Увидев, что Степан мчится под защиту городских стен, а Мег-2 наконец-то открыл огонь по дерзким диверсантам, накрыл их из пушек и пулемётов и не позволил устроить четвёртый ракетный залп, Хаяк решил заняться тем, кто представлял сейчас реальную угрозу бронекаравану, – апостолом. И наверное, мог бы добиться успеха.
У него было тридцать хорошо вооружённых и прекрасно подготовленных циркачей, каждый из которых превосходил обычного человека силой и скоростью; у него были три тубы с сеткой-липучкой – излюбленным средством борьбы с кригерами и воинами в экзоскелетах; у него была серьёзная огневая поддержка…
Должна была быть.
Выводя бойцов из защищённой машины, Хаяк не сомневался в том, что расчёты пулемётов и операторы автоматических пушек мегатраков будут подчиняться его приказам, но ошибся: Кролик поспешил убрать караван из-под обстрела, и Уроды оказались один на один с апостолом.
В чистом поле. Без прикрытия и без защиты, потому что остатки машин сопровождения благоразумно двинулись за мегами, не испытывая никакого желания помогать циркачам в их драке. Тем более что вокруг периодически разрывались гаубичные «подарки» из Остополя.
В начале боя Уроды рассыпались, намереваясь взять апостола в клещи, но отсутствие поддержки и скорость Флегетона сделали своё дело: Карлос без труда оторвался от циркачей, несколько раз полоснув по ним из пулемёта и тем заставив искать укрытия, пропустил набирающий скорость Мег-2 и зацепился за лестничную скобу с противоположной от циркачей стороны машины. И ловко полез наверх, на крышу огромного фургона.
В этот момент Флегетон должен был стать превосходной мишенью и для Уродов, если бы… Если бы они успели повторить манёвр апостола и оказаться с нужной стороны. Но мегатрак находился далековато, продолжал ускоряться, и Хаяк принял единственно возможное решение: побежал следом. Выложился. Почти выдохся. Едва не погиб под колёсами гигантской машины, но тоже сумел за неё зацепиться. И подвиг командира повторили ещё пятеро бойцов…
– На! – Флегетон крикнул после замаха, резко, словно колун на полено, опуская обрезок трубы на пулемётный ствол. – На!
Изнутри раздался вскрик, и вырванное оружие почти вывалилось из небольшой амбразуры башни. Однако не вывалилось, видимо, механизм не позволил, и разочарованному Флегетону пришлось согнуть ствол мощными лапами ЗСК: он не хотел портить пулемёт, но и оставлять оружие в рабочем состоянии не имело смысла.
Башня замолчала, и апостол бросился вперёд, к тягачу, гулко топая железными ногами по железной крыше фургона. Стремительный. Несокрушимый. Опасный…
Флегетон знал, что затеял рисковое дело, но не сомневался, что у него получится. Точнее, не думал, что может не получиться, что кто-то сумеет его остановить. Но…
Выстрела Карлос не услышал. И вовсе не потому, что отказало аудио ЗСК, просто туба разряжается очень тихо, глухим хлопком, различить который в творящемся бедламе не было никакой возможности. А липкая белёсая дрянь летит хоть и недалеко, но быстро, а врезавшись в цель, твердеет едва ли не мгновенно.
– Дерьмо!
Парень с тубой сделал великолепный выстрел: на полном ходу, против ветра, он всё же ухитрился попасть в апостола, пусть не в голову или руки, куда рекомендовали бить в первую очередь, но всё-таки попал. Разогнавшийся Карлос неожиданно перестал управлять правой ногой и, отчаянно матерясь, покатился по крыше. А ещё через секунду система самодиагностики разразилась паническим предупреждением.
И тут же посыпались выстрелы: циркачи открыли по рухнувшему противнику ураганный огонь.
– Дерьмо!
Флегетон переворачивается, подставляя под пули широкую спину, выхватывает из наружного держателя баллончик с растворяющей смесью, без которого ни один апостол в бой не пойдёт, и принимается торопливо распылять её на застывшие сочленения: колено и ступню. Одновременно поднимается, резко разворачивается и отвечает Уродам из пулемёта, удерживая его одной рукой.
– Дерьмо!
На этот раз вопит Хаяк.
Увидев, что апостол упал, циркачи решили, что сетка-липучка полностью заблокировала противника, и радостно бросились вперёд, торопливо уменьшая расстояние для ведения кинжального огня.
И напоролись именно на него – на кинжальный.
Четырехствольный пулемёт апостола наконец-то разогнался как следует, завыл, выплёвывая пули с неимоверной скоростью, и разнёс на составляющие всех оказавшихся на крыше Уродов во главе с Хаяком.
А Флегетон убрал баллончик на место, развернулся и, прихрамывая, побежал дальше…
– Что он делает?!
– Хочет захватить мой мег! – прорычал Кролик.
– А мы? – уточнил Штыпя, подразумевая, что надо что-то делать. Но был неправильно понят.
– А мы на это смотрим, кретин! Мы просто смотрим… – Баши схватил рацию: – Пулемётные башни! Пулемёты! Вы что, не видите? Огонь по апостолу!
– Где он?
– На Меге-2! Огонь по нему! Огонь!! – Цунюк топнул ногой. – Так и знал, что не надо было связываться с Цирком…
Ну, теперь это знали все. Особенно те, кто уже лёг.
Отряд сопровождения потрёпан так, словно схватился с танковой бригадой русских: большая часть броневиков и бронированных автомобилей или подбиты, или обездвижены; остальные старательно прячутся за мегами от заовражского огня. Оставшийся в «Моне Лизе» отряд наполовину растерзан, Арти сообщил, что вынужден сдаться, и больше на связь не выходил. А теперь ещё апостол…
– Снимите его!
– Мы пытаемся!
Но сейчас между машинами примерно километр, а на таком расстоянии броня ЗСК с лёгкостью отражает пули. Попасть же в него из пушки пока не получалось…
– Снимите его!! – орёт Кролик, но поздно, поздно, поздно…
Прихрамывающий апостол пробегает длиннющий фургон и скрывается из виду на задней площадке кабины, там, где находится резервный люк.
– Мег-2! Вас атакуют! – надрывается баши. – Позади кабины…
Без ответа. Точнее, ответ был: в выставленной на громкую связь рации послышались звуки выстрелов и вопли умирающих ремов.
Цунюк бледнеет.
И даже раздавшийся через секунду крик: «Цирк идет!» – не приносит радости: бронекараван практически уничтожен, и ни одна компенсация не позволит Кролику восстановиться в полной мере…
– Я взял мостик, – отрывисто сообщил Флегетон, торопливо разбираясь с управлением мега – все бывшие на нём спецы или разбежались, или валялись сейчас на полу. – Но я не могу одновременно управлять машиной и отстреливаться от лезущих ремов. А они появятся минуты через три…
– Уроды появятся раньше.
– Или так.
– Ты не понял, – вздохнул Степан. – К Остополю приближается труппа циркачей. Видимо, Кролик ждал их, но мы вынудили его начать бой раньше.