– Откровенно говоря, среди мамаш тот еще балаган творится. Помнишь Сильвию Штайнметц?
Вита кивнула.
– Сильвия единственная из наших выпускниц, у кого ребенок учится в одном классе с Генри. У нее приемная дочь. Так вот, кроме Сильвии, других нормальных, адекватных людей там днем с огнем не найдешь. А остальные… Противно сказать, сколько у них денег! А главное, абсолютно уверены, будто все должны заботиться об их удовольствии и удобстве. В общем, ты себе не представляешь, какая там атмосфера.
– Почему? Представляю, – вздохнула Вита. – Я ведь до сих пор выписываю «Нью-Йорк таймс». Уж о чем, о чем, а о том, что не попала в это так называемое высшее общество, ни капельки не жалею. Но должна признаться: когда вдруг подумала, что мои дети в Реардоне учиться не будут, даже как-то расстроилась. Там ведь очень здорово было… А история у школы какая! Начиналось ведь все с образования для детей рабочих… Помнишь?
Грейс, улыбнувшись, процитировала:
Пусть наши мастера, кто на все руки,
Теперь возьмутся за гранит науки!
Грейс и сама удивилась, что не забыла этот стишок. И тут она поняла, что Джонатан забрал не только деньги и драгоценности. Теперь было совершенно ясно, что больше Генри в прежней школе не учиться, а значит, и сама Грейс, увы, перестанет быть мамой ученика Реардона. Конечно, в сравнении со всем остальным это была мелкая неприятность, но Грейс все равно не смогла сдержать огорчения.
Она принялась расспрашивать о детях Виты. Их у подруги было трое. Мона – та самая, которая училась в частной школе в Грэйт-Баррингтоне, – настолько любила плавать, что уже почти превратилась в амфибию. Четырнадцатилетний Эван обожал роботов, а Луизе, которая с раннего детства так любила обниматься, что в семье ее в шутку прозвали Липучкой, только что исполнилось шесть, и девочка наконец-то начала проявлять интерес к чему-то за пределами дома и семьи – особенно если этим чем-то были лошади.
Вита вышла замуж за юриста, специализирующего на правовой охране окружающей среды. Даже после того, как в Питтсфилде навели порядок и его вычеркнули из списка самых загрязненных объектов, работы по его специальности здесь хватало.
– Скоро сама со всеми познакомишься, – пообещала Вита. – Погоди, еще надоедим.
– Неужели совсем на меня не злишься? – вдруг ни с того ни с сего спросила Грейс, когда повисла пауза. Да, пауза была неловкая, но такие у них в разговоре повисали уже несколько раз. – Извини за очевидный вопрос, – прибавила Грейс. – Я, если честно, немного сердилась. Но теперь-то между нами никаких обид?
Вита вздохнула. Подруга сидела по другую сторону огромного, неказистого стола, заваленного папками всех цветов радуги.
– Трудно ответить, – наконец серьезно произнесла она. – Нет, пожалуй, больше не злюсь. А если и злюсь, то исключительно на себя. Да, на себя я очень зла. Слишком легко сдалась, надо было бороться, не позволять ему меня вытеснить. Теперь понимаю – я тебя подвела.
– В смысле? – спросила озадаченная Грейс. – Как это – вытеснить?.. Как это – подвела?..
– Я не должна была допускать, чтобы твой муж, который меня сразу насторожил и заставил встревожиться, разлучил меня с моей ближайшей любимой подругой. Я ведь даже достойного сопротивления не оказала и поделиться тревогами с тобой так и не решилась. А ведь тревоги были, и серьезные. За это себя простить так и не смогла. И теперь хочу попросить прощения. Прости меня, пожалуйста.
Грейс пораженно уставилась на Виту.
– Не волнуйся, я не рассчитываю, что ты сразу сможешь это сделать. Не представляешь, как я переживала. Слава богу, что живу в Западном Массачусетсе, и вокруг столько психотерапевтов! Сколько раз хотелось позвонить тебе и все выложить! Но, как ты уже знаешь, всякий раз удерживалась. Знаешь, как говорят? Врачи – худшие пациенты.
Вита коротко рассмеялась, затем продолжила:
– Проблема не в том, что твой Джонатан мне не понравился. Нет, тут было кое-что посерьезнее. За тобой ухлестывали разные парни, одни мне нравились, другие не очень. И я понимала, чем тебе приглянулся Джонатан. Такая харизма, такой магнетизм… Обаятельный, умный. Но когда он в первый раз на меня посмотрел… заметь, дело было в тот вечер, когда вы только что встретились! Так вот, когда я спустилась в подвал и стала тебя искать, то в коридоре наткнулась на вас двоих. Вы стояли и разговаривали, и тут Джонатан посмотрел на меня таким тяжелым взглядом… Мол, «руки прочь, это мое».
Ошеломленная Грейс смогла только кивнуть.
– В общем, сразу поняла, что будет трудно, и на дружеское отношение рассчитывать нечего. Сначала попыталась начать с чистого листа, будто этой сцены в коридоре и не было. Ну, знаешь, взглянуть на него непредубежденным взглядом, найти что-то хорошее или хотя бы нейтральные отношения наладить. Бесполезно. Потом решила просто ждать – вдруг то, что я заметила, и тебе тоже в глаза бросится? Но нет – жду, жду, а толку никакого. А потом, когда стало ясно, что это у вас серьезно, запаниковала. Попыталась наконец поговорить с тобой…
– Нет, не было такого, – перебила Грейс, но тут вспомнила вечер в «Скорпион Боулс». У Виты был день рождения, и раньше они с Грейс там не тусовались – во всяком случае, вместе. Вот и решили сходить, пока еще не закончили учебу. Впрочем, подробности этого вечера Грейс помнила весьма смутно. И не только подробности. Впрочем, ничего удивительного. Вот что бывает, когда мешаешь джин, ром и водку.
– Было-было, – вполне добродушно возразила Вита. – Не скажу, что попытка была удачная, но я все же попробовала. Конечно, на пьяную голову лучше за такие важные дела не браться, но в трезвом виде у меня бы просто смелости не хватило. В общем, взяла да и спросила, что тебе больше всего нравится в Джонатане. И каждый раз, когда ты называла какое-нибудь качество, просила привести пример и спрашивала, как он это качество проявил. Но вразумительного ответа не добилась. Я вопросы задаю, а ты твердишь, как попугай: «Знаю, и все». Потом спросила, рассказывал ли тебе Джонатан, почему не общается ни с кем из родных. Почему у него нет друзей, кроме тебя. Спросила, не тревожит ли тебя, как быстро Джонатан стал важной частью твоей жизни. Не слишком ли быстро развиваются ваши отношения? А еще задала такой вопрос – может, Джонатан потому и кажется тебе идеальным мужчиной, что ты ему при первой же встрече сама выложила, что для тебя значит этот самый идеал? Ты ведь ему рассказала, что тебе нужно, что для тебя важно, вот он тебя всем этим и обеспечил…
– Погоди, – перебила Грейс. – А здесь-то что не так? Разве не все ищут человека, который будет удовлетворять их потребности?
– Да, – ответила Вита, мрачно уставившись на дно пустой чашки. – Ты и тогда так говорила. Но в случае Джонатана все не так просто. С ним, кажется, вообще просто не бывает. А может, это я задним умом такая наблюдательная и сообразительная. Тогда только и делала, что спрашивала себя: ну, и чем тебе не угодил Джонатан? Грейс от него в восторге, а ведь она девушка умная, не то что ты!
– Вита, не говори так, это неправда, – заспорила Грейс, будто суть разговора была именно в этом.