Теперь кто-то громко расхохотался.
– Без этого никак? – тихо спросил Гарик.
– Нет, – развёл руками Бампер. – Но раз уж ты извинился, то я оставлю тебя в живых. Примером, так сказать, для тех, кто рискнёт…
– Сам отрежешь? – нарочито громко, перебивая разговорившегося бандита, спросил Визирь.
– Что? – не понял Бампер. Он не ожидал подобного вопроса, и потому прозвучала короткая фраза по-дурацки. Да к тому же дала Гарику прекрасную возможность для удара.
– Угрозу сам исполнишь или поручишь кому? – В голосе разведчика появились издевательские нотки. – Например, Карина рассказывала, что поднимать своё достоинство ты поручаешь квадратным розовым таблеткам… Неужели правда?
А вот теперь в зале стало совсем тихо. Абсолютно. Заткнулись хихикавшие, заткнулись хохотавшие, заткнулись даже те, кто негромко переговаривался в дальнем углу. Заткнулись и подтянулись в главное помещение игроки. Даже мухи, вечные спутники питейных заведений, прекратили жужжать.
«Ты спятил?» – одними губами произнесла Заводная.
– Теперь мне придётся тебя трахнуть, мальчик, – медленно произнёс падальщик. Его пальцы подрагивали от сдерживаемого бешенства. – Чтобы все убедились, что мне розовые квадраты без надобности.
– Любишь мальчиков? – Визирь выдал презрительный смешок. – Не зря говорят, что банды вольных падл на самом деле – большие семьи…
Кулак у Бампера оказался на удивление тяжёлым. То ли главарь падальщиков был обладателем встроенного киберпротеза, то ли действительно был так крепок, как выглядел, – неизвестно. Зато известно, что пропустивший удар Гарик стартовал от стойки с энергией космической ракеты и его столкновение с ближайшим столиком походило на взрыв: звон битой посуды, улетающие бутылки, сломавшийся стул, недовольные вопли…
– Я тебе покажу – семью! – рявкает Бампер. А его эскорт рвётся вперёд, желая поскорее растоптать упавшего врага. – Ты у меня…
Губы разбиты в кровь, в голове шумит, перед глазами плывёт, но комби ухитряется врезать левому падальщику по колену – из положения «лёжа», – откатиться, уходя от удара правого, подскочить на корточки и следующий выпад заблокировать руками. Всё-таки усиленные конечности – большое подспорье в сложной жизни разведчика.
Хрясь!
Визирь не просто блокирует удар ногой, он успевает чуть крутануть падлу, и бандит летит лицом на пол.
Вопль.
Мозг отмечает, что пока всё хорошо, но отвлекается не сильно и уж точно не расслабляется, поскольку жизнь по-прежнему на волоске.
Левый падальщик, тот, что пару секунд назад получил по колену, пришёл в себя и замахивается ножом. Визирь ужом скользит под рукой противника и отвечает, точнее, опережает падлу ударом появившегося в руке клинка. Причём комби не тычет своим оружием абы как, а точно бьёт в заранее просчитанную точку, добираясь до бедренной артерии врага.
Вскрик. Хрип. Красное обильно поливает пол…
– Гарик!
«Наконец-то!»
Комби ждал сигнала с самого начала драки, а потому готов: резко вскакивает на ноги, подхватывает ещё не упавшего падлу и разворачивает его к стойке. И всё – одним движением. И только поэтому две пули из пистолета Бампера влетают не в разведчика, а в импровизированный щит.
Грохот.
А меньше чем через мгновение – ещё два выстрела. И спокойно произнесенная в тишине фраза:
– Моё слово крепко.
«Баптист!»
Визирь знал, что в него хозяин аттракциона без предупреждения стрелять не станет, но всё равно действует быстро: роняет мёртвого падальщика, роняет нож и поднимает руки:
– Я только защищался.
Какая-то женщина издаёт нервный смешок, но в целом посетители не спорят, молчаливо подтверждая, что скандал затеял не разведчик, а его оппоненты.
Теперь все трое мертвы.
Скотт явился вовремя: охранники заведения, несмотря на действующие правила, вряд ли бы рискнули затеять перестрелку со столь авторитетным падальщиком, как Бампер, и комби пришлось бы класть врага лично, что могло привести к неприятным последствиям в виде выстрела в ногу. Сейчас же ситуация выглядела практически идеально: Визирь избавился от врага, Баптист избавился от врага, и оставалось решить, как соблюсти приличия.
– Кто был зачинщиком? – приступил к «расследованию» Скотт.
– Смотря в какой момент, – вздохнула Заводная. – Если сегодня, то Бампер. Если год назад…
– Все знают, что случилось год назад, – оборвал помощницу Баптист. – Нет смысла повторять.
– Как скажешь.
Хозяин аттракциона бросил на Лизу быстрый и не очень довольный взгляд – женщина выдержала его, – после чего вернулся к разведчику:
– Насколько ты хотел задержаться?
– Дней на пять, – ответил тот, продолжая стоять с поднятыми руками. – На время ярмарки.
– Уйдешь до завтрашней полуночи и не появишься в Железной Деве полгода, – решил Баптист. – Если появишься – убью тебя лично.
Учитывая обстоятельства – ведь Скотту ещё предстояло «улаживать дела» с бандой Бампера, – наказание оказалось более чем мягким.
– Я понял, – кивнул разведчик.
– Очень хорошо. – Баптист бросил на Заводную ещё один, весьма многозначительный взгляд и распорядился, кивнув на трупы: – Приберитесь, у нас приличное заведение…
«Проклятье!»
Знал ведь, знал, что эта дверца – зеркальная. Всегда знал и всегда контролировал себя – не смотрел. Сколько раз был в этой спальне – даже взгляда на дверцу не бросил. Ни разу не бросил. И вдруг – посмотрел.
– Ты вздрогнул, – заметила лежащая рядом Лиза.
– Задумался.
– О чём?
– Я…
Визирь неопределённо пожал плечами.
Наверное, о том, что не любил своё отражение. Себя любил, а отражение – нет, такой вот получается анекдот. Странный. Непонятный. Потому что отражение у Гарика было вполне нормальным, в стиле комби. Конкретно в настоящее время – в стиле «комби расслабился».
Длинные чёрные волосы обычно стянуты в хвост, но сейчас распущены, свободно падают на лицо и плечи… Лизе нравится играть с его волосами, запускать в них тонкие пальцы, гладить… Но длинными волосы были только сверху, виски выбриты наголо и ещё до Времени Света обработаны химией так, что больше там ничего не росло. На левой стороне свободное место сначала украшала татуировка клана комби, к которому до войны принадлежал молодой Визирь, а теперь – воздушный шар, баллоном которому служил глобус, символ Ядерно-Географического общества. Правая же сторона головы была «технической», сюда вживлялись и отсюда обслуживались импланты. В том числе – правый глаз, который у Гарика был на сто процентов искусственным, обеспечивающим необычайную остроту зрения и возможность напрямую передавать изображения в компьютер. Правая сторона головы, висок и часть лобной кости Визиря были переделаны ещё до войны, и когда-то его облик считался элегантным и современным. Считался образцом работы превосходного комби-мастера.