Выходя из покоев, Роберт вдруг увидел молодую женщину, дремавшую на стуле с внешней стороны двери. Судя по дорогому шелковому платью, это была одна из фрейлин королевы. Присмотревшись, Роберт узнал Летицию, бывшую леди Херфорд, а ныне графиню Эссекс. Когда-то Роберт немного флиртовал с ней. Несколько месяцев Летиции не было при дворе. Пока ее муж подавлял мятеж в Ирландии, она взяла на себя управление их поместьями. Роберта поразила зрелая красота Летиции. Огненно-рыжие волосы обрамляли правильный овал лица. Глаза полузакрыты, отчего казались особенно соблазнительными.
– Граф Лестер! – воскликнула рыжеволосая красавица и тут же вскочила на ноги. – Какая неожиданная встреча!
– Я могу сказать то же самое, – ответил завороженный ее красотой Роберт.
Желание, оставшееся после разговора с Елизаветой, еще не утихло в нем.
– Королева уже легла? – спросила Летиция.
– Скоро ляжет. Тебе незачем идти к ней в спальню. Там достаточно фрейлин.
– Тогда я свободна до самого утра.
Это было не столько констатацией факта, сколько приглашением.
Роберт затаил дыхание:
– Твой добрый супруг тоже здесь?
– Нет, – улыбнулась Летиция. – Он в Чартли. Готовится к приезду ее величества. Потом опять возвращается в Ирландию.
Графа Эссекса многие хвалили за твердость правления. С этими дикими ирландцами иначе нельзя. Однако сейчас Роберт усматривал в нем сильного и коварного врага, подобного мятежным ирландцам.
– Ты поедешь с ним?
– Нет. Мне больше нравится Чартли.
Летиция смотрела на него своими раскосыми зелеными глазами с золотыми крапинками. Эти крапинки еще сильнее возбудили Роберта. Наклонившись, он слегка поцеловал Летицию в губы. Потом ушел, оставив ее изумленной и разочарованной. Нельзя рисковать, когда он задумал столь грандиозное и дорогостоящее сватовство к Елизавете.
Проснувшись, Елизавета выглянула в окно и чуть не вскрикнула от изумления. Внизу, на пятачке, окруженном стенами, появился удивительный садик. Каменные вазы были полны цветов, вырезанных вместе с дерном.
Роберт захотел ее удивить и порадовать! Ему понадобилась целая армия садовников, которые бесшумно трудились всю ночь. Она и понятия не имела, что под окном кипит работа. Ее сердце возбужденно забилось.
– Спасибо тебе, дорогие Глаза, за этот дивный садик, – сказала Елизавета, когда Роберт сопровождал ее в местную приходскую церковь на воскресную службу. – Просто чудо.
– Ты же знаешь: тебе достаточно высказать пожелание, и я в лепешку разобьюсь, чтобы его исполнить.
Роберт раскланивался с прихожанами. Те вытягивали шеи, глазея на королеву. Елизавета одарила всех благосклонной улыбкой и села на переднюю скамью. На следующей разместились ее фрейлины. Летиция сонно глянула на Роберта и улыбнулась.
После службы начался многолюдный пир в зале Гонта. Его сменил концерт в честь королевы. Вечером небо снова расцвело грохочущими фейерверками. Следующий день, как и все прежние, тоже выдался знойным. Солнце палило так нещадно, что королева осталась в прохладе своих покоев. Вышла она только под вечер, пожелав отправиться на охоту. Едва успев выскочить из постели Летиции, Роберт приказал седлать лошадей. Нельзя заставлять королеву ждать ни одной лишней минуты.
Вечером они возвращались при свете факелов. Неожиданно из кустов выпрыгнул человек, облаченный в наряд из мха, густо усыпанного зелеными листьями.
– Мне знакомо его лицо, – сказала Роберту Елизавета. – Я видела этого малого при дворе.
– Это поэт Джон Гаскойн. Он помогал мне готовить празднества.
Гаскойн – лесной отшельник – прочел несколько стихотворений в обществе своего закадычного друга Эхо, после чего страстно переломил о голое колено ветку, выказывая желание быть прирученным и подчиниться власти королевы. Этим бы его выступление и кончилось, но ветка, неудачно брошенная Гаскойном, отскочила от ствола и ударила по лошади Елизаветы. Испуганное животное взвилось на дыбы и едва не сбросило королеву на глазах замершей в испуге толпы. Но Елизавета была опытной наездницей. Она сумела удержаться в седле и успокоить лошадь. Увидев мертвенно-бледное лицо Роберта, она чуть не расхохоталась.
– Я не пострадала! Я цела и невредима! – крикнула она.
Придворные ответили радостными возгласами. Перепуганный Гаскойн орал громче всех.
В течение еще нескольких дней королеву и придворных ожидали сплошные чудеса. Роберт затеял охоту на медведя, маскарад, представление на воде, когда канатные плясуны выделывали умопомрачительные трюки, а потом – в который уже раз – грохотали фейерверки. Пиры в зале сменялись пикниками. Все подчинялось одной цели: показать Елизавете, какой прекрасной и удивительной станет ее жизнь, если она выйдет за Роберта. Он даже устроил деревенскую свадьбу. Ее играли прямо во дворе замка, чтобы королева смогла разделить радость новобрачных и еще раз задуматься о благодати замужней жизни.
Но это торжество несколько отклонилось от первоначального замысла. Жених, наряженный в коричневый камзол, прихрамывал. Он растянул ногу, накануне играя в мяч. Это не мешало ему обмениваться сальными шуточками с шестнадцатью его дружками. Шутки мгновенно стихли, когда парни заметили королеву. Она сидела на стуле, украшенном цветочными гирляндами. Под стулом зеленел свежий дерн. Жених и его дружки от нечего делать начали метать копья в столб с мишенью, намеренно промахиваясь. Елизавета смеялась взахлеб.
Танцоры исполняли перед ней мореску. Затем подали любимые Елизаветой кексы с пряностями. По кругу пустили ковш, из которого все пили за здоровье молодых. Кульминацией стало появление невесты – нескладной девицы далеко не первой молодости, увешанной дешевыми украшениями и распространявшей запах немытого тела. Невесту это ничуть не смущало. Это был ее звездный час, и она вела себя будто первая красавица королевства. По правде говоря, подружки невесты оказались куда симпатичнее. Друзья жениха, не стесняясь, отпускали скабрезные замечания насчет их внешнего вида и телесных особенностей.
Затем процессия отбыла в церковь на венчание, после чего торжества продолжились. Начались танцы. Елизавета кивнула Роберту. Они встали, взялись за руки и попросили музыкантов сыграть «Селленджер раунд». Танцевали они упоенно и со страстью. Собравшиеся хлопали в ладоши и подбадривали их криками. Потом Елизавета удалилась отдохнуть, а честная компания во дворе осталась смотреть новое представление, даваемое лицедеями из Ковентри. Подняв глаза наверх, Роберт увидел, что Елизавета, высунувшись из окна, с удовольствием смотрит представление.
Когда оно закончилось, королева пожелала увидеть действо еще раз. Роберт моментально исполнил ее желание.
Назавтра давали спектакль, на который Роберт возлагал большие надежды. Пьесу написал Джордж Гаскойн, а на ее постановку Роберт ухлопал целое состояние. В трех милях от замка выстроили павильон, стены которого обтянули шелком. Костюмы актеров поражали великолепием и дороговизной тканей. Павильон стоял в живописной местности, что помогало восприятию пьесы.