Пока оба разговаривали, чалый конь вошел в мелководье, высоко поднимая брызги. Знаменосцы уже плыли на своих конях, оказавшихся в более глубоких местах реки. Всадники роты натянули уздечки и, не замедляя темпа, следовали за своим капитаном. Твердо решив преодолеть нелегкую переправу, все перестали петь. Однако банджо продолжали играть свою мелодию. Несмотря на три сотни качавшихся в воде всадников, на инструменты не попало ни капли воды.
Через мгновение мелодия достигла ушей Дэна. Он не удивился, обнаружив, что невольно подпевает слова. Возникла довольно комичная ситуация.
Сотня месяцев прошла, Лорена,
С тех пор, как я был с тобой…
Кто-то говорил, что «Лорена» повстанцев, как и «Боевой гимн» Севера придали смысл этой братоубийственной войне. Дэн сам впервые услышал эту мелодию во время битвы при Шенандоа, в которой обе стороны оспаривали победу. Снежная буря, налетевшая неожиданно и бушевавшая два дня, сделала сражение невозможным. Во время перемирия противоборствующие стороны хоронили убитых, обмениваясь обычными оскорблениями и табаком. Когда наступала ночь, было легче нести ночное дежурство под звуки этой песни. Сентиментальные слова, как и сама мелодия, воспевали глицинии, лунный свет, трели пересмешника. Воскрешая прошлое, они обещали еще более радужное будущее, когда прежнее вожделенное изобилие вернется на опустошенную родную землю.
В то время Дэн Кэролл был еще рекрутом: боевые действия в Долине стали его первой кампанией. Слушая голоса этих храбрых бойцов, он тогда молил Бога о том, чтобы снегопад никогда не прекращался…
— Майор, открыть огонь?
Дэн виновато вздрогнул и вернулся к действительности. Всадники противника плыли посреди течения, умело управляя конями. Чалый боевой конь нашел опору под ногами. Капитан Селби, приподнявшийся до этого над седлом, чтобы облегчить коню ход, опять сидел крепко в седле и нацелился саблей на луг, развертывая свое войско в боевой порядок. По обе стороны от него появились флажки, звезды на них сверкали своими перекрещивавшимися лучами на кроваво-красном фоне земли. Будто по сигналу, до берега долетел крик повстанцев. Этот презренный крик, словно струя воды, пробежал по спине Кэролла.
— Не стреляйте, Джек, — сказал он. — И старайтесь громко не смеяться. Пока все развивается как в комической опере.
— Сэр, это будет длиться недолго.
Стратегия кавалеристов Конфедерации (если она заслуживала такого термина) была видна как на ладони. Не обращая внимания на обычные меры предосторожности, Крестоносцы Округа Крей бросились в брод, не замедляя стремительного темпа, надеясь достичь северного берега благодаря превосходному искусству верховой езды. Даже не выставив передового отряда, чтобы обезопасить себя от неожиданностей, они сейчас собирались занять позицию за бродом, которую будут защищать до последнего всадника, в лучших традициях побежденной стороны. Эта была школьная теория сражения, основанная скорее на смелости, нежели на тактике. Кэролл мог бы аплодировать смелости, но знаменосцы уже приблизились на расстояние выстрела.
Если бы он пожелал, то мог бы напасть на роту Селби, пока та качалась на конях посреди реки. Однако такой шаг раскрыл бы местоположение его значительно превосходящих сил. Какие бы ни были вражеские потери в этом случае, некоторым из всадников противника удалось бы спастись, а Кэрролл хотел, чтобы сегодня конфедераты до конца испили чашу поражения. Когда же противник достигнет северного берега, то он окажется в классической ловушке, так как у него на флангах будет хорошо скрытая кавалерия Союза.
— Сэр, не пора ли?
— Не торопитесь, Джек. Мы не станем раскрывать карты.
Все еще сохраняя парадный строй, две трети коней конфедератов добрались до суши. Когда из воды появились последние всадники, боевые флажки поднялись выше, а капитан, рисуя саблей сверкающие дуги, подавал роте сигналы. Двое черных, как смоль, музыкантов все еще перебирали струны, извлекая сладко-печальную мелодию. Они прекратили играть, когда капитан подал сигнал замолчать.
— Всем остановиться!
— Всем остановиться! — Голоса сержантов, рявкнувших эту команду, показались странно тихими на огромном лугу. Эхо, отдавшееся среди сосен, словно издевалось над блеском вытащенных из ножен сабель.
— Приготовиться к бою!
Селби и его офицеры (двое молодых лейтенантов, угрюмые взгляды которых придавали им возмужалый вид) медленно направились к сосновой роще. Позади них всадники беспечно покачивались в седлах, выстроившись, как на параде, в непрерывную линию напротив дул войск Союза. «Триста неподвижных целей, — подумал Кэролл, — проще не бывает». Его охватила знакомая волна сострадания. Прежде чем она схлынула, он подумал, не предупредить ли их, крикнув, что огня не будет, если конфедераты сложат оружие. Такое предложение, конечно, могло бы оказаться бесполезным. Он сам попадал в не менее жестокую засаду у Севен-Пайнс и еще раз у Фредериксберга — сегодня пора вернуть долг.
— Пора, сэр?
— Пора, Джек.
Дэн поднял руку в перчатке и ждал, пока не убедился, что обратил на себя внимание сержанта. Когда перчатка с крагами опустилась, из пятисот карабинов раздался первый залп.
С такого удобного расстояния залп поразил больше мишеней, чем одну из четырех. Второй залп оказался не менее опустошительным, ибо он почти накрыл первый. Противник закачался под градом пуль, но сохранил строй. Фланги вместо того, чтобы тут же разойтись, сблизились, превратив неподвижную цель в летящий клин конской плоти. Офицеры, развернув коней с тем же удивительным хладнокровием, в мгновение ока образовали острие клина.
— Огонь!
Кэролл не понял, кто первым отдал этот приказ — он или Селби. Он только видел, что кони голубых и серых поддались общему порыву, и им потребовалось мгновение, чтобы вступить в смертельно опасный контакт. Боевые кличи слились и заглушили топот коней. Искушенные в такого рода сражениях, противоборствующие стороны обменялись беглым огнем прежде, чем схлестнулись вплотную. Но из-за первых двух опустошительных залпов исход этой битвы был уже предрешен. Битва в буквальном смысле закончилась, так и не начавшись.
Двести всадников конфедератов оказались выбитыми из седел еще до первого соприкосновения стальных клинков. Теперь осталось девяносто всадников против пятисот — отчаянная попытка стаи волков компенсировать безнадежное положение контрударом.
Джек Келлер руководил плотным охватом противника, а Дэн наблюдал за этим с командного пункта. Он видел, что командир конфедератов, оставшись целым и невредимым, бросился в гущу рукопашного боя и срезал первых всадников Союза, бросившихся на него. Уже стало ясно, что Селби завоевал славу неуязвимого: такая неуязвимость объяснялась более глубокими причинами, нежели удача. «Этот вожак, — подумал Кэролл, — ведет других навстречу смерти. Каждый карабин войск Союза уничтожал всадников врага, но берег эту великолепную цель до последнего момента…»
На подобные раздумья не оставалось времени. Поднявшись на стремена и издав собственный боевой клич, Дэн Кэролл выскочил из засады и устремился к лугу, чтобы завершить начатое его войском.