Мистер Айвэн Зильбертруд оказался дома и приходу Вилкаса очень обрадовался:
– Арчибальд, друг мой, я вас целый день ищу!
– Я тоже.
– Мысли умных людей сходятся. Но если искали, то почему не отвечали на звонки?
Писатель смутно помнил, что дарил свой коммуникатор кому-то из новых знакомых, и пожал плечами:
– До вас тоже не дозвониться.
Литагент искренне возмутился:
– Но это совсем другое дело! Вы же хотели попросить денег, так?
– Так.
– На такие звонки я не отвечаю. Но потом со мной связался один очень уважаемый человек и предложил выгодный заказ. А вам дозвониться невозможно! Арчибальд, это очень плохо!
– Что за заказ?
– Выгодный! Хотите пятьдесят тысяч кредитов за получасовую речь?
– Да из меня оратор… отмахнулся было Вилкас, но вовремя спохватился: – Пятьдесят тысяч?
– Наличкой.
– Да за такие деньги я целый месяц без остановки болтать буду. Когда и где выступать? Буфет и фуршет подразумеваются?
– Ничего говорить не нужно, – остудил творческий порыв писателя его литературный агент. – Требуется написать текст речи на заданную тему. Берётесь?
Отсутствие буфета и фуршета очень огорчило Арчибальда, но он быстро справился с отрицательными эмоциями:
– Берусь! Какие сроки? Когда аванс?
– Кто вас научил отвечать на вопрос сразу двумя вопросами? – возмутился Зильбертруд.
– Аванс когда? – стоял на своём Вилкас. – Отсутствие должного стимула сдерживает полёт творческой мысли.
– Будут вам деньги, – пообещал литагент. – Как только поговорим с господином Мэтью Кукаревичем, так сразу и будут.
– С самим…
– Да, с ним самим, – злорадно ухмыльнулся мистер Зильбертруд. – Или вы намеревались хапнуть денежки и сразу уйти в запой? С таким клиентом запоя не получится.
– Я вовсе не собирался…
– А то я вас не знаю. Едем к господину Кукаревичу немедленно!
Перспектива встретиться с главой клана, прославившегося на половину галактики вздорным характером, беспричинной жестокостью и непредсказуемостью, откровенно говоря, писателя не порадовала. Гениальность гениальностью, но не привык он залетать в столь высокие сферы. В заоблачные выси практически. Оттуда и падать больнее, и есть опасность крылья обжечь. Да и просто страшно иметь дело с хозяином этой и нескольких близлежащих планет. Здоровье дороже, не говоря уж о жизни.
Только вот деньги очень нужны. Эх, была не была…
– Поехали!
* * *
Естественно, такси вызвать не удалось, и Зильбертруд с явной неохотой повёл Вилкаса на крышу дома, где на охраняемой стоянке располагался его личный флаер. Секьюрити поприветствовали обоих вежливыми поклонами, а начальник смены даже позволил себе поинтересоваться:
– Решили проведать свою ягодку, мистер Айвэн?
– Ну-у-у, в каком-то роде…
– Она застоялась и соскучилась.
– Вы так говорите, будто машина живая, – хихикнул писатель. – Это же обыкновенный кусок железа и пластика.
Старший охранник посмотрел на Вилкаса как на умственно отсталого. С жалостью, пренебрежением и превосходством.
– Такая машина, мистер, обязательно должна быть живой. Да вы только посмотрите на неё!
Арчибальд посмотрел в указанном направлении и громко охнул. Охнул вслух, так как даже в самых смелых мечтах не надеялся покататься на подобном шедевре флаеростроительного искусства. Российская Империя всегда славилась хорошей техникой, но тут инженеры Его Величества превзошли самих себя и совершили невозможное. «Лада Брусника» выглядела материализовавшимся волшебным сном.
– Это же… это же… – потрясённо бормотал Вилкас. – Но каким образом?
Действительно, флаер российского производства могли себе позволить главы кланов и их ближайшие помощники, а тут обыкновенный литературный агент. На какие деньги он это купил?
Зильбертруд смущённо пояснил:
– Она подержанная.
– Но всё же…
– С большим пробегом.
– Тем не менее…
– И вообще это подарок.
– От кого?
– Сам не знаю.
Мистер Айвэн не стал объяснять, что на сиденье пригнанного неизвестными лицами флаера лежала визитная карточка некоего Онодэры. И короткая записка с просьбой позвонить по срочному и выгодному делу.
Планета Огайо. Содружество Демократических кланов. 1518 год от Великого Исхода
Революция, которую любимый воспитанник называл странным и непонятным словом «Майдан», нравилась клону профессора Дирливангера всё больше и больше. Особенно её денежная составляющая. Билли-второго совершенно не интересовали причины, по которым генерал-воевода Василий Шрёдингер платит за оборудование хорошую цену в наличных рублях, да и регулярность совершаемых с планеты рейсов заставляла не задавать глупых вопросов. Куда хочет, туда и девает полученный хлам. Пусть хоть в космос выбрасывает, лишь бы не отказывался и не снижал объёмы закупок.
Захват власти на Орегоне произошёл на удивление тихо, мирно и быстро. Учёные вообще отличаются аполитичностью, а когда население почти наполовину состоит из яйцеголовых, то всего и нужно, что проявить твёрдость, чтобы добиться признания Верховным Академиком. Да, всепланетный учёный совет руководителей лабораторий и исследовательских центров был вынужден ввести эту должность, наделив носителя громкого титула чрезвычайными диктаторскими полномочиями пожизненно и без права отставки. А куда им деваться, если на улице беснуются толпы завезённого из Гарлемского халифата отребья?
Демонстранты, кстати, совсем недорого обошлись. Тамошний халиф охотно продал сто тысяч подданных по два кредита за голову. Зато шахтёры с астероидов сразу после манифестации без разговоров платили за аренду рабочей силы по десятке в месяц. Выгодное дело!
И народ успокоился, воочию убедившись в твёрдой руке новой власти. Заботится, мол, Верховный Академик о безопасности собственного населения. Живи и радуйся!
Вот Билли-второй и радовался вместе с населением. Вчера так нарадовался с заместителем Василия Шрёдингера старшим полковником Таругиным, что сегодняшний звонок едва не заставил мозг выскочить из черепной коробки через все естественные отверстия организма, прихватив с собой содержимое желудка и некоторые внутренние органы. Вроде и выпили совсем немного… Олег Витальевич утверждал, что в чистом спирте сплошь одни витамины и с литра на двоих образуется исключительная польза здоровью. Вечером так оно и казалось, а вот с утра…