успевал следить за разговором.
Во время короткой паузы Коуве повернулся к Нату.
– Остальные убиты. Джеральду удалось ускользнуть от погони. Должно быть, пригодился опыт спецназовца.
– А отец?
Дакии, видимо, понял вопрос. Он снова наклонился к фотографии, потом поднял глаза на Ната.
– Сын? – спросил он. – Твоя он сын?
Нат кивнул.
Дакии похлопал его по руке, широко улыбаясь.
– Хорошо. Сын вишва.
Нат перевел хмурый взгляд на Коуве.
– Вишва на их языке означает «шаман». Кажется, твоего отца с его чудесами современности здесь приняли за шамана.
– Что с ним случилось?
Коуве снова затараторил на смеси английского с языком яномамо. Нат даже начал потихоньку расплетать этот лингвистический узел.
– Керл? – Дакии закивал, гордо ухмыляясь. – Моя брат тешари-рин водить Керл назад в тень Ягги. Так хорошо.
– Водить назад? – переспросил Нат.
Коуве слово за слово вытягивал из туземца историю случившегося. Дакии торопливо бормотал, но Нат не понимал ни слова из сказанного. Наконец Коуве опять обернулся к Нату. Лицо профессора было мрачным.
– Что он сказал?
– Из того, что я разобрал, твоего отца в самом деле вернули в деревню. Живым или мертвым – я так и не понял. Однако, учитывая его преступление и высокий статус шамана, ему была воздана редкая в понятии племени почесть.
– Какая?
– Его отнесли к Ягге, чтобы питать ее корни.
– Питать корни?!
– Думаю, он имел в виду, в качестве удобрения…
Нат отшатнулся. Он не тешил себя надеждой на то, что отецвыжил, и все-таки жуткая правда не укладывалась у него в голове. Его отец, который, рискуя жизнью, попытался остановить мутагенное воздействие допотопного дерева на бан-али, за это был брошен гигантскому растительному монстру вместо навоза.
Дакии за спиной у Коуве все тряс головой, идиотски ухмыляясь.
– Хорошо. Керл рядом с Ягга. Наси нар!
Нат из-за оцепенения не смог спросить, что означали последние слова, но Коуве сам перевел их:
– «Наси нар» значит «навечно».
* * *
20 часов 8 минут
Джунгли Амазонии
Фавре лежал в засаде посреди темного леса, с инфракрасными линзами на голове. Солнце только что село, и долину быстро поглощала ночь. Фавре и его люди провели уже много часов в ожидании. Осталось недолго.
И все же ему следует быть терпеливее. Тише едешь – дальше будешь, как Луи когда-то учили. Прежде чем кинуться в атаку, ему был нужен последний сигнал. Вот он и отлеживал бока, укрытый папоротниковыми листьями с лицом в черных полосах маскировки.
День прошел в суете и трудах. Утром, через час после рассвета, «крот» все-таки вышел на связь. Какая удача – его шпион выжил! «Крот» сообщил, что деревня бан-али в самом деле находилась в замкнутой долине, попасть в которую можно было лишь через расщелину в скальном массиве напротив. Ну не чудо ли? Вся добыча сама забралась в мешок. Единственным, что мешало пойти и взять ее, была чертова стая ягуаров.
Но его несравненная Тшуи ухитрилась справиться и с этой проблемой. Скрытая предрассветной дымкой, она отобрала кучку наемников, включая немца Брайля, отправилась с ними в саму долину и разложила там куски свежайшего мяса, еще сочащегося кровью. Каждый кусок она начинила страшнейшим из ядов, не имеющим вкуса и запаха, убивающим с одной только пробы. Ягуары, чья жажда крови усугубилась погоней за рейнджерами, не смогли устоять перед приманкой.
Гигантские твари одна за другой забывались блаженным сном, от которого нет пробуждения. Некоторые, впрочем, заподозрили неладное и оставили мясо нетронутым. Этих упрямцев прикончили Тшуи и остальные с помощью духовых ружей, заряженных отравленными дротиками.
Охота прошла почти беззвучно. Расчистив себе путь, Луи вывел людей на позицию возле устья боковой расселины.
Теперь ему требовалась всего одна вещь, ради которой приходилось собраться и переждать.
Тише едешь – дальше будешь.
Наконец в расселине наметилось какое-то движение. В свете инфракрасных очков яркими факелами возникли две фигуры. Они крались вниз по вырубленным в камне ступеням. Утром Луи расставил у входа в расселину часовых, готовясь затыкать рты всем индейцам, которые сюда сунутся. Но ни один из бан-али пока не появился. По-видимому, племя было либо озабочено присутствием в деревне чужаков, либо слишком полагалось на ягуаров, думая, что те защитят их или предупредят о новом вторжении.
Только не сегодня, друзья мои. В гости к вам пришло кое-что пострашнее вашей маленькой своры. Силуэты все еще мелькали в ущелье. Луи на мгновение опустил «ночной бинокль». Даже зная, где находились фигуры, он не смог различить их невооруженным глазом, так совершенен был черный камуфляж. Он укрепил прибор на глазах и усмехнулся – впереди вновь замаячила пара незнакомцев.