– Контракт не ограничивает количество детей – только поощрение за то, что я стал отцом.
Мэдди игнорировала убежденность Вика в том, что он – единственная кандидатура.
– Что дальше?
– По смерти твоего отца, если мы будем женаты больше двенадцати лет, я получу еще пять процентов акций. Оставшиеся акции будут переведены в трастовый фонд для наших детей. При этом право голоса будет принадлежать только тем нашим детям, которые будут вовлечены в руководство холдингом.
– Но другие дети будут получать доход с акций?
– Да.
– Сложновато.
Но ее отец не был простым человеком.
Вик пригубил кофе.
– Джереми нужны наследники, а ты четко дала понять, что не собираешься быть таковой.
– И он не упомянул меня в завещании.
Ее это не сильно волновало. Трастовый фонд обеспечивал Мэдисон достаточный доход. Когда половина акций перейдет Роми, он уменьшится, но это не так уж важно.
Больше всего денег уходило на поддержание имиджа Мэдисон Арчер, светской львицы. Пока ее отец хочет, чтобы она соответствовала этому образу, он будет оплачивать дизайнерский гардероб и билеты на благотворительные мероприятия.
– Есть ли что-то еще существенное в контракте?
– Твой отец предлагает нам поселиться в Пареан-Холл.
Фамильное имение, получившее название по древнему белому мрамору, использованному для пола в огромном холле и на лестнице, пустовало с момента смерти дедушки Мэдисона. Он скончался от сердечного приступа девять лет назад, узнав, что его дочь погибла.
– У меня были планы на дом, – сообщила Мэдди.
Она собиралась использовать для этого часть трастового фонда, которая должна была перейти ей в двадцать пять лет.
– Какие планы?
– Не твое дело.
– Уважь меня.
Мэдди не ответила, сосредоточившись на блинчиках, и Вик не стал настаивать.
Его терпеливое молчание убедило Мэдди продолжить.
– Я хочу открыть школу с пансионом для детей, которым не повезло родиться богатыми.
– Для сирот?
– Нет, школу для одаренных детей из неблагополучных семей. Место, где дети почувствуют себя в безопасности и разовьют свои таланты.
Вик задумчиво пил кофе.
– Как ты предполагаешь это сделать?
– Ежегодно на школу будет перечисляться большая часть моих доходов, также я хочу основать фонд с привлечением денежных кошельков Сан-Франциско. Участвуя в кампании по выбору мэра, я многое узнала о сборе денег.
– Твой отец не представляет, какую насыщенную жизнь ты ведешь.
Как, впрочем, и Вик.
После того как шесть лет назад он бесцеремонно от нее отказался, Мэдди перестала делиться с ним своими планами.
Вик откинулся на спинку стула.
– Имение Мэдисонов обширно даже по стандартам элиты Сан-Франциско, но вряд ли оно идеально подходит для школы – как по расположению, так и по архитектуре.
– О! Ты считаешь, бедным детям не место среди богачей?
– Получить одобрение на это, скорее всего, окажется сложнее, чем ты думаешь. – Казалось, выпад Мэдди ничуть его не оскорбил.
– В этом районе предусмотрено наличие школы, однако она так и не была построена.
– Ты уверена, что все будет в порядке, когда соседи услышат о твоих планах? – Виктор в этом явно сомневался.
– Я не собираюсь ставить их в известность.
Уголок его рта дернулся.
– Поставишь перед фактом?
– Да.
– Тебе придется получить лицензию, нанять рабочих… Это не будет секретом слишком долго.
– Ты предполагаешь, что тогда начнется борьба?
– Конечно.
– Но почему жителей должно волновать, есть по соседству с ними школа или нет? При планировании района четко была прописана ее необходимость.
– То, что ее там до сих пор нет, говорит о многом.
– Но…
– Я могу найти здание получше.
Мэдди претило продавать дом дедушки. Пусть воспоминания о нем были не самыми лучшими и в сравнении с дедом Мэдисоном отец выглядел теплым и милым, рассказы мамы о детстве были полны радости.
– Я должна продать особняк, чтобы профинансировать проект. – И не важно, что ей этого не хочется.
Школа слишком важна, и она не намерена отступать. Но Вик прав: ей придется столкнуться с серьезной оппозицией, возражающей против соседства со школой для детей из низших слоев общества.
Вик покачал головой:
– Я куплю другое здание.
– В обмен на что?
– Рассматривай это как мой свадебный подарок.
– А ты самонадеян.
– Я не позволю тебе выйти замуж за другого. – В темных карих глазах, которые он не отводил от нее, плескалась решимость.
– Ты считаешь, я соглашусь на замужество.
– В отличие от меня твой отец не понимает, что ему не требовалось ничего, кроме его первой угрозы, чтобы заставить тебя согласиться.
– Правда?
– Ты состоишь в других отношениях? – Во взгляде Вика читалась сдерживаемая ярость.
– Нет.
– Встречаешься с кем-то?
– Нет. – Она нахмурилась. – Почему ты задаешь мне такие вопросы?
– Потому что, если бы у тебя был бойфренд, которого ты любишь, отец никакими способами не смог бы убедить тебя выйти замуж.
Он был прав, но ее это разозлило.
– Ты уверен, что хорошо меня знаешь?
– Я знаю, что твой отец значит для тебя очень много, но ты скрываешь это от него. Джереми не отступит.
– Почему?
– Ты хочешь знать правду?
– Да.
Скандал с Перри оставил ее отца равнодушным. Явно не это послужило причиной начала операции «Выдай дочь замуж».
– Джереми беспокоился, не наделаешь ли ты глупостей, вступив во владение основной частью трастового фонда Мэдисонов.
– Теперь он в курсе.
– Сомневаюсь, что он предвидел это.
– Конечно. Ему не приходило в голову, что я могу намеренно поставить под угрозу интернациональный холдинг Арчера.
– Верно.
– Но он испугался, что я могу выскочить замуж за человека, который способен сделать это.
– Да. – Сдержанность Вика наводила на подозрение, что за всем этим стояло нечто большее, чем паранойя ее отца.
– То есть он давно размышлял, как заставить меня выйти замуж за человека, выбранного им, и использовал шумиху с Перри как пусковой механизм, к своей выгоде?