– Подождите. Не мешает проверить температуру в духовке.
Фактически Мак сделал все сам.
– Теперь вы должны меня поцеловать. – Радость сквозила в его глазах и во всем облике. Ему нельзя верить, он прекрасный актер.
– Вы считаете, это хорошо – вымогать поцелуй шантажом?
– Господи, какая же вы красивая, когда сердитесь.
Внутри все затрепетало.
– Я ведь знаю, это несерьезно. Я никогда не была красивой.
– Никогда не мог понять, почему некоторым мужчинам приходится пороть своих женщин. До сегодняшнего дня.
У Джо глаза полезли из орбит. Горло так свело, что пришлось два раза сглотнуть.
– Вы не посмеете!
Мак, сверкнув глазами, наклонился близко к ней:
– Советую хорошо подумать, прежде чем говорить. Не стоит меня проверять. Вы не знаете, какую плату я потребую в следующий раз.
– Почему вы так уверены, что будет следующий раз? Если печенье получится хорошо, мне больше не понадобится ваша помощь.
– Вы не освоили кулинарный мешок, не говоря уже о том, как прикреплять печенье к башне. – Черт. – Еще одно слово о вашей непривлекательности, и я обещаю, вы об этом пожалеете.
Вот теперь она поверила. Слишком уж зловещий у него вид.
Мак сомневался, что когда-нибудь испытывал большее удовлетворение, чем теперь, глядя в потрясенное лицо Джо. Он наклонился близко к ней.
– Вы прекрасны, желанны, и я ни о чем не могу думать, кроме того, что хочу вас поцеловать. И не только. Гораздо больше.
– Прекратите.
– Вы знаете, как остановить меня, моя прекрасная, прекрасная Джо.
Он видел, как ей хочется возразить. У него сжималось сердце при виде неуверенности в ее глазах, беззащитности, которую она пыталась скрыть. Джо одна из самых красивых женщин, которых он когда-либо встречал, и он чувствовал боль от того, что она сомневалась в этом.
– О таком лице, как у вас, поэты могли бы только мечтать. И если говорить о мечтах, я сплю и вижу, как расстегиваю вашу блузку и выпускаю на свободу роскошную грудь. Смотрю на нее до тех пор, пока не теряю над собой контроль, чувствуя, что должен прикасаться к ней, ощущать ее вкус, ласкать. Я хочу дать вам такое же наслаждение, которое испытываю, просто глядя на вас. О, Джо, я мечтаю, как, забыв обо всем…
Ее губы раскрылись навстречу ему. Он готов целовать ее до тех пор, пока она наконец не поверит, что красива.
Но как только ее губы коснулись его, сама способность мыслить исчезла, словно никогда и не существовала. Остались ощущения. Целоваться с ней, как стоять в шторм на самой кромке мыса, вокруг свистит ветер, над головой гремит гром, небо озаряют молнии. Противостоять этой стихии невозможно.
Он и не пытался. Никогда прежде не чувствовал такой полноты жизни. Взяв ее лицо в ладони, он стал целовать ее с еще большей страстью.
– Без рук, – пробормотала Джо, едва оторвавшись от его губ, но уже в следующий миг ее руки обвились вокруг его шеи.
В ней было все, чего ему так не хватало. Словно глубокий колодец, она утоляла его жажду. Мак пил из него и не мог остановиться. Ее поцелуи давали ощущение полноты жизни, свободы.
Когда Джо высвободилась из объятий, Мак застонал. Ее грудь вздымалась, пальцы ощупывали распухшие губы. Он протянул к ней руку, но она отступила, качая головой.
– Я сделал вам больно?
– Нет. – Она попыталась изобразить сердитый взгляд, но получилось не очень. – Кажется, вы обещали, что будете вести себя как джентльмен.
– Да, обещал. Я потерял голову. Вся эта история, что мы не должны целоваться, такая чушь! Мне нравится целовать вас. Очень нравится. Надеюсь, это не последний поцелуй.
– Нет.
– Почему?
Джо бросила на него взгляд, способный парализовать любого.
– «Слишком много сложностей», вы не забыли?
Джо достала из холодильника пару банок содовой, открыв одну, сделала большой глоток. Мак не мог отвести глаз от ее длинной шеи. Чем дольше смотрел, тем сильнее становилась жажда.
– Мак, пожалуйста, престаньте так смотреть на меня!
– Не могу. – Он и не пытался. Всеми правдами и неправдами ему хотелось как можно скорее оказаться с ней в постели. – Мне нравится на вас смотреть. Я хочу вас.
– Вы намеренно все усложняете.
– У меня все тело горит. Но если хотите прекратить это, ваше право. Хотя мне хотелось бы, чтобы вы почувствовали то же, что и я.
Джо это чувствовала. Все могло разрешиться так просто. Достаточно одного ее слова. Мак продолжал смотреть на нее откровенно голодным взглядом, надеясь, что она потеряет контроль над собой и снова поцелует его. Согласится ли она остаться, если он попросит? С ним? Он только что сам приготовил миндальное печенье, и мир не рухнул. Так, может быть…
– Хорошо, – резко произнесла Джо, – я просто уйду.
– Вы не можете. У вас печенье в духовке.
– Тогда уходите вы. Идите работать или погуляйте с Бандиткой.
– Я у себя дома и могу находиться, где захочу.
Она вздернула подбородок и сверкнула глазами.
У него выступила слюна.
– Значит, вы и дальше намерены торчать со мной на кухне?
В ответ он протянул руку и взял банку содовой.
– Ладно. Тогда я выскажу мысль, которая давно крутится в голове. По поводу Этана.
Чего она хочет? Выбить у него почву из-под ног? Ладно. Это не так просто, как ей кажется.
– Что бы это могло быть?
– Давайте на миг поменяем местами вас с Этаном. Представьте, что он босс, а вы ученик, который что-то испортил. Обычное дело. Хотелось бы вам увидеть босса? Во-первых, узнать, все ли с ним в порядке? А во-вторых, понять, интересуете ли вы его настолько, чтобы увидеться с ним?
Он почувствовал жжение в желудке. Джо будоражила его чувства, как ни одна женщина до нее.
– А может, я был бы рад никогда больше не видеть человека, испортившего мне жизнь?
– Вы бы считали, что ваша жизнь испорчена? И если да, винили бы в этом других?
Мак не знал, но, если верить Диане Девлин, он определенно испортил жизнь ее сыну.
– Мне тут пришло в голову, что Этан может мучиться таким же чувством вины, как и вы.
Ледяной холод сковал Мака.
– Это ведь он случайно опрокинул поднос с морепродуктами в чан с маслом. Это он стал непосредственной причиной пожара. Вы понимаете, что это несчастный случай. Я тоже это понимаю. А Этан? Может быть, он считает себя ответственным за все несчастья?
Эта мысль привела его в ужас.