Афдера сделала кое-какие покупки, поймала такси и вручила шоферу бумажку с адресом Бадани. Еле-еле пробираясь через заторы, минуя перекрестки со светофорами, погасшими десятилетия назад, машина доехала до фешенебельного района Гелиополис на северо-востоке города.
Бадани, как и Сайед, был уроженцем Эль-Миньи, и дела у него шли неплохо. Благодаря умению вести переговоры, высоким ценам на свои товары и бесконечному терпению он сколотил себе неплохое состояние и теперь мог причислять себя к сливкам каирского общества. Люди даже говорили, что ему покровительствовал один из сыновей президента Садата. Несмотря на свое скромное происхождение, Бадани взял в жены красивую и молодую дочь торговца тканями, тоже копта. Вскоре она нарожала ему кучу детей.
Этот человек был владельцем довольно обшарпанного многоквартирного дома на улице Рамсеса и со своей большой семьей занимал один этаж. Афдера позвонила в висевший у двери бронзовый колокольчик. За ней слышались шаги нескольких человек, расхаживающих по помещению.
Вскоре ей открыла девушка лет двадцати, судя по всему, служанка, может быть, и любовница хозяина. Одной рукой она приглаживала волосы, другой поправляла незатейливое платье.
— Господин Бадани ждет вас.
Обширную квартиру торговца трудно было назвать элегантно обставленной или даже просто богатой. В просторной гостиной царил полумрак. Всю обстановку составляли два дивана с синтетическим покрытием, два стола — один низенький, другой, стеклянный, повыше, — и несколько пепельниц, набитых окурками от сигарет «Клеопатра». Мало кто знал, что в трех сейфах, установленных в обиталище Бадани, спрятаны настоящие сокровища. Это были фрагменты древних папирусов, рукописи на пергаменте, египетские монеты времен римского господства, а кроме того, наличные деньги — фунты, доллары, песеты, лиры. В доме обычно толклось много народу. Родственники Бадани часто заезжали к нему выпить на кухне чашку кофе или мятного чая. Но когда явилась Афдера, дома были только сам хозяин, юная служанка и кухарка.
— Господин Бадани предупредил меня, что вы останетесь на ужин, — сказала ей служанка.
— Что ж, с удовольствием.
Афдера знала от бабушки, что для египтян совместная трапеза — обязательная прелюдия к деловому разговору, а у них с торговцем, в общем-то, намечалась именно такая беседа. В ожидании хозяина она снова взялась за дневник Крещенции, но тут появился Бадани, распространяя вокруг себя сильный запах дешевого местного одеколона. На сей раз на нем быт черный костюм в полоску и лакированные ботинки. Служанка боязливо посмотрела на Афдеру, возможно посчитав ее своей соперницей, и покрыла низенький стол тонкой скатертью.
— Простите, господин Бадани, но я хотела спросить…
Торговец поднял руку:
— Сначала поужинаем, а потом спрашивайте меня о чем угодно.
Служанка и кухарка принялись накрывать на стол. На ужин были поданы мелохия — суп из риса и овощей, голуби с гарниром из фиников, бобовая паста с оливковым маслом и, разумеется, традиционные арабские сласти.
— Можете идти, — обратился Бадани к двум женщинам, когда все было готово.
После ужина Афдера вновь перешла в атаку:
— Теперь давайте поговорим.
— А что, если за сведения о книге я попрошу денег? Сколько вы могли бы заплатить?
Афдера еще раньше обратила внимание на доску для игры в нарды, и тут ее осенила мысль:
— Вы играете в нарды?
— Лучше всех в Каире.
— Сыграем партию. Если я выиграю, вы ответите на все мои вопросы, ничего не утаивая.
— А если проиграю?
— Тогда вы получите свои деньги.
— Нет, у меня есть другое предложение.
— Какое же?
— Если вы проиграете, то проведете ночь в моем доме.
Афдера быстро встала:
— Вы не на ту нарвались. Переспать с вами — такое мне даже в голову бы не пришло.
— Вы меня неправильно поняли. Если вы проиграете, то проведете ночь здесь полностью обнаженной. Я буду всего лишь смотреть на вас. Обещаю к вам не прикасаться, только смотреть и вдыхать запах вашего белья.
— Если я выиграю, то вы мне расскажете абсолютно все.
— Да.
— Договорились.
Через полтора часа Бадани уже порядком разозлился. Во-первых, оттого, что проиграл несколько партий женщине, а во-вторых, оттого, что перспектива увидеть Афдеру обнаженной исчезала на глазах. Торговец не знал, что в детстве она часами играла в нарды с сестрой в их венецианском доме под звуки оперных арий.
После четвертой партии Афдера сказала:
— Ну все, моя взяла.
— Я в вашем распоряжении. Спрашивайте.
— Кто вам сообщил, что книга может оказаться ценной?
— Чарльз Эоланд, специалист по папирусам из Восточного института в Чикаго. Многие каирские торговцы древностями обращаются к нему за помощью. Раз в полгода он приезжает в Египет и покупает разные вещи для себя, для университетов и для, скажем так, других организаций.
— Каких?
— Для Ватикана. Может быть, для тамошних музеев, я не в курсе. Я знаю лишь то, что он был связан с кем-то в римской курии, на самом ее верху. Имя этого человека мне неизвестно, но американец благодаря ему заработал немало денег. Эоланд покупал много предметов древности, ворочал большими суммами в наличных. В шестидесятые годы он составил себе целое состояние. Тогда рынка папирусов, в отличие от семидесятых, еще практически не было. Мало кто в этом понимал.
— А что за вещи приобретал Эоланд?
— Это очень любопытно. Он особенно интересовался картонажами. Это что-то вроде внутреннего легкого гроба из папируса, в который помещали мумию. Прежде всего картонажами птолемеевского и римского периодов. Вероятно, искал что-то определенное. Но я так и не узнал, что именно.
— Как вы думаете, он знал о существовании книги Иуды?
— Не думаю, хотя, имея дело с Эоландом и его подельником из Ватикана, ни в чем нельзя быть уверенным. Он ведь все-таки специалист по папирусам, а не по чему-то еще. Может, кто-то и навел его на след книги, но вряд ли это были точные сведения.
— Что же это за подельник из Ватикана?
— Дайте подумать. Колояни… Колаяни… А, вспомнил! Леонардо Колаяни из Флорентийского университета. Занимался Крестовыми походами.
— Какую роль он играл во всем этом?
— По-моему, тот и другой искали не книгу Иуды, а что-то другое, куда более важное, — понизил голос Бадани, словно выдавал некий секрет.
— Почему вы так считаете?
— Они сотрудничали с очень опасным типом по прозвищу Грек. Лучше держаться от него как можно дальше.
— А имя у этого Грека есть?
— Василис Каламатиано. Он уже тридцать лет ведет самую крупную торговлю древностями здесь, в Каире. Говорят, что во время Второй мировой он за бесценок скупал вещи, конфискованные у европейских евреев, потом приобретал картины, скульптуры, антиквариату высокопоставленных нацистов, которым срочно нужны были наличные, чтобы скрыться от преследования.