Даже Чжайинь вскрикнула, падая. Ее правое плечо окрасилось кровью, но она все-таки смогла выстрелить – но не в только что приехавших людей. Арно повалился на Марию, широко раскрыв глаза от шока – из его пробитого пулей горла хлынула кровь. Палеонтолог попытался было что-то сказать, но лишь закашлялся, захлебываясь кровью, и тяжело обмяк у Крэндолл в руках.
– Держитесь! – пробормотала та, опуская его на землю.
Однако Дейн, испустив последний выдох, уставился вверх остекленевшими глазами.
«Нет!..»
Ковальски схватил Марию за руку, оттаскивая ее в сторону.
– Все сюда! – раздался из кабины пикапа громкий голос, говоривший по-английски. – Быстро!
Сказавший это мужчина высунулся в окно. Потрясенной Крэндолл потребовалось какое-то время, чтобы узнать его. В последний раз она видела этого человека еще в центре изучения приматов.
Это был Монк Коккалис, напарник Ковальски.
Пока женщина пыталась понять его внезапное появление здесь, прогремели новые выстрелы, на этот раз из глубины коридора. К ним приближалась еще одна группа солдат.
– Шевелись! – Ковальски подтолкнул Марию к машине.
Той не нужны были дальнейшие уговоры. Она побежала, увлекая за собой Баако. Джо поспешил следом, шумно хрипя из-за сломанных ребер.
Но прежде чем они смогли добраться до относительной безопасности пикапа, со стороны вивисекционной лаборатории снова донесся раздирающий слух скрежет стали. Оглянувшись, Крэндолл увидела, как одна массивная створка вывалилась и отлетела к стене. Огромные черные тени хлынули в коридор.
– Пора уносить отсюда ноги! – пробормотал Ковальски, хватая Марию за руку.
Пробежав последние несколько шагов, они оказались рядом с пикапом. Подсадив девушку в открытый кузов, Джо запрыгнул туда сам, а следом за ним туда заскочил и Баако. Как только все оказались в машине, она быстро помчалась задним ходом по коридору.
По кабине застучали пули.
– Всем лечь! – крикнул один из находившихся в кузове солдат.
Мария повиновалась. Пикап набрал скорость, а затем его зад неожиданно взмыл вверх, отчего у Крэндолл в груди все оборвалось, однако оказалось, что пикап просто заехал задом по пандусу. Оказавшись наверху, машина развернулась на месте и теперь уже устремилась по коридору передним ходом.
Вдогонку прозвучали выстрелы, быстро затихшие вдали.
И все же Мария лежала, распластавшись на животе, обхватив рукой Баако, а тот в свою очередь обнимал Ковальски. Все трое снова были вместе – одной семьей.
Но надолго ли?
12 часов 34 минуты
Ослепленная болью, Чжайинь сжимала одной рукой рулевое колесо поврежденного внедорожника. Другую руку она бережно прижимала к груди, и все же острая боль огненными волнами разливалась от полученной ею раны по всему телу. Пуля раздробила правое плечо; кровь промочила насквозь форменный китель женщины и продолжала течь.
«Но я еще жива. И должна считать себя везучей… Хотя нет, это не везение, – мысленно поправила себя Чжайинь. – Это инстинкт самосохранения».
Ей пришлось собрать все силы, чтобы перебороть мучительную боль и продолжать двигаться. После того как пикап с американцами умчался прочь, Ляо доковыляла до брошенного внедорожника, прячась в тени. Она буквально упала за руль, моля о том, чтобы при столкновении не пострадали двигатель и аккумулятор. Поворот ключа в замке оживил ровное жужжание электромотора. Развернувшись в узком коридоре, Чжайинь поспешила прочь.
И действительно, медлить было нельзя.
Заворачивая за угол, генерал-майор успела увидеть, как позади в коридоре поднялась огромная тень. Даже стоя на четвереньках, чудовище возвышалось чуть ли не до потолка. Его рев был наполнен яростью и жаждой крови. Чжайинь слышала отголоски этого рева, несясь на полной скорости по подземному комплексу.
Она постаралась отъехать как можно дальше от вырвавшихся на свободу гибридов и лишь тогда задумалась над тем, что теперь делать. Ей требовалась медицинская помощь, после чего нужно будет оценить ситуацию и принять соответствующие меры. Быстро обдумав все это, женщина сразу определила, куда ей нужно ехать.
И все же к тому времени, как она добралась до цели, силы ее уже были на исходе. У Ляо кружилась голова, ее тошнило. Внедорожник вилял из стороны в сторону, направляемый движениями слабеющей руки на рулевом колесе. Но вот впереди наконец появился центр обеспечения безопасности, дверь которого была распахнута настежь.
Резко затормозив, Чжайинь буквально вывалилась из машины и едва не рухнула на четвереньки от пронзительной боли. Какое-то мгновение она стояла, опираясь на крыло машины, а затем, шатаясь, направилась к открытой двери.
Ляо нашла начальника службы безопасности там же, где оставила его.
Чан Сунь стоял спиной к ней посреди погруженной в полумрак комнаты. Красные огоньки ламп аварийного освещения отражались в стекле мониторов, придавая помещению сходство с преисподней. Бешенство, охватившее Чжайинь при виде своего заместителя, помогло ей взять себя в руки.
Чан не справился со своими обязанностями.
Пройдя в зал, генерал-майор наконец увидела операторов. Они безжизненно обвисли в креслах на своих рабочих местах, а один из них лежал на полу у ног Суня. В лужице крови отражалось сияние аварийных ламп.
– А, вот ты где! – обернувшись, сказал подполковник своей начальнице. – А я-то уж думал, что придется тебя отлавливать.
Он поднял пистолет.
Чжайинь потянулась было к кобуре, но та была пуста. Торопясь сбежать от разъяренных гибридов, женщина потеряла табельное оружие.
Обратив внимание на это движение, Чан развернул пистолет так, чтобы она увидела застывший в открытом положении затвор, а затем положил его на стол. У него кончились патроны. По всей видимости, он расстрелял всю обойму, расправляясь с операторами центра. Шагнув к Ляо, ее подчиненный поднял руку, словно собираясь ее обнять.
Та поняла его истинные намерения, но не двинулась с места, не желая обесчестить себя отступлением.
Вторая рука Суня метнулась вперед, вонзая Чжайинь в живот длинный кинжал. Та закашлялась – не столько от боли, сколько от силы жестокого удара. Чан развернул лезвие вверх, ища сердце. Внутри у Ляо что-то разорвалось, и она вдруг поймала себя на том, что не может дышать.
Подполковник выдернул кинжал, и женщина сползла на пол, опираясь спиной на дверной косяк.
Чан хладнокровно отступил назад, вытер лезвие и убрал кинжал в ножны, после чего взял свой пистолет и так же тщательно вытер рукоятку. Удовлетворившись, он наклонился и вложил пистолет в обмякшие пальцы Чжайинь. Та поняла, что он собирается свалить на нее расстрел операторов центра и обвинить ее в бегстве американцев. Сбудется ее кошмарный сон – имя Ляо навсегда будет запятнано предательством.